Взлёт

      Мой телефонный разговор с Димой был вчера. А сегодня ровно в 20.00 я перед знакомой дверью выжимаю из звонка по Морзе первую букву своего имени. Особого беспокойства, как в прошлый раз не ощущаю – уверен: всё будет тип-топ. Ну, разве что сердечко волнуется чуть-чуть. Но на то оно и сердце, чтобы волноваться…
      Секунд через десять дверь мне открывает красивая девушка в коротком халатике со стройными ногами.
      Вот тебе и на! Такого открытия двери я не ожидал! И у меня автоматически вырывается фраза из художественного фильма «Операция “Ы”»:
      — «А… где бабуля?» — и тут же поправляюсь: — То бишь Дима?
      Девушка поёжилась от пахнувшего на неё холода. А, может, под моим взглядом – не знаю! И отвечает фразой из того же фильма:
      — «Я за него!» Вы – Юра? — она с интересом посматривает на меня.
      — Привет! Я войду? — говорю, делаю шаг через порог и прикрываю за собой дверь.
      — Я – Алёна! — говорит девушка, по-видимому, чтобы заполнить паузу.
      — Сестрица Алёнушка? А я – братец Иванушка!
      — Нет, вы – Юра! Дима вас… тебя хорошо описал!
      — И как же он меня описал?
      — Довольно симпатичный, улыбка плюс серьёзный взгляд, в курсантской форме с голубыми погонами и лётными эмблемами в петлицах!
      — А лётные эмблемы – это какие?
      — Ну… не пушки и не танк!
      — Понятно! — улыбнулся я.
      — И звонок – два коротких, два длинных! Дима сказал, что по азбуке Морзе это – буква «Ю».
      — Это не Дима, а сто рублей убытку! Нет, чтобы самому открыть!
       «И плавно ввести меня в курс новых знакомств!» — чуть не добавил я.
      — Сестрица, подержи, пожалуйста!
      Сую торт в руки Алёнки и, не дожидаясь приглашения, заправски снимаю кожаный ремень с блеснувшей на нём бляхой и, с интересом посматривая на новую знакомую, начинаю расстёгивать крючки на шинели. Скидываю шинель и вешаю её на вешалку. Алёна тут же глазами впивается в сверкнувшие у меня на кителе знаки воинской доблести: парашютный значок и звёздочку ВСК¹ 2й степени. Я стараюсь повернуться так, чтобы ей мои парашютные заслуги были хорошо видны.
      — А, кстати, где сам этот проходимец Дима?
      В это время из кухни появляется тот, кого мы помянули всуе. Он опять с голым торсом и в своих неизменных джинсах.
      — Это кто здесь проходимец? Привет, пернатый! — мы пожимаем друг другу руки, и я оказываюсь в Диминых объятиях. Он похлопывает меня по спине. — Ты как всегда тютелька в тютельку! Точность – вежливость королей! Вы уже познакомились? Это – Алёна, а это…
      — Я сказал, что я – братец Иванушка!
      — А, ну да! Проходи в комнату, братец! Смотри, Иванушка, за столом без нас ничего не пей – козлёночком станешь! О! Торт! Поставь его там, на столе! Я на кухне с Жанной как раз заканчиваю оливье! Мы ведь тоже недавно пришли! Осталось заправить майонезиком и сметанкой. Алёна, займи нашего друга!
      И Дима испаряется на кухню.
      Я расшнуровываю и снимаю ботинки, отыскиваю «свои» тапочки и по-домашнему сую в них ноги.
      Надо сказать, моя «сестрица» смотрелась шикарно: действительно красивая фигурка со стройными ногами и крутыми бедрами, обтянутыми коротеньким халатиком с жёлтыми цветами на белом фоне, осиная талия, хорошо развитая грудь в белом кружевном бюстгальтере, слегка выглядывавший через разрез халатика, длинные каштановые волосы и прекрасные, широко распахнутые, чуть подведенные карие глаза, которые так лукаво и игриво светились в полумраке коридора. А взгляд был таким, что затрудняюсь даже описать. Интерес, смятение, упоение и ещё бог знает что было в этом взгляде. А курносый, слегка вздёрнутый носик, придавал личику какой-то шарм.
      Здесь тоже косметикой не злоупотребляли, и мне это откровенно нравилось!
