Взлёт

<<><><•><><>>
 

      …Генка Новошилов. Что за человек?! Он становится просто невыносимым! Конечно, у него есть какой-то авторитет среди ребят нашего взвода. (Я, правда, не могу разобраться, в чём здесь дело!) Раньше он как-то был поскромнее, что ли. А сейчас этот Геша ни с чем не считается, в споре своим громогласным голосом старается взять голосом, перекричать. И, что становится правилом, если спор начат, то он любой ценой норовит перетащить на свою сторону оппонента. Если чаша весов в споре склоняется не в его пользу, то получишь такую порцию моральных оскорблений, что настроение будет испорчено на целый день!
      Как-то он в запале воскликнул:
      — Да если бы все были таким, как я, человечество было бы золотым!..
      Какая скромница! А в правду, чтобы тогда было бы?
      Никто бы никого не выслушивал до конца, в споре оскорбления стали бы нормой. В скоплениях людей никто бы никого не слушал, но зато говорили бы все!
      Как-то я рассказывал о фашизме Юре Гонтаренко – он по диалектическому материализму на дополнительный вопрос преподавателя не смог ни назвать стрaны, где ныне правят фашисты, ни рассказать об этом режиме ничего, кроме того, что он был «антинародным» и там «гестапо арестовывало коммунистов». Юрий меня попросил и я помогал ему у карты мира. А заодно в сжатом виде рассказывал о таком политическом явлении, как фашизм. (А история фашизма, в т.ч. и раннего, меня привлекала с девятого класса.) В разговор тут же влез Новошилов и стал мне доказывать, что режим Гитлера в Германии 30-40х годов был социалистическим!
      — Флаг государственный у них был какого цвета? Красного! Ты что, не знаешь? — нажимал он.
      — Ну и что! Красный цвет есть и на флаге франкистской Испании. Может быть, там тоже социалистический режим? И Франция, Италия и ФРГ, на флагах которых тоже имеется красный цвет, – ну такие «социалистические» страны! Я тебе подскажу: гитлеровцы и «Интернационал» исполняли!..
      — Вот видишь!
      — Господи, ты ни черта не понял!
      Пришлось углубляться. Я пересказал один эпизод из записок советского дипломата¹. Группенфюрер СА² В. Лютце на приёме в подпитии рассказывал нашему дипломату: «Коммунисты доставляли нам много хлопот! Это были люди другого склада, убеждённые в своих принципах. Мы это учитывали всегда и серьёзно готовились к противостоянию с ними. Однажды в Мюнхене, — продолжает фашист, — мы готовились к массовому собранию рабочих. Нам стало известно, что коммунисты затевают сорвать наше мероприятие тем, что в определённое время собираются запеть «Интернационал». Надо было найти выход. И мы его нашли! В назначенное коммунистами время действительно со всех сторон зазвучал «Интернационал». Коммунисты сначала были удивлены таким единодушием зала, растерялись и только потом разобрались, что словато песни были другими, не коммунистическими! Текст песни был специально написан нашими авторами для наших сторонников и заранее роздан штурмовикам. Когда коммунисты спохватились, было уже поздно!»
      — А знаешь, какие слова в том «Интернационале» были? А вот:

 

«Wir wollen deutsche Neger sein, 

 

      Немецким языком я увлекался с пятого класса. И в училище, благодаря нашему преподавателю Алле Александровне Тополевой моя любовь к этому предмету укрепилась ещё больше. А то четверостишие почему-то запомнилось.

      — Перевести? Или сам понял?

 

«Мы хотим быть немецкими неграми,  

 

      — Что здесь от настоящего «Интернационала»? Только музыка? — круглил я на Генку глаза. — И песню на мелодию нашего марша Военно-Воздушных Сил: «Всё выше и выше, и выше…» фашисты тоже пели, но со своими словами! Но это совсем, совсем ничего не значит!
      — А название гитлеровской партии – «социалистическая»? Тоже ни о чём не говорит?
      — Не смеши мои ты тапки! Во-первых, не социалистическая, а национал-социалистическая! А во-вторых… Ну и что, что «социалистическая»! В названии партии НСДАП есть ещё слово «рабочая»! А кто из высших партийных бонз нацистской партии был рабочим? Гитлер – неудавшийся художник; Гиммлер в 1922 г. закончил сельхозфакультет Мюнхенского университета; Геринг – военный лётчик, времён 1й Мировой войны в эскадрилье Рихтгофена; Геббельс был журналистом, доктор философских наук. Тоже мне, нашёл «работяг»!
      — Да хрен с ними, с рабочими! Ты что не понимаешь? «Социалистическая» – значит, у них в программе речь идёт о социализме! Ты слышишь, осёл? Со-ци-а-лис-ти-че-ская?
      — Почему это я осёл? — закипаю я в запале. — А ты тогда кто – козёл? Это где в программе гитлеровской НСДАП шла речь о социализме? «Майн кампф» Гитлера – вот их программа! Может, он там ссылается на Маркса, Энгельса и Ленина? Может, пишет о построении социализма в Германии? Да и потом, что ты привязался к названию? Наименование партии ещё ничего не значит! Партия радикалов не увлекается извлечением квадратных и кубических корней! А партия консерваторов не занимается консервированием фруктов и овощей!
      — А я говорю: Гитлер хотел сделать национальный социализм для своей нации, для немцев! — стоял на своём Генка.
      — Насколько я помню, диалектический материализм определяет политический строй государства не тем, кто, что хотел для своего народа, а тем, в чьих руках находятся средства производства. У нас – общественная собственность на средства производства, мы – социалистическое государство. А в гитлеровской Германии? В чьих руках фабрики, заводы? Как были, так и остались у Круппа, Тиссена, Шахта, Гуттенберга, владельцев «ИГ-Фарбениндустри»! Хоть и назывались «народными предприятиями»! И суды у них, кстати, тоже назывались «народными»! Что с того?
      — Ты что, Кручинин, тупица? — начинает ещё больше кипятиться Новошилов. — Ты же мне сам рассказывал, что фюрер обещал каждому немцу после войны по «Фольксвагену»!
      — А «НЕ тупица» это тот, кто разделяет твои взгляды? Я понял, Новошилов! Для тебя спор заключается в том, чтобы кого-нибудь оскорбить!
      Юра Гонтаренко стоял и следил за нашим спором, поглядывая то на меня, то на Генку. Тут же неподалёку, опёршись на стол кафедры, стоял и Юрий Белобородько, подошедший в самом начале нашего разговора и ни во что не вмешиваясь. Он стоял и лишь улыбался своими в ниточку тонкими губами. То ли ему спор был наш интересен, то ли наша ссора – не знаю!
      — Так! Раскричались там, у доски! Ну-ка потише! Другим заниматься мешаете! — шуганул нас старший сержант Сидодченко.
      Я зыркнул в сторону замкомвзвода – может, огрызнуться? Уж слишком резко и приказным тоном было сделано замечание. Но тут же успокоился: ладно, по сути дела он прав – контролировать себя надо!
      И в расстроенных чувствах выхожу из аудитории.
      …Да, я с Новошиловым дружил. Но сейчас об этом можно говорить лишь в прошедшем времени.
      Конечно, как во всякой дружбе у нас были и откровенные разговоры, о которых, впрочем, теперь я жалею. Рассказал ему тогда, что с Татьяной в тот день якобы ничего не вышло, поделился почему (Танечка дома оставила презики). Об оральном сексе рассказывать не хотелось. И правильно сделал, что не рассказал! А через пару дней он в споре на нейтральную тему, когда ему опять не хватило аргументов, с издёвкой меня поддел:
      — Тебе даже Танька не дала!..
      Меня аж передёрнуло. Он так и сказал: «Танька» – по-дворовому, с пренебрежением!
      Я набычился, сжал кулаки и пошёл на него. Хотя Геннадий был почти на голову выше меня, гораздо шире в плечах и тяжелее, килограмм на 10-12. И, конечно, намял бы мне бока! Но он, судя по всему, серьёзно драться не умел, а для меня в ту секунду было важно проучить подлость: ведь он использовал мою откровенность против меня!
      — Ты чего, ты чего? — отпрыгнул он. — Я же пошутил!..
      — Шутки глупца! — разжав зубы, заставил выговорить я себя, повернулся и ушёл.
      Сказать откровенно, не стал бы я писать об этом сейчас, но…
      Разве я не давал себе слово записывать не только то, что мне нравится, но и то, что не нравится?

