Взлёт

      А двойку по Авиационному оборудованию я исправил! Сегодня.
      Ничего там сложного нет. Надо просто с конспектом посидеть, разобраться в формулировках и постоять перед схемами размещения  оборудования самолёта. Сконспектами и учебником я хорошо посидел в воскресенье, а перед схемами постоял на самоподготовке. (Хотя я полагаю, что лётчику знать, где и как размещаются агрегаты на самолёте совсем не обязательно – мы ведь не инженерно-техсостав, снимать и  ставить их не будем! Впрочем, нас ведь готовят лётчиками-инженерами. Может, азы инженерных знаний нам тоже нужны? Ибо говорят, что высшее образование – вещь весьма полезная: оно позволяет нам убедиться, как мало знают другие люди!) И через час я считал себя готовым к «воздушным боям» с нашей «классной дамой» по всем высотам! Ну, почти по всем!..
      И пока передо мной что-то там пересдавали или пытались пересдать другие курсанты, я просто удивлялся: как на такие простые вопросы мои товарищи порой не могут ответить! (Когда знаешь, всё всегда кажется простым!) Тот же Борода не смог рассказать Котлову ни о стандартном эшелоне, ни о треугольных индексах на высотомере, ни даже зачем на АГД-1 служит кремальера! Белобородько только сидел и улыбался, иногда хихикал и как бы давал понять Котлову, что он-то уж понимает, что всё это игра и не более того! А после того, как Борода не смог считать курсовые углы с компаса, препод перестал с ним «играться» и отправил его на «второй круг». Вернее, на третий. А, может, и на четвёртый!
      За Белобородько сажусь перед подполковником я.
      Он так хитро посмотрел на меня:
      — Ну что, товарищ Кручинин? Вы знаете, какой сегодня день?
      — Да, товарищ подполковник! Сегодня, 4 октября, день рождения советского военного разведчика героя Советского Союза Рихарда Зорге!
      — Да?
      — Да. Он родился в 1895 году недалеко от Баку!
      — Военный разведчик? А что, бывают разведчики «невоенные»?
      — Конечно! Есть разведчики иностранного отдела, то есть я хотел сказать, иностранного управления КГБ, которые занимаются политической разведкой и разведкой в целях контрразведки!
      — Ну, они же всё равно носят погоны!
      Я не стал спорить. Зачем преподавателю портить настроение и нервы? Ведь офицеры в КГБ, насколько мне известно, имеют звания не воинские, а «специальные».
      — А ещё?
      — В этот день в 1957 году мы запустили первый в мире искусственный спутник Земли!
      — Я имею в виду, какой сегодня день недели?
      — Как будто, с утра был понедельник!
      — Вот! А понедельник, говорят, – день тяжёлый! Выучили?
      — Вроде, выучил!
      — Вроде? Посмотрим! Рассказывайте! Так что такое, вы говорите, истинная путевая скорость?
      И я рассказал! И про истинную путевую скорость, и про приборную (на которых меня в прошлый раз клинило), и зачем в прибор скорости, кроме полного, подаётся ещё и статическое давление, и для чего служит кремальера на авиагоризонте, и как работает устройство согласования компаса, и где-какие размещаются на самолёте агрегаты авиагоризонта и гироиндукционного компаса.
      Мучил подполковник меня долго (целых семь минут!), пытаясь понять, чего я не знаю.
      Затем мы подходим к вращающейся стойке компаса ГИК-1. Кстати, этот комплект действующий! Достаточно только подключить питание и через 1-2 минуты компас будет показывать магнитный курс. Повернёшь стойку и шкала компаса переместится на такой же угол тоже. Все агрегаты смонтированы здесь же, на нижней полке. Перед курсантом на панели лишь АЗС¹ питания, сам указатель и кнопка согласования магнитного курса.
      — Итак, товарищ курсант, будущий военный лётчик-истребитель! Последний вопрос «на засыпку»! С каким курсом сейчас «летит» наш самолёт?
      — 35 градусов, товарищ подполковник!
      — А что мы ещё здесь на приборе можем считать?
      — Товарищ подполковник! — я сделал возмущённую физиономию. — А это ещё один «последний вопрос»!
      — Да? — усмехнулся Николай Васильевич, давая мне понять, что мою шутку он оценил. — Но всё равно на него придётся отвечать! Как и на все последующие мои «последние вопросы»!
      Я улыбнулся.
      — С указателя УГР-1, кроме курса, с которым мы «летим», можно ещё считывать: курсовой угол приводной радиостанции, магнитный пеленг самолёта и магнитный пеленг радиостанции!
      — Да неужели? И какой же сейчас КУР?
      Бегло бросаю взгляд на компас.
      — 270 градусов, товарищ подполковник.
      — Магнитный пеленг самолёта?
      — 125 градусов.
      — Магнитный пеленг радиост..?
      — 305!
      — Хм! Вы действительно к сегодняшнему нашему разговору подготовились отменно!
      — Товарищ подполковник! А «отменно», это как?
      — Отменно – это «отлично»! Вот так надо было бы и с первого раза! Вы же неглупый парень! Чего улыбаетесь?
      — Мне приятно, что меня кто-то считает «неглупым»!
      — Неглупый, но частенько ленитесь заниматься и учить теорию! От этого и случаются у вас все ваши неприятности! Не смею вас больше задерживать! Ставлю вам заслуженное «отлично». Можете идти!
      — Есть, товарищ подполковник!
      Я собираю с соседнего стола свои конспекты и учебники в полевую сумку. И у дверей оборачиваюсь:
      — Товарищ подполковник! И вовсе понедельник для меня – не тяжёлый! Он тяжёлый для вас!
      — Почему это он для меня «тяжёлый»?
      — Потому что я сейчас ухожу в казарму, буду отдыхать, смотреть телик, читать в ленкомнате газеты. А вы ещё будете работать!
      — А! Это вы правильно заметили! — улыбается Котлов.
      — До свидания, товарищ подполковник!
      — До свидания, товарищ Кручинин!.. Кто следующий? Так! Самойченко! Поехали! Устройство вариометра!..
      В казарме складываю конспекты и учебники в тумбочку.
      — Защитился? — интересуется Петро Галага.
      — Да! — улыбаюсь на все тридцать два зуба.
      — На сколько?
      — На пять баллов!
      — Ну и как он?
      (То есть Котлов.)
      — По-моему, нормально! Если знаешь, пятёрок не жалеет! А не знаешь – без зазрения совести отправляет на «второй круг»!
      — Ну, ладно! Пошёл и я пытать своё счастье! Что он там хоть спрашивает?
      Я рассказал. И потом добавил:
      — Разберись с указателем УГР-1 компаса. Он всех заставляет считывать со шкалы все курсовые углы!
      — А какие они там сейчас на приборе?
      — А какая разница! Котлов всё равно потом включает агрегат и разворачивает стойку. Так что всё там меняется!..