      Чёрт побери, где Димон их только отыскивает? И, главное, как?! Какими секретами он владеет? Ну, не прости господи же они?..
      — Извини, Алёнушка! Я пока руки помою с улицы! — говорю я и улетучиваюсь в ванную. (Всё-таки имею дело с медиками!) И оттуда уже кричу как мул: — Дима! Каким можно полотенцем воспользоваться?
      — Юрик, выбирай любое! Всё чистое! И оно на вечер будет твоим!
      — Я выбрал! Голубое!
      — Хорошо, авиация! Замётано!
      Тщательно мою руки, и выхожу в коридор. Алёна так и стояла у вешалки с тортом в руках, дожидаясь меня.
      — Ну, сестрица Алёнушка, веди в горницу своего братца Иванушку! — улыбаюсь я.
      Пошли в комнату. «Сестрёнка» идёт впереди, я ступаю следом и набираюсь наглости – обнимаю её слегка за стан. Мне сие было позволено сделать. Попа у Алёнки чувствовалась ничего – не очень широкая, но оттопыренная, рельефная, плотненькая!
      В комнате стол уже накрыт: бутылка коньяка (на этот раз молдавского «Белый аист» – это вместо вина), тарелки, приборы, открытая банка рыбных консервов чего-то там в масле, простенький, но, как оказалось, вкусный салатик из зелёного горошка с луком, заправленным подсолнечным маслом, аккуратно нарезанные кружочки колбаски и квадратики сыра, картошка в мундирах, отдельно – неизменный лимончик в сахарной пудре, хлеб, бокалы, чашки.
      Я чуть раздвигаю приборы и ставлю бисквитный торт посередине (Киевский достать не удалось). В углу на тумбочке крутятся бобины мага и оркестр Поля Мориа играет музыку из кинофильмов.
      Не давая Алёне опомниться, снимаю китель, галстук, рубашку и майку. Всё это аккуратно вешаю на спинку стула. Остаюсь с голым торсом. Девушка зачарованно смотрит на меня, на мои волосатые грудь и плосский живот. Я присаживаюсь рядом с ней, на тахту.
      — Жаль, что телевизора у Димы нет! — замечаю.
      — Да, как он без него живёт?
      Посматриваю на Алёну. Надо брать быка за рога. Сам, млея от своего наглежа («только бы не перебрать!»), сперва беру пальчики правой руки, лежащей у неё на бедре, в свою тоже правую ладошку, потом обнимаю левой рукой за плечи и слегка прижимаю к себе. И уверенно говорю:
      — А ты красивая, Алёнушка! — очень просто молвлю, но так, чтобы фраза прозвучала проникновенно. — Как хорошо, что мы встретились! Не хочу, чтобы ты пожалела, что мы познакомились у Димы при таких странных обстоятельствах! — Она опускает глаза себе на грудь и молчит. Интересуюсь: — Я не тороплю события?
      Алёна чуть приподнимает свою гнутую бровь, слегка пожимает плечиками, а потом говорит:
      — А в лётном училище интересно учиться?
      — Очень! Это то, о чём я с детства мечтал! Что может быть лучше, когда собственной жизнью исполняешь свою же мечту!
      — Юра, а ты уже летал?
      — Только на тренажёре, который почти точно имитирует полёт. Кроме, конечно, ощущений. А на настоящие полёты уезжаем через месяц.
      — Дима говорил, что ты ещё не летал! Я просто хотела проверить, станешь ли ты врать!
      Я округляю глаза. Надо будет потом дать этому Диме в глаз за разглашение оперативной информации обо мне без предупреждения! А если б, не дай бог, я начал бахвалиться, как в воздушном бою на крутом вираже я атаковал неприятельский истребитель, нарушивший границу нашей Родины где-нибудь здесь, под Харьковом!?.
      По моему виду поняв, что выдала что-то лишнее, Алёна пытается заболтать проблему:
      — А с парашютом, я смотрю, ты уже прыгал! Я прочла на значке, что ты – парашютист-отличник и что у тебя десять плюс пять, значит, пятнадцать прыжков!