 

      Надо сказать, что я частично был неправ! Программа у нацистской партии была! И об этом остановимся чуть ниже!
      Что касается сути, то нацизм нередко в исторической литературе в наше время противопоставляли коммунизму. Ведь воевали же друг против друга не на жизнь, а на смерть! И сейчас порой их объявляют двумя противоположными полюсами тоталитарных систем. На самом деле это не так. Изначально нацисты сами считали себя «продолжателями» дела коммунистов. Что не мешало им с последними враждовать точно так же, как все революционные партии враждовали со своими предшественниками: коммунисты с социалистами, социалисты с либералами. Гитлер, например, рассказывал приближенным: «В молодости, находясь в Мюнхене вскоре после войны, я не боялся общаться с марксистами всех мастей. Я всегда считал, что всякая вещь для чего-нибудь пригодится. И к тому же, у них было много возможностей развернуться по-настоящему. Но они были и остались мелкими людишками. Они не давали ходу выдающимся личностям. Им не нужны были люди, которые, подобно Саулу, были бы на голову выше их среднего роста. Зато у них было много жидишек, занимавшихся догматической казуистикой. И поэтому я решил начать что-то новое. Но ведь из бывшего рабочего движения тоже вполне можно было бы сделать что-то вроде нашего…»⁴
      Суть своей «реформы коммунизма» фюрер изложил в разговоре с гаулейтером Данцига Раушнингом: «Я не просто борюсь с учением Маркса. Я ещё и выполняю его заветы. Его истинные желания и всё, что есть верного в его учении, если выбросить оттуда всякую еврейскую талмудистскую догматику». А когда собеседник пришёл к выводу, что «в этом случае получится большевизм российского образца», Гитлер его поправил: «Нет, не совсем. Вы повторяете распространенную ошибку. Разница – в созидательной революционной воле, которая уже не нуждается в идеологических подпорках и сама создает себе аппарат непоколебимой власти, с помощью которого она способна добиться успеха в народе и во всем мире». Таким образом, Гитлер просто довёл ленинизм до логического завершения. Отбросил «идеологические подпорки», отмёл фразеологическую шелуху, в которой постоянно путались и сами большевики, поскольку в борьбе с конкурентами сегодняшние истины назавтра приходилось объявлять «оппортунизмом» или «уклонизмом». Германский фюрер избавился от всего этого, а оставил лишь главное – борьбу за власть. И методы неограниченной власти.
      Во многих отношениях в своей программе нацисты были близки коммунистам. Пункт 17 программы НСДАП (которую я по ошибке полагал несуществующей) предусматривал национализацию промышленности и банков, аграрную реформу с безвозмездной экспроприацией собственности. Геббельс в публичных речах неоднократно заявлял о глубоком родстве национал-социализма и большевизма. Причём, именно российского большевизма – немецких коммунистов он уличал в отступлении от революционных принципов и предательстве интересов бедноты, а социал-демократов укорял в забвении марксизма. В историческом перечне революционеров, дело которых якобы продолжали нацисты, фигурировал даже Ленин!
      Ярко выраженной левой ориентации придерживались такие видные нацисты, как идеологи партии Отто и Грегор Штрассеры, вожди штурмовиков Эрнст Рем, Эдмунд Хайнес, Карл Эрнст, крупные региональные руководители – Кох, Кубе, Брюкнер, Келер. Да и сам Гитлер преемственности не скрывал. Например, в беседе со своим заместителем по партии Рудольфом Гессом и командиром штурмовиков Линксмайером в 1932 году он говорил: «Революционное учение – вот секрет новой стратегии. Я учился у большевиков. Я не боюсь говорить об этом! Люди в большинстве своём всегда учатся у собственных врагов. Знакомы ли вы с учением о государственном перевороте? Займитесь этим предметом. Тогда вы будете знать, что делать». Известны и другие его высказывания на этот счёт: «Я всегда учился у своих противников. Я изучал революционную технику Ленина, Троцкого, прочих марксистов. А у католической церкви, у масонов я приобрел идеи, которых не мог найти ни у кого другого».
      Маленькая деталь! Когда сын Мартина Бормана поинтересовался у отца: что же такое национал-социализм, Борман ответил:
      — Национал-социализм – это воля фюрера, сынок!
      Многие коммунисты в разные времена переходили под знамена Гитлера и, как правило, оказывались там вполне «на месте». Никто им впоследствии увлечения коммунистическими идеями не припоминал и не обвинял в «уклонизме»! Скажем, будущий председатель Народного суда Роланд Фрейслер, участвуя в более чем 1200 судебных заседаниях, прославившийся своими кровожадными приговорами особенно в деле о покушении на Гитлера 20 июля 1944 года, в Гражданскую войну был в России политкомиссаром интернациональных соединений Рабоче-крестьянской Красной Армии, потом служил не где-нибудь, а в ВЧК! И впоследствии фюрер не в шутку, а в качестве похвалы говаривал: «Фрейслер – это наш Вышинский!» (Так же, как Сталин на встрече Большой тройки в Тегеране, представляя Рузвельту и Черчиллю наркома внутренних дел СССР, проговорил: «Берия – это наш Гиммлер!») Ярым большевиком в начале 20-х был и лидер норвежских нацистов Квислинг. К гитлеровцам перешла часть компартии Франции во главе с Ж. Дорио и компартии Швеции во главе с Н. Флюгом.
      Обо всём этом в бывшем Советском Союзе предпочитали не упоминать…

 

      <•> Государство – это не экономическая организация, а народный организм. Смысл и цель существования государства заключается в том, чтобы гарантировать народу нормальное питание и достойное место во власти. 