 

      <•> Образованный человек – тот, кто знает, где найти то, чего он не знает. 

Георг ЗИММЕЛЬ, нем. социолог

<<><•><>>

      <•> — У тебя в голове мозги или кю? 

Из худ. к/ф-ма «Кин-дза-дза»

<<><•><>>

      <•> Невежды всесторонни. 

Феликс РЕЙЧАК

<<><•><>>

      <•> — Знания не всегда поддаются объяснению.

Из худ. к/ф-ма «Филипп Траум»

<<><•><>>

      <•> Когда мы умрём все до одного, познаем, что мы не знали ничего. 

АВИЦЕННА

<<><•><>>

      <•> — Тебе просто повезло!
      — Чем больше я работаю, тем больше мне везёт!

Из америк. худ. к/ф-ма «В центр солнца»

<<><•><>>

      <•> Не слишком усердствуйте! 

Шарль ТАЛЕЙРАН

<<><•><>>

      <•> — Тебе ясно?
      — Да, это здорово!
      — Я спрашиваю: понял ли ты? А свою оценку лучше сохрани для потомства! Я думаю, у тебя найдётся время для написания мемуаров.
      — Да, я понял!
      — Да? Редкий случай! 

Из польского худ. к/ф-ма «Гангстеры и филантропы», 1964 г.

<<><•><>>

 

      <•> Борт на своём эшелоне пилит в многочасовом полёте на один из аэродромов Дальнего Востока. Экипаж расслаблен. Самолёт пилотирует «автопилот Вася». Вдруг по внутреннему СПУ:
      — Командир, отверни влево градусов двенадцать!
      Командир воздушного судна, просыпаясь, не смекнув, в чём дело, автоматически отворачивает влево на прошенные двенадцать приблизительных градусов и выводит борт в горизонтальный полёт.
      — Командир, отлично! Ещё чуток, градусов пять!
      КВС, нахмурясь, почти проснувшись и вглядываясь куда-то в даль горизонта, отворачивает ещё на пять градусов.
      — Блеск, командир! Ещё градуса три – и будет заеб*сь!
      Отвернул ещё на три градуса. Потом КВС в уме пытается складывать те градусы, на которые пришлось отворачивать борт, и возмущённо горланит по СПУ:
      — Слушай, штурман! Ты меня зафакал! Сказал бы сразу: 20 градусов влево!
      — Командир! Это не штурман! Это радист! Солнце в иллюминатор затрахало, не вижу ни х*я! Кроссворд мешает разгадывать!

Из авиабаек