      — Да, парашютные прыжки – моя слабость. Люблю я это дело! Когда в затяжном прыжке до открытия парашюта в свободном падении из стратосферы, со скоростью пули протыкаешь облака, то дух захватывает! И в твоей руке зовёт-пульсирует и обжигает холодным металлом, покрытое инеем вытяжное кольцо. (Господи, откуда на такой скорости может взяться иней на кольце?!) А у тебя на запаске два спасительных прибора! Только два! И ты не отрываешь взгляда от считывающего мгновения секундомера и стрелки высотомера, слизывающей за раз сотни метров высоты, чтобы не пропустить момент раскрытия спасительного купола – чтобы не набрать полный рот земли! И только мельком любуешься небесными красотами рядом и вверху, — рукой и глазами я очертил купол полусферы над головой, — и земной красой под собой! Алёнушка, наша планета Земля очень красивая сверху! Очень красивая! Особенно, когда летишь к ней как выпущенный из пушки снаряд! Но небо – это моя работа!..
      Я заливаю без передыха о затяжных прыжках, выпячивая свою личность. Хотя прыгал только с принудительным открытием купола. И не из стратосферы, а с 800 метров! Пусть Алёнка чувствует, что встретилась не просто с курсантом лётного училища, а ещё и с героем! Ладно, так и быть, с будущим героем!
      — Если бы я была парнем, я бы тоже поступила в лётное училище!
      Тут появляются Дима и Жанночка. Последняя в обтягивающем платьице, которое так изящно облегало её многообещающие формы. Через тонкую материю выступала женская грудь с твердыми от желания сосками. (Как было заявлено, это была грудь второго размера; и я невольно посмотрел на бюст Алёнки!). У Димы в руках – блюдо свежего оливье, у Жанны – дымящийся кофейник.
      — Привет, Юрочка! — прощебетала сообщница наших с Димой прошлых постельных сумасбродств.
      Жанночка ставит горячее оружие на подставку на столе, обнимает меня за шею, приникает устами к моим губам и я почувствовал, как мной изнутри овладевает счастье нашего предыдущего свидания.
      — Вы уже познакомились? Тогда начинаем пьянствовать! Ах, да! Ты же у нас – сама нравственность!
      — Ну, не сама, а только рядышком с ней! С кофе немного коньячка – это совсем даже недурственно! Ведь ваши женские красоты я могу оценить только на трезвую голову! Между прочим, ты сама меня гурманом в прошлый раз обозвала! Мне это было лестно!
      — Ну, насчёт лести мастера у нас, конечно, вы с Димочкой! Алёна, учти, Юра – далеко неглупый парень!
      — Мгм! — тут же киваю я. — Как заметила Фаина Раневская, «если женщина говорит мужчине, что он умён, значит, она понимает, что второго такого дурака ей не найти!»
      Все смеются.
      — И ещё, Алёнка, Юра умеет красиво рассказывать! — добавляет Жанночка.
      — Я уже это заметила!
      — Ой-ой-ой! — простонал я. — Какие вы здесь все наблюдательные! Всё! Я молчу!
      — Но мы же в положительном смысле!
      — Всё равно! Молчу и всё тут! Как рыба об лёд!
      Жанна пошарила взглядом по комнате и вопрошает:
      — А, между прочим, где наши цветы?
      Я бегло глянул на Диму. Тот сидел с непроницаемым лицом.
      — Юра! Мы ждём ответа!
      — Девчонки, сегодня не сподобился! — оправдываюсь я.
      — Нам цветы некуда ставить! — отреагировал, наконец, Димон.
      И в его голосе я уловил снисходительность сообщника.
      — Уж для цветов место мы бы нашли!.. Всё, останетесь сегодня без сладкого! Правда, Алёна?
      — Что-о?! Бунт на корабле? — как заправский пират, возмущается сын артиллериста. — Не потерплю! Всех на рею!
      — Придётся стрелять! — вздохнув, добавляю я. — Дима, вызывай войска!
      А Дима не успокаивается:
      — Нет, ну ты смотри! В такой вечер – и без сладкого! Хоть стреляйся!
      И мы все рассмеялись. Поудобнее рассаживаемся за стол. И начинаем ужинать.
      — Так хорошо – не служить, не учиться, а отдыхать в отпуске, встречаться с друзьями, узнавать новых друзей! А у вас как подготовка к сессии? — интересуюсь для затравки.
      — Ой, лучше не спрашивай! Идёт полным ходом! А я вчера даже с деканом поспорил! — говорит Дима, разливая коньяк по пузатым бокалам.