Адольф ГИТЛЕР, из заключительной речи 27.03.1924 г. перед народным судом в Мюнхене

<<•><•><•>>

      <•> Народ, почитающий бесчестность естественной основой политической деятельности, становится политически беззащитным, чтобы затем быть порабощенным и экономически. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 18.09.1922 г. в Мюнхене

      <•> Есть мы, или нас нет – не имеет значения. Важно только одно – чтобы был наш народ! 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 18.06.1934 в Гере

      <•> Пусть говорят, что мы не слишком гуманны! Но, если мы спасём Германию, мы сделаем самое благое дело в мире. Пусть говорят, что мы не всегда справедливы! Но, если мы спасём Германию, мы устраним величайшую несправедливость в мире. Пусть говорят, что мы недостаточно нравственны! Но, если наш народ будет спасён, мы возродим истинную нравственность! 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 20.04.1923 в Мюнхене

      <•> Мы боремся не за теории и догмы; мы сражаемся за существование немецкого народа. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 06.11.1933 г. в Киле

      <•> Нам известна только одна программа, и эта программа такова: борьбу нужно вести не ради какой-либо идеи, а ради того, чтобы эта идея служила немецкой нации. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 20.02.1933 г. в Кёльне

      <•> Если народ становится многонациональным, он перестает быть хозяином своей собственной судьбы. Такой народ превращается в игрушку для чужеродных сил. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 27.04.1923 г. в Мюнхене

      <•> Уж если наш народ в чём и нуждается, то только не в парламентских вождях. Нашему народу нужны руководители, обладающие решимостью делать всё, что они сочтут правильным перед Богом, миром и собственной совестью. Причём, если понадобится, и вопреки господствующей на данный момент точке зрения внушаемого большинства. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 27.04.1923 г. в Мюнхене

      <•> Залог силы не в большинстве, а в решимости идти на жертвы. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 05.09.1923 г. в Мюнхене

      <•> Именно потому, что мы – националисты, мы уважаем национальные чувства других народов. Наша национальная гордость заключается не в том, чтобы презирать других, а в том, чтобы уважать и любить свой народ! 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 01.08.1923 г. в Мюнхене

      <•> Не ненависть к другим народам, а любовь к немецкой нации! 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 24.10.1933 г. в Берлине

      <•> Тот, кто чувствует за собой свой народ, тот чувствует и свою ответственность за то, чтобы не растрачивать легкомысленно кровь этого народа. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 26.02.1934 г. в Мюнхене

      <•> Не надо приписывать мне такое безумие, как желание войны.

Адольф ГИТЛЕР, из речи 10.11.1933 г. в Берлине

      <•> С Советским Союзом правительство Рейха намерено развивать дружественные и взаимовыгодные отношения. Именно наше правительство, – правительство национальной революции, – считает себя особо расположенным к такой позитивной политике по отношению к Советской России. Борьба же против коммунизма в Германии является нашим внутренним делом, вмешательства в которое извне мы не потерпим никогда. Межгосударственные отношения с другими державами, с которыми нас связывают общие интересы, никак этим не затрагиваются! 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 13.03.1933 г. в Берлине

<<•><•><•>>

      <•> Я знаю, как любит немецкий народ своего фюрера. Я хотел бы поэтому выпить за его здоровье. 

Иосиф СТАЛИН, из речи 24.08.39 г.

на приёме в честь министра иностранных дел Германии И. фон Риббентропа,

      Ну а в Германии в ту пору различия между коммунистами и нацистами простым обывателям выявить было трудно. Обе партии использовали одни и те же методы – сочетание легальной агитации и борьбы за голоса избирателей с подготовкой силового переворота. Одни формировали для этого отряды штурмовиков СА, другие – отряды красной милиции «Рот фронта» (которая после прихода к власти компартии должна была стать основой всегерманской ЧК). Обе партии называли себя выразителями интересов рабочих. Но главный контингент и для СА, и для милиции «Рот фронта» составляли безработные и городское отребье – люмпены, деклассированные элементы, шпана без определенных занятий, громилы и уголовники. Обе партии (было время!) даже проводили совместные митинги для нападок на Веймарскую республику. В моей коллекции есть фотография: на подобном сборище выступает коммунист Вальтер Ульбрихт (в послевоенной Европе он не одно десятилетие возглавлял восточногерманское государство ГДР), а за столом президиума сидит и внимательно его слушает национал-социалист Йозеф Геббельс.
      В данном случае также характерен пример с нацистским штурмовиком штурмфюрером СА⁶ Хорстом Весселем. Он был пьяницей и сутенёром, собрал из своих приятелей отряд «Штурм-5» и в результате ряда кровавых потасовок одержал верх в одном из злачных кварталов Берлина, который прежде контролировался коммунистами и считался их «вотчиной». А убит был в феврале 1930 года в пьяной драке с Альбрехтом Хёлером – тоже сутенёром, имевшим шестнадцать судимостей, но активистом коммунистической партии, лейтенантом «красной милиции». Нацистская пропаганда объявила, что Весселя у него на квартире подло убили враги немецкого народа! На его похоронах Геббельс заявил, что «Хорст Вессель погиб за Гёте, за Шиллера, за Канта, за Баха, за Кельнский собор… Мы вынуждены драться за Гёте пивными кружками и ножками стульев, но когда придёт час победы, мы снова раскроем объятия и прижмем к сердцу духовные ценности». И надо сказать: фашисты сумели превратить вполне заурядное убийство одного люмпена-фашиста другим люмпеном-коммунистом в орудие ожесточённой пропагандистской войны.
      Социалистические же лозунги в нацистских программах остались. Но на «углубление революции» по ленинскому типу фюрер не пошёл. Гитлер был все же благоразумнее Ленина, понимая, что революция по большевистскому образцу приведет, как и в России, к крушению самого государства, экономики, вооруженных сил. И Германии, в отличие от России, из этих руин уже не подняться! А значит, и реализация тех же его геополитических проектов станет невозможной.
      В начале июля в Бад-Рейхенгалле он провёл совещание высших чинов СА и СС, где объявил, что «национальная революция в Германии закончена и теперь пора заняться мирной работой». А с этим некоторые высшие руководители штурмовиков были не согласны. Поэтому в «Ночь длинных ножей» их пришлось ликвидировать. Но об этом поговорим в другой раз, в главе «Гомосексуализм в силовых структурах». Что же касается социалистических установок, то Гитлер придал им иную трактовку и разъяснил: «Мой социализм это не марксизм, это не классовая борьба, а Порядок…» И: «Зачем нам социализировать банки и фабрики? Мы социализируем людей!»
      Вот Гитлер вовремя и переориентировался на более умеренную линию. Что приносило полезные плоды – связи с германскими банкирами и промышленниками, начавшие финансировать нацистов в качестве возможной альтернативы коммунистам. По этому поводу фюреру пришлось выдержать жесточайшую борьбу внутри партии. Его обвиняли в «предательстве дела революции», и от НСДАП откололся со своими сторонниками Грегор и Отто Штрассеры, основавшие более радикальную организацию «Чёрный фронт» (который, кстати, быстро вошёл в контакт с «Красным фронтом»).
      Между прочим, и в практике построения нацистского государства Гитлер не скрывал, что перенимает советский опыт. Он говорил тому же Раушнингу: «Я многому научился у советских марксистов. И я признаю это без колебаний. Но я не учился их занудному обществоведению, историческому материализму и всякой там «предельной полезности». Я учился их методам. Я всерьез взглянул на то, за что робко ухватились их мелочные секретарские душонки. И в этом вся суть национал-социализма. Присмотритесь-ка повнимательнее! Профессиональные и спортивные союзы, заводские партийные ячейки, массовые шествия, пропагандистские листовки, составленные в доступной для масс форме – все эти новые средства политической борьбы в основном берут своё начало у марксистов. Мне достаточно было взять эти средства и усовершенствовать их, и мы получили то, что нам надо…»
      Аналогично перенимались и усовершенствовались советские достижения в построении карательной машины.
 

 Ut ita dicam⁷

      <•> А что, собственно говоря, такое весь этот либерализм, «наша» пресса, что такое биржа и что есть масонство? – Инструменты евреев! 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 13.04.1923 г. в Мюнхене

      <•> Тысячи престарелых пенсионеров, представителей среднего класса, работников науки, военных вдов, вынуждены продавать свои последние ценности за ничего не стоящие бумажки… И последние крохи национального богатства, принадлежащего всему немецкому народу, так вот, «играючи», переходят в руки ненасытного еврейства, норовящего захапать себе абсолютно всё… Миллионы людей, экономивших всю свою жизнь, чтобы хоть на старости лет пожить по-человечески, были цинично обмануты и лишены всего! 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 21.08.1923 г. в Мюнхене

      <•> Произошла полная подмена всех понятий: то, что раньше было хорошим, стало считаться плохим, а что было плохим, вдруг превратилось в хорошее. Герой стал презираем, трус почитаем; добросовестность оказалась наказуема, нерадивость – вознаграждаема. Приличного человека уже не ждало ничего, кроме насмешек; опустившийся же, наоборот, стал образцом для подражания, Сила стала вызывать осуждение, слабость – восхищение. Полноценность человеческой личности перестала что-либо значить. Её место заняло количество, численность, т.е. восторжествовала неполноценность, ущербность. Степень бессовестности в обливании грязью исторического прошлого стала сравнима разве что со степенью беззаботности в отречении от исторического будущего для своего народа. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 30.01.1934 г. в Берлине

      <•> Теперешние органы государственной власти являются… ничем иным, как исполнительными органами наших внешних врагов. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 27.03.1924 г. в Мюнхене

      <•> Германское государство, построенное на принципах интернационализма, – это рай для евреев. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 27.04.1923 г. в Мюнхене

      <•> Всё, что было великого, высокого и святого, втоптано в грязь. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 27.03.1924 г. в Мюнхене

      <•> Существует… только две возможности: или победа арийцев, или их уничтожение и победа евреев. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 12.04.1922 г. в Мюнхене

      <•> Евреи не только калечат людей физически и духовно (в качестве капиталистов и собственников – путем нещадной эксплуатации), но и разрушают их через кровь, целенаправленно плодя гибридов. Всё больше евреев проскальзывает в семьи сильных мира сего, подсовывая им еврейских жён. Результатом явилось то, что за короткое время именно руководящий слой общества стал абсолютно чужд своему собственному народу. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 28.07.1922 г. в Мюнхене

      <•> Евреям ещё ни разу не удавалось стать основателями какой-либо культуры. Зато чужих культур они уничтожили сотни. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 28.07.1922 г. в Мюнхене

      <•> Евреи… не из тех, кого можно было бы назвать народом-хозяином. Они – народ-паразит, народ-грабитель. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 28.07.1922 г. в Мюнхене

      <•> Если мы хотим сохраниться как единый народ, мы должны преодолеть разделяющее нас!