      Алёнка, накладывая в мою тарелку оливье, тут же заметила:
      — Да-да! Если хочешь стать солдатом, обложи декана матом!
      Мы снова смеёмся. А Дима продолжает:
      — Тонкое замечание! Юра, куча экзаменов и ещё большая куча зачётов отобьют желание быть доктором у любого! — он поднимает рюмку: — За новые знакомства и наши приятные отношения!
      — И за крепкую, ничем не омрачённую дружбу! — добавляю я.
      Мы все дружно поднимаем бокалы. Выпиваем. Ваш покорный слуга, разумеется, пригубливает свой сосуд, оставляя содержимое для кофе.
      И вкралась непринуждённая обстановка. Оливье было превосходным!
      Дима, видимо, чтобы постепенно подвести всех к интимной стороне нашей встречи, полуобняв обеих девушек, сидевших справа и слева от него, сказал:
      — В жизни бывают минуты, когда невозможно удержаться и не начать делать глупости!
      — Кажется, в нашей стране это называется энтузиазмом! — отреагировала на его реплику Алёнка.
      И когда до всех дошло сказанное, мы все опять грохнули от смеха.
      В общем, наша новая знакомая оказалась с неплохим чувством юмора.
      — Ну, девушки! Невозможно ничего сказать без последствий! — всё ещё смеясь, проговорил Димон. — С ними просто нельзя рядом жить!
      — Убивать их тоже нельзя! — кивнул я. — Кто же будет возбуждать в нас великие чувства, называемые любовью!
      Провели около получаса за столом, беседуя. Димон рассказал прикольный медицинский анекдот:
      — На экзамене профессор задаёт студентке дополнительный вопрос: «Какой орган человеческого тела при возбуждении увеличивается в шесть раз?» Студентка засмущалась и только произнесла: «Хи-хи!» Профессор хмуро возражает: «Неправильно! Зрачок! А это самое “хи-хи” при возбуждении увеличивается 2-2,5 раза!»
      Мы все снова смеёмся.
      Вскоре мы попарно поднимаемся со своих мест (первыми – Дима с Жанночкой, вторыми – я с Алёнушкой) и под мелодию всё того же оркестра Поля Мориа начинаем медленно танцевать.
      — Спасибо, что пригласил, — с чувствуемым подтекстом проговорила Алёна, видимо, желая показать, что в отношениях вторые роли она играть не намерена.
      — А тебе хотелось, чтобы я бросился на тебя как дикий камышовый кот на добычу? Нет! Сначала мы с Димой по возможности хотим вскружить вам головы!
      Медленная, волнующая музыка француза Леграна лилась по комнате. Моя девушка хорошо танцевала, движения увлекали, завораживали. Мне казалось, будто мы не танцуем, а вместе плывём.
      — Алёнушка, — стараясь быть проникновенным, тихо говорю я, дыша в самое ушко. — Мне кажется, сегодня – самый романтический день всех влюблённых сердец нашей планеты. А для меня он ещё и самый важный день в этом году, потому что именно сегодня мы встретились… С первых секунд нашей встречи ты увлекаешь, завораживаешь, хочется говорить милые сердцу глупости. И я ловлю себя на желании того, чтобы эти ощущения не иссякли и с каждой нашей встречей становились всё крепче и ярче.
      Её глаза! Они входят в меня как лезвие ножа. Эти карие очи просто повергали меня в транс. Это – бездна, перед которой невозможно остановиться. Неожиданный водоворот мыслей и наших взглядов затягивает и упирается в бездонные глаза Алёнушки. Созерцая их, я вижу вечность, которая манит, зачаровывает, не дает сдвинуться с места. Взгляд моей визави звал, обволакивал, кружил голову, сводил с ума. И вместе с тем, чувствовалась какая-то внутренняя девичья неуютность. В такт музыке я поцеловал ей кончики пальцев. В ходе нашего танца почувствовал, как внутри у меня растет желание. К чёрту танцы! Я превращаюсь в дикого камышового кота! Ибо чем больше всматривался в неё, тем более хотелось, как можно скорее заняться с этой самочкой любовью. Но мешало её состояние!
      Тихо говорю Алёнке комплименты: хвалю красоту глаз, её нежные ручки, фигуру («Я не встречал девчонки со столь тонкой, красивой талией!»), т.е. откровенно демонстрирую свою сексуальную заинтересованность. Визави выслушивала мои слова с лёгкой полуулыбкой, чуть краснея и млея, опускала ресницы.
      — Это приятно слышать, — с каким-то вызовом проговорила она.
      А моё сердце замирало от её улыбки, близости к ней, тепла и мягкости ладошки, лежащей в моей руке. Девичий взгляд был добрым, каким-то лучистым, что ли, но вместе с тем глаза оставались серьёзными и настороженными.
      Потанцевали молча. Мне показалось, я должен Алёну чем-то поразить, отвлечь. Что делает офицер, чтобы боец не боялся ползущих на него танков? Отвлекает! Он командует: «Проверить оружие!» И солдаты, переключаясь, перестают думать о неминуемом! Немного мудрёно, немного не к месту, но всё же! Попробовать? Чем же отвлечь её от наползающего как танк в атаке неминуемого? И я говорю, почти касаясь губами девичьего ушка:
      — Алёнушка, почему ты хочешь казаться хуже, чем есть на самом деле? Зачем ты пытаешься играть какую-то несвойственную тебе роль?
      Она чуть отстранилась, слегка покраснела и удивлённо посмотрела на меня:
      — Думаю, ты ошибаешься, Юра. Я такая, какая есть!
      — Нет, ты сама со стороны этого не видишь, поэтому не можешь знать! А я вижу! Я хорошо чувствую тебя!
      — Как интересно! И что же ты чувствуешь?
      — Ты уважаешь одиночество, но и боишься его! Это по жизни. А сейчас я чувствую твои скованность, нежность и сомнение одновременно. Ты каждую минуту спрашиваешь себя: «А можно ли?», «А вдруг…», «А что, если…», «А получится ли?», «А что обо мне подумают?»
       (А какая девушка в такой ситуации не будет задавать себе подобные вопросы?!)
      Я сделал паузу ровно настолько, чтобы Алёна переварила сказанное и сверила мои слова со своими внутренними колебаниями. И в то же время нельзя было давать вставлять ей ни единого слова. Пока я «не загружу» её.
      — Алёнушка! Здесь и сейчас отбрось все сомнения. Их нет! Есть только ты и Жанна, я и Дима, нас только четверо. Всё, что за пределом этих стен – чужой, холодный, враждебный и непонимающий нас мир! Мы его сюда не пустим! То, что будет происходить здесь – навсегда останется тайной для всего остального человечества! Ты понимаешь – навсегда!.. Я действительно очень хочу, чтобы ты не пожалела о нашей встрече вчетвером, чтобы рядом с нами ты была самым счастливым человеком на этой планете! И самой высокой наградой нашим стараниям будет тот момент, когда в твоём поведении не останется и следа от скованности и неуверенности! — Снова делаю многозначительную паузу. — Не бойся, против твоего желания никто здесь ничего не сделает! Честным словом курсанта лётного училища я гарантирую тебе полную безопасность!
      Последняя фраза – был мой уже неоднократно выверенный приём.
      <<• [Много позже я буду говорить: «Честным словом офицера…» И это на женские сердца действовало неотразимо! К тому же, я всегда выдерживал данное слово.] •>>
      Девушка в очередной раз опустила глаза и не проронила ни слова. Но было видно, что эти мои слова легли в масть.
      — В тебе, мой Аленький цветочек, есть тайна, и я хотел бы её узнать, узнать вкус твоих губ, вобрать в себя тепло и запах твоего тела. И подарить тебе свою ласку. И пусть над нашей страстью царствует бесконечность…
      В голове шумело, хотя я и не пил – так действовала на меня близость Алёнки! Даже мой голос доносился будто издалека.
      — Как хорошо ты это сейчас сказал!.. «Аленький цветочек»… Меня так никто ещё не называл! Я ничего не боюсь! Но мы…
      Она хотела ещё что-то добавить, однако тут события понеслись с нереальной скоростью. Я прервал её слова поцелуем в губы. Ресницы девушки дрогнули, словно эта ласка для неё была нежданной. Да я и сам никогда не думал, что способен на такой, без подготовки, неожиданный шаг. Однако моя смелость была вознаграждена, потому что девушка ответила на мой поцелуй, коснувшись своим язычком моего.
      Наш первый поцелуй! Что может сравниться с ним? Вкус и ощущение горячих губ очень милой девушки. Это было восхитительное ощущение! И я прислушивался к этой любви, которая звала, манила, требовала продолжения.