Адольф ГИТЛЕР, из речи 04.03.1933 г. в Кенигсберге 

      Г.А. Соломон, бывший когда-то заместителем наркома внешней торговли РСФСР, сбежав на запад, позже вспоминал слова своего шефа, ещё одного «пламенного революционера» Л.Б. Красина об отношениях Ленина и Дзержинского. Красин говорил Соломону в 1920 году: «Ленин стал совсем невменяем, и если кто имеет на него влияние, так это товарищ Феликс, т.е. Дзержинский, – ещё больший фанатик и, в сущности, хитрая бестия, которая запугивает Ленина контрреволюцией и тем, что она сметёт нас всех и его в первую очередь. А Ленин – я в этом окончательно убедился – самый настоящий трус, дрожащий за свою шкуру. Дзержинский играет на этой струнке… Словом, дело обстоит так: всё подавлено и подавляется ещё больше. Люди боятся не то, что говорить, но даже думать… Шпионство такое, о каком не мечтал даже Наполеон III – шпионы повсюду: в учреждениях, на улице, наконец, даже в семьях… Доносы и расправы втихомолку… Дальше уж некуда идти…»⁸
      Именно в это время Ленин поощрял произвол ВЧК, когда говорил: «Я рассуждаю трезво и категорически: что лучше – посадить в тюрьму несколько десятков или сотен подстрекателей, виновных или невиновных, сознательных или несознательных, или потерять тысячи красноармейцев и рабочих? Первое лучше»⁹. Троцкий был более циничен, когда в 1919 г. выступил с речами в Киеве: «Чиновники, лакеи старого режима, судейские, издевавшиеся в судах, педагоги, развращающие в своих школах, помещики и их сынки, студенты, офицеры, крестьяне-кулаки и сочувствующие рабочие – все должны быть зажаты в кровавую рукавицу, все пригнуты к земле. Кого можно – уничтожить, а остальных – прижать так, чтобы они мечтали о смерти, чтобы жизнь их была хуже смерти…»¹⁰
      Таким образом, одни классы и слои населения (дворянство, казачество, духовенство, офицеры армии и флота) подлежали ликвидации, другие – предупреждались. Например, крестьянам угрожало постановление Совета рабоче-крестьянской обороны от 15 февраля 1919 г.: «…взять заложников из крестьян с тем, что, если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны»¹¹. Рабочих предупреждал «пламенный революционер» Ф.Э. Дзержинский: «Всех недовольных властью рабочих, следует считать нерабочими, нечистыми пролетариями, как зараженных мелкобуржуазной психологией, подлежащим перевоспитанию в концлагерях», которые «являются настоящими школами труда…»¹² Тут уместно вспомнить, что над воротами многих гитлеровских концлагерей висел лозунг: «Труд делает человека свободным!»
      А «действующий начальник полиции Мюнхена» и рейхсфюрер СС Г. Гиммлер подписал приказ:
      «В среду, 22 марта близ Дахау будет открыт первый концентрационный лагерь. <…> Мы не поддадимся влиянию каких-либо мелких возражений, поскольку убеждены, что это успокоит всех, кто уважает нацию, и послужит к их же пользе».
      Последовавший затем приказ о «защитном попечении» нелояльных нацистскому режиму был так же краток, как и приказ о создании Дахау:
      «На основании ст. 1 Декрета президента Рейха о защите людей и государства от 28.02.1933 года, вас берут под защитное попечение в интересах общественной безопасности и порядка. Основание: подозрение в деятельности, враждебной государству».
      О том, как будет осуществляться это «защитное попечение», говорится в подписанной Гиммлером 01.11.1933 г. инструкции для этого первого нацистского концлагеря. Среди всего прочего там было сказано и так: «Будут незамедлительно повешены следующие преступники, считающиеся агитаторами: все, кто <…> произносит провокационные речи и проводит митинги, организует клики, бездельничает; все, кто с целью поддержания пропаганды оппозиции рассказывает истории о зверствах, собирает верную и ложную информацию о концентрационном лагере…»
      А военный атташе в Берлине Левичев в докладе наркому обороны Ворошилову от 12 мая 1933 года в это же время сообщал:
      «Часто просто недоумеваешь, когда слышишь, как фашистский оркестр наигрывает “Все выше и выше”, “Мы кузнецы”, “Смело, товарищи, в ногу”. Немцы самым последовательным образом стремятся показать всему свету, что никаких серьезных изменений в советско-германских отношениях не произошло… Со стороны рейхсверовцев встречаю самый тёплый прием. Не знаю, что они думают, но говорят только о дружбе, о геополитических и исторических основах этой дружбы, а в последнее время уже говорят о том, что, мол, и социально-политические устремления обоих государств всё больше будут родниться: “Вы идете к социализму через марксизм и интернационализм. Мы тоже идем к социализму, но через национализм”… И поэтому главной основой дружбы, включительно “до союза”, считают всё тот же тезис: общий враг – Польша»…
      <<•• [Польша и сейчас ведёт себя так, чтобы снова сделать себя врагом России и Германии. И напоминает собой аляповатого ссучившегося подростка, который, прячась за спину своего сильного приятеля-громилы (США и НАТО), ублажая в интиме своего защитничка, пытается на миру всячески пакостить, кусать и гадить своему соседу – Великой России.] ••>>
      И в этом докладе советского военного атташе нет ни слова о невинно арестованных, осуждённых и повешенных!

Cave canem¹³

      <•> Основная формула: не народ для экономики, и не экономика на службе у капитала, а – капитал служит экономике, и вместе они должны служить народу. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 30.01.1934 г. в Берлине

      <•> Государство – не плантация для реализации интересов иностранного капитала! Капитал – не хозяин государства, а его слуга.

Адольф ГИТЛЕР, из речи 24.04.1923 г. в Мюнхене

      <•> И последнее из оставшихся на земле социальных государств (Германия) должно было быть разрушено. Ради этого двадцать шесть народов мира были хладнокровно натравлены друг на друга той самой прессой, которая практически вся находится в собственности только у одного всемирного народца – евреев, только у одной расы, смертельного врага любого национального государства!

Адольф ГИТЛЕР, из речи 13.04.1923 г. в Мюнхене

      <•> Когда я говорю о трудностях, я никогда не думаю о капитуляции! 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 30.09.1934 г. в Бюнеберге

      <•> Тому, кто ищет в этой жизни золотой середины, придется забыть о достижении великих и величайших целей.

Адольф ГИТЛЕР, из речи 10.04.1923 г. в Мюнхене

      <•> Каждый откликается лишь на тот призыв, который созвучен его самому сокровенному. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи 03.09.1933 г. в Нюрнберге

      <•> То, что в других странах называется демократией, в большинстве случаев не что иное, как система внедрения при помощи печати и финансовых манипуляций в заблуждение общественного мнения и ловкое использование её результатов. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи на Х съезде НСДАП 06.09.1938 г. в Нюрнберге

      <•> Мы с гордостью вспоминаем о том времени. Ведь тогда всё было против нас. Быть национал-социалистом означало быть преследуемым и покинутым всеми. Все нас ненавидели. Из десяти вождей партии того времени, пожалуй, только один или два не заплатили тюремным заключением за свою веру в воскресенье Германии. Число членов СА и СС, подвергшихся преследованиям со стороны властей, достигало ста тысяч человек. То, что, кроме всего этого, наше движение преследовали ещё и кровавым террором, показывает бесконечное число наших убитых, раненых и увечных. Об этом времени мы всегда вспоминаем с горделивым чувством. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи на Х съезде НСДАП 06.09.1938 г. в Нюрнберге

      <•> [До создания нашей партии] рабочий должен был играть роль тарана против собственной интеллигенции, чтобы посредством её отрешения передать руководство народными массами имевшемуся в наличности чрезмерному количеству литераторов и адвокатов. Идеалом для этих господ являлся приблизительно тот строй, который в настоящее время мы видим в советской России: 98% арийских физических работников и 2% еврейских комиссаров, которые приказывают рабочим и называют себя «диктатурой пролетариата».

Адольф ГИТЛЕР, из речи на Х съезде НСДАП 06.09.1938 г. в Нюрнберге

      <•> Что вновь созданная партия нового народного единения не могла в силу этого вызвать особых симпатий в среде поджигателей мировой пролетарской революции, вполне понятно. Но второй причиной, по которой они с ненавистью отвергли нас, было то, что наша партия поняла губительную роль в судьбе немецкого народа еврейства и основным пунктом своей программы поставила устранения евреев из народной жизни. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи на Х съезде НСДАП 06.09.1938 г. в Нюрнберге

      <•> Когда в настоящее время ставится вопрос, почему национал-социализм так фанатически преследует еврейский элемент в Германии и настаивает и продолжает настаивать на его полном удалении, то на это можно дать только один ответ: потому что национал-социализм действительно хочет создать подлинную национальную солидарность. <…> Мы не можем допустить, чтобы руководящее положение среди наших трудящихся занимали чуждая, не имеющая ничего общего с нами раса. 

Адольф ГИТЛЕР, из речи на Х съезде НСДАП 06.09.1938 г. в Нюрнберге

      <•> Поляки – жалкая, ни к чему не способная, хвастливая банда. Это также хорошо известно англичанам, как и нам.

Адольф ГИТЛЕР, из речи 03.09.1939 г. в Берлине

 

      После разгрома Франции в 1940 году советские дипломаты (и разведчики) получили приглашение проехать по местам боёв и составить для Москвы общее впечатление. Германские военные всюду пропускали их машину и встречали с исключительным радушием. Офицеры вермахта и даже СС искренне поднимали тосты за дружбу и заявляли, что нацизм и коммунизм идут к одной цели, хотя и разными путями. И выражали глубокую признательность:
      «Если удачи, нашего наступления превзошли все ожидания, то это благодаря помощи Советского Союза, который дал нам топливо для наших танков, кожу для наших сапог и заполнил зерном наши закрома»…
      Что ж, тут лучше и не скажешь!..
      Всё это указывает на схожесть тоталитарных систем.
      История учит, что она ничему не учит. Ленин и Гитлер вначале казались нелепыми фанатиками, Троцкий и Геббельс – ораторами-позёрами, Сталин и Борман – серыми и бесцветными чиновниками, Геринг и Ежов – весёлыми ослами, Гиммлер и Ягода – нерешительными ничтожествами, а Дзержинский и Фрейслер – фанатиками и демагогами с лихорадочно горящими глазами.
      Сущность таких людей не всегда удаётся сразу распознать, пока не станет слишком поздно…
      Но ни я, ни Генка Новошилов этого, конечно, в то время знать не знали. Официальная пропаганда обо всех этих фактах умалчивала. А я, скажу честно, в душе хотел быть «настоящим коммунистом», «борцом за коммунистические идеалы», и «делать жизнь с товарища Дзержинского». И читатель ещё не раз увидит, как я в отношениях с товарищами старался воплотить свои идеалы на практике. К счастью, мне это полностью не удалось.
      А Геннадий… Те аргументы, что он приводил, почерпнуты им не из книг. Скорее всего, ему кто-то что-то говорил, а не он об этом читал. Иначе он на этом спорил и стоял бы до конца.

 

      <•> Коммунизм – нелепость и скотское учение. 

Фёдор Михайлович ДОСТОЕВСКИЙ

<<><•><>>

      <•> Фашизм – это ложь, изрекаемая бандитами. 

Эрнест ХЕМЕНГУЭЙ

      <•> — Знаешь, Тир, многие считают тебя эгоистом, потому что ты всё время читаешь, поднимаешь гири, делаешь упражнения. Но, по-моему, ты просто стремишься стать совершеннее! Для меня это всегда было роскошью. Я так и не успела вникнуть в тонкости философии.

Из америк. худ. сериала «Андромеда»

      <•> Несчастна та страна, которая нуждается в героях.

Бертольд БРЕХТ

      <•> — Свобода в том, чтобы не пришлось о чём-то сожалеть.

Из америк. худ. к/ф-ма «Адвокат Дьявола»

      <•> Погоня за счастьем состоит из фальстарта.

Влодзимеж СЧИСЛОВСКИЙ

      <•> Я утрачу всякие надежды относительно будущего моей страны, если сегодняшняя молодежь возьмет в свои руки бразды правления, ибо эта молодежь невыносима, невыдержанна и просто ужасна.

ГЕСИОД, VIII век до н.э.

      <•> — Изменить мир – это интересно! Над этим надо работать. Мир не станет вас ждать. Надо двигаться. И быстро. А не валяться на пляже, потому что каникулы заканчиваются!

Из франц. худ. к/ф-ма «Агент 117: миссия в Рио»

      <•> — Какую бы мы общественную организацию не создавали – получается КПСС.

В.С. ЧЕРНОМЫРДИН, Премьер-министр РФ

 

      Но вернёмся в 1972 год.
      Однажды, когда мы гуляли с ним возле училищного бассейна и беседовали на всякие темы, Генка игриво спросил меня:
      — Вот если бы тебе… оттуда, из-за бугра, предложили… — и он процитировал Высоцкого: — «…будет дом в Чикаго, много женщин и машин…», ты бы согласился перелететь к ним на секретном самолёте?.. Что ты на меня уставился, как пятиклассница на презерватив? Знаю, согласился бы! И никто бы не отказался!
      — А если бы не согласился? Такого развития событий ты что, не допускаешь?
      — Никаких «не»! — безапелляционно режет он. — Сегодня всё зависит лишь от цены! В мире всё продаётся и покупается!
      — Это не правда! Не всё! А дружба, преданность, Родина? Вон, у Булгакова, помнишь, как белый генерал Чернота ходит по Парижу и пьяный говорит нищим французам: «…можно купить всё, кроме Родины!..»
      Нет, я не хотел выглядеть патриотом в его глазах, я хотел им быть! Хотелось совместить партийную принципиальность комиссара Амелина и высокий профессионализм поручика Кубасова из двухсерийного художественного фильма «Красная площадь»! На первом курсе эта лента произвела на меня глубокое впечатление!
      — Милый мой, купить можно всё! В том числе и Родину! — Генка снисходительно похлопал меня по плечу. —Что толку жить на Родине в нищете?.. Представляешь, ходишь по Нью-Йорку со своими ребятами, и никто тебя не смеет тронуть! И чем больше у тебя счёт в банке, тем ты могущественнее!
      — Но ведь «в мире всё покупается»! — поднял я бровь. — Значит, и твоих ребят можно купить, а тебя грохнуть!
      — Ничего! Я им буду хорошо платить! И они ни в чём не будут нуждаться!
      — Но ведь по твоей теории, всегда хочется чего-то большего!.. Ты, я смотрю, ищешь лёгкой жизни!
      — Ну, ты, Юра, и дундук! Что ты вообще понимаешь! Ты жизни-то не видел, молодёжь хренова! Что ты со мной споришь? Ты знаешь, какой я злопамятный и мстительный?
      Странно! Почему он хочет похвастаться именно этими качествами? Это же недостаток! С ним надо бороться! А Генка будто хвастается этим! Хочет, чтобы я боялся его? Испугал бабу я*цами!
      Мне кажется, на него дурно влияет Петро Галага. Тот Генку и на выпивку подбивает. А однажды в восторженных тонах рассказал ему о дедовщине в армии, как «салаги» и «солобоны» заискивают перед «дедами», прислуживают им. Вот Новошилову и запало, что все во взводе должны уважать его только за то, что он старше нас на год! А ребята к нему, повторюсь, относятся более-менее положительно. И я никак не пойму, в чём здесь дело? Может, потому что они с ним близко не общаются?
      …У меня был пластмассовый стаканчик для полоскания полости рта во время чистки зубов. Галага, когда первый раз увидел, как я пользуюсь в умывальнике этим стаканчиком, процедил: «Интеллигенция!» И в этом слове было столько издёвки, что поневоле вспомнились слова Геббельса: «Когда я слышу слово “интеллигент” моя рука самопроизвольно тянется к пистолету!»
      Как-то на первом курсе поздно ночью Генка меня будит:
      — Слышь, Юр! Дай нам твой стаканчик, мы тут выпить собрались!
      Когда до меня спросонья дошло, для чего он просит мой стаканчик, я отрезал:
      — Не дам!
      — Ну, не жидись! Не с горла же нам пить!
      — Я сказал: не дам! Отьеб*сь! — сбрасываю его руку с одеяла и накрываюсь, чтобы опять заснуть.
      Тогда они, наверное, так и выжрали всё с горла.
      А через неделю открываю нашу с Мамонтовым тумбочку, а оттуда кислый запах винища.
      «Что такое?» — удивляюсь.
      Принюхался к своему стаканчику – точно: от него дешёвым «Портвейном» несёт.
      — Скоты! — выругался я, сломал свой стаканчик и выбросил. Чтобы этим выпивохам не доставался!
      А сегодня вообще поведение Новошилова ни в какие рамки не идёт!
      В просмотровом зале над спортзалом третий день нам показывают учебные фильмы по технике пилотирования и действиям лётчиков в особых случаях в полёте на самолёте Л-29. Неплохие воздушные съёмки. Если бы ещё снимали на цветную плёнку, вообще было бы красиво!
      После просмотра идём в казарму. Переговариваемся. Обсуждаем виденное.
      — Как тебе фильмы?
      — Ты знаешь, я думаю, что их надо крутить нам непосредственно при лётном обучении. Что толку от того, что мы видели сейчас, например, как выполняется вираж или там петля Нестерова? Полёты лишь через полгода! А сложный пилотаж и того дальше! Что мы, запомним?
      Генка согласился со мной. Потом вдруг вернулись к старому спору о дружбе и о том случае, когда Капустянский с Боженковым ночью подняли Байдакова и набили ему лицо за то, что он не согласился помочь Капустянскому, не имевшему права прыгать, выполнить прыжок с парашютом вместо себя.
      — Что, для друга ты бы на это не пошёл? — вопрошал меня Генка.
      — На это – нет!
      — А что же тогда, по-твоему, дружба?
      — Во всяком случае, не то, что ты под этим подразумеваешь! Это не дружба, а медвежья услуга с одной стороны и подстава под трибунал с другой!.. Гена! Ну, представь! Летом ты ко мне подходишь и говоришь: «Ты завтра должен вылететь самостоятельно на Элке, давай я за тебя слетаю! Ты не подготовлен и хочешь, чтобы я тебе уступил место в кабине!
      — Сравнил х*й с пальцем! Я не готов – и полезу в самолёт!
      — А что, Капустянский, не пройдя наземную парашютно-десантную подготовку, к прыжку был готов? Хорошо! Упростим! Ты подготовлен, как и я! Оба уже летаем самостоятельно вовсю в зону там, по маршруту. И ты подходишь ко мне и говоришь: «Полетишь не ты, а полечу сегодня я под твоим позывным!» Какое восклицание ты от меня услышишь?
      — Я тебе сейчас пошлю на х*й, зелень пузатая! — лыбится Геша.
      — Так! Всё! Проехали! Не хочу об этом и говорить! Ты знаешь мою точку зрения, я знаю твою! Согласовать их нам с тобой, по-видимому, не удастся!
      Начали шутить на авиационные темы.
      — Представляешь, Ген, если бы мы появились над линией фронта в 1941-42 гг. на «Элках»! Вот немцы бы страху натерпелись! Отбомбились, эрэсами отстрелялись и на точку¹⁵. Ни один «Мессер» и «Фоккер» не перехватил бы нас!
      Геша принимает игривый тон. Но шутки у него носят своеобразный характер.
      — Ты представь себе другое, — мечтательно говорит он. — Война. Фронт. Летим в паре. Топливо на исходе. Идём на вынужденную [посадку] в глухом месте. Мы одни. Я сел раньше. А ты, только приземлился, а я уже рядом! Навожу на тебя свой ТТ и обезоруживаю! Потом приказываю повернуться ко мне спиной, ты безропотно выполняешь! А куда ты, на х*й, денешься! Я беру дубину, и хрясть тебя по голове! — смеясь, показывает жестом двумя руками. — Ты очухался, а уже привязанный к дереву! «Ну что, салага! — говорю я, усмехаясь и поигрывая пистолем. — Ты, может, сказать чего хочешь или напоследок попросить об чём?» Так, кажется, в фильме «Неуловимые мстители» спрашивает главарь банды Сидор-Лютый у какой-то красной сволочи? Тебя трясёт от страха, ты просишь развязать тебя. А я: «Нет, Кручинин! Вспомни, жлобяра, как ты не соглашался со мной, что мы, штурмана, имели право прыгать с парашютом, как и вы, и что Байдакову, который отказал в прыжке Капустянскому, надо было дать по роже!» Ты ноешь, что был тогда не прав, предложишь вдвоём сходить и набить морду Байдакову и даже пристрелить его! Обещаешь, что теперь во всём будешь соглашаться со мной, потому как я старше тебя на целый год, а, значит, и умнее! «А помнишь, — говорю, — как на первом курсе, когда я был дневальным, вы с Белобородько, за ужином сожрали порцию Слона, который ушёл в увольнение! Ты умял котлету, а Борода – сахар, а мне ничего не оставили!» Ты, сволочь утробистая, пускаешь сопли и просишь простить тебя, клянёшься, что никогда-никогда больше не будешь жрать чужие котлеты, и всё будешь оставлять мне! «А помнишь, — улыбаюсь я, — как на физо ты, зелень недоделанная, смеялся со всеми надо мной, вы говорили тогда, что у меня не получаются вращения назад на лопинге и прыжки на батуте, потому что я толстож*пый?» Ты плачешь крокодильими слезами, молишь о прощении, канючишь, что я очень хорошо вращаюсь на лопинге и прыгаю на батуте, тем более, назад! «А помнишь, как ты, жидяра пархатый, стаканчик свой мне не дал для употребления, и нам пришлось пить винцо с горлa?» У тебя уже истерика, ты обещаешь, что всегда будешь давать мне все свои стаканчики и даже сам будешь меня поить из них. А я из своего ТТ в тебя: кх-кх-кх! — смеясь, изображает выстрелы. — И ты, окровавленный, с тремя дырками в груди повисаешь на путах!..
      И громко регочет!
      М-да! Вот такие шуточки!..
      Генка говорит, а я иду рядом, смотрю на него и думаю: откуда столько злобы и ненависти? Он с таким наслаждением всё это описывает, что сомневаться не приходится: выстрелить в товарища за какой-нибудь пустячок в прошлом для него, что поставить запятую. Ну, как тут дружить с ним?!
      Нет, с таким, идя в атаку, за свой тыл спокойным быть нельзя!
      Что касается того, что я посмеялся на физо над его комплекцией, то обозвал его не я.
      …В тот день он опять не смог раскрутиться на лопинге назад. Вперёд у него ещё куда ни шло и то не на время, а вот назад не получается! Запыхался. Прекратил попытки. Рама постепенно остановилась.
      По не писаным правилам очередной курсант помогает освободиться от пут на раме снаряда тому, кто крутился до него. Следующим был хорошо развитый физически Юра Изюмов.
      — У тебя, Новошилов задница слишком здоровая! — смеясь, проговорил Юрий, развязывая ремни лопинга на ногах у Генки. — Поэтому у тебя и не получаются назад: ни вращения на лопинге, ни прыжки на батуте. Ты, Генка, просто толстож*пый!
      И сказано это было настолько беззлобно и простодушно, что мы всем отделением дружно заржали.
      Хохотал и Новошилов, почему-то посматривая при этом на меня. Наверное, он ожидал, что я вмешаюсь, вступлюсь за него, а вместо этого я смеялся со всеми!
      Как давно это было – год назад! А Генка, перец, видишь, запомнил!..
      Одно обнадёживает: летать Новошилову не придётся – он учится по нелётному профилю, а, значит, перелететь ему не удастся, сколько бы ему не обещали домов в Чикаго, денег, женщин и машин!..

 

      <•> Дружба обыкновенно служит переходом от простого знакомства к вражде.

Василий КЛЮЧЕВСКИЙ

      <•> Не мешай другу читать тебе мораль: а вдруг у тебя от этого пробудится совесть.

Авессалом ПОДВОДНЫЙ

      <•> — Во Вселенной и так мало любви, а вы убиваете всё, что ещё от неё осталось!

Из америк. сериала «Андромеда»

      <•> Счастлив тот, кто в нужную минуту нашёл друга. Счастлив и тот, кто в нужную минуту имел подходящего врага.

Томас Стернз ЭЛИОТ

      <•> — Да, я говорил! Этим людям нельзя доверять не только на том свете, но и на этом!

Из худ. к/ф-ма «Д’Артаньян и три мушкетёра»

      <•> Если я рассуждаю логично, это значит только то, что я не сумасшедший, но вовсе не доказывает, что я прав.

И.П. ПАВЛОВ

 

      …Мы стали «летать» на тренажёре. Интереснейшая штука, этот ТЛ-29! Может, я отношусь к «полётам» на нём, как к игре, но мне это нравится! Впрочем, я вижу, что нравится не только мне, всем курсантам нравится.
      Витя Самойченко при взлёте, пытаясь удержаться на ВПП, раскачал педалями самолёт и взлетел под углом к полосе. С горем пополам (на самом деле с инструктором) зашёл на посадку. Но сама посадка не удалась: так приложил самолёт о континент, что тренажёр выключился.
      Потом полетели другие мои товарищи – та же картина: на посадке большая перегрузка.
      В кабине сидит Витька Мамонов. Взлетает.
      — Ну, куда ты сучишь педалями? — возмущался лётчик-инструктор. — Спокойнее! Если надо подвернуть самолёт, не зажимай сильно тормоза! Только чуть-чуть! Вот так надо – пшик-пшик, пшик-пшик! И всё будет хорошо!
      Слону пришлось взлетать ещё раз, так как он вмазал самолётом в «здание» КДП.
      Я стою рядом с креслом лётчика-инструктора и пытаюсь усвоить ошибки товарищей. Это как раз тот случай, когда не следует торопиться и быть первым: надо посмотреть всё со стороны, что-то понять, прислушаться к советам опытного пилота.
      Теперь настала моя очередь. Я хоть и взлетел, но тоже под углом. В «полёте» ощутил усилия на ручке управления, которые мне создавала вычислительная машина в зависимости от скорости самолёта. Раз зашёл мимо полосы. Во второй раз заходил с помощью инструктора. И, конечно же, тоже совершил грубую посадку – экран погас и инструктор переключателем «ТЛ-29» стал обнулять данные ЭВМ, готовя тренажёр к полёту следующего курсанта.
      На ТЛ мы тоже теперь ходим по графику. И тоже не только с самоподготовки, но и с занятий.  Чтобы эта дорогостоящая машинка работала с полной нагрузкой – с раннего утра до позднего вечера…

 

      <•> Должны были несколько человек (четыре лётчика) выполнить очередные ежегодные прыжки с парашютом. Когда весь полк прыгал, они в командировке были. Оделись в лётную форму и погрузились в Ан-26 раньше пассажиров и экипажа. Если помните, в этом самолёте сделан гермоотсек сразу за кабиной, там наши парашютисты и обосновались…

Из авиабаек