      Ни с кем и никогда я больше не целовался так. Какие мягкие губы, какой горячий язычок! Он был и требовательным, и осторожным одновременно. Мы больше не в силах сдерживаться. Целуемся крепко, долго, и всё вокруг теряет смысл. В этих поцелуях не было ни стыдливости, ни угрызений совести, а лишь прерываемое нашим дыханием и биением наших сердец познание. Мне кажется, в ту минуту я её любил. Скованность новой знакомой и моя собственная (которую я пытался скрыть в потоке нежных слов) куда-то улетучились. Раскрываю глаза, и что вижу? В моих объятиях самый настоящий ангел! Неужели сбываются мечты? С трудом оторвался от безумно сладких губ Алёнки, всмотрелся в покрывшиеся румянцем щёчки, поцеловал и их, и опущенные веки глаз.
      Потом мельком полуобернулся. Дима уже лобызался с Жанночкой.
       «Вот ушехлоп! — подумал я о нём. — Толкнул меня в объятия новенькой, с которой я едва знаком, а сам по проторенной дорожке с Жанночкой!..»
      А! Где наше не пропадало! Что я, собственно, теряю? Тем более что лёд в душе «сестрицы» тронулся.
      Я начинаю засасывать губки Алёнушки. Она буквально повисла на мне, отрываемся друг от друга, я расстёгиваю халатик, нескромно любуюсь стройным телом этой самочки и снова сливаемся с ней в поцелуе. Я просто купался в её губах! Дотрагивался к Алёне осторожно, а она, в свою очередь, была нежна, как цветок.
      Девушка источала какую-то животную сексуальность. Моё нетерпение нарастает. И тут я поймал себя на похотливой мысли: если в эту ночь не заправлю своими живительными соками все её дырочки, значит, всё – родился зря!
      У меня сердце приятно замерло в ожидании сладостных минут. Мой член, и до этого уже проявлявший признаки беспокойства, предвкушая нечто интересное для него, круто взбрыкнулся в тесноте плавок и, яростно пульсируя, выгнулся дугой, стал наливаться мощью неудержимо рвущегося возбуждения. Мне кажется, девушка своими бёдрами и лобком ощутила волнение спрятанного под тканью брюк моего нетерпеливого кенгуру.
      Ну и пусть ощущает, долой стыд – смешной и глупый!
      Я начал стягивать с Лены халатик. Она не сопротивлялась, хотя щёчки и покраснели, и вскоре халат полетел на стул, затем туда же последовал и кружевной лифчик. И снаружи оказались красивые упругие полушария с удивлённо уставившимися на меня коричневыми сосками.
       «Вот вы какие, третьего размера!»
      Алёнка была удивительно хорошо сложена, и это роскошное тело меня просто ослепило. Как я говорил, она слегка зарделась. И мне почему-то пришёл в голову Евтушенко: «Кровать была расстелена, а ты была растеряна!»
      Мои глаза бегло и ненавязчиво скользили по груди, животику, очертанию выпуклого под плавочками лобка. Приятно обнаруживаю, что высокая и упругая грудь Алёнушки выгодно контрастирует с осиной талией и плотными, округлыми бедрами.
      В общем, передо мной был весь набор женских внешних данных, который может свести с ума любого парня, а не только курсанта лётного училища.
      Я припал к несформировавшимся сосочкам ртом и стал ласкать их по очереди губами и языком. Поскольку Дима и Жанночка уже были без одежды, Алёнушка опускается на тахту и начинает расстёгивать мне брюки. Пока она возилась с «магазином», в нём мой пудель запульсировал как ужаленный. Если б он имел голосовые связки, то уже от желания скулил бы во всю Ивановскую и, наверное, искусал бы мне весь пах и мошонку! Я был на хорошем взводе, моё копьё рвалось в бой.
      Наконец, брюки спали до колен. Стержень восставшего хулигана оттянул резинку моих плавок и готов был вырваться. И тут же мужское достоинство через ткань нижнего белья оказалось в девичьих руках. Проворные пальчики сквозь плавки коснулись кончика хобота, быстро пробежали по напряженному стволу к яичкам, вернулись вверх, к резинке плавок, и, оттянув её, выпустили из заточения взбунтовавшееся тело моего активиста, который пульсировал с каждым ударом моего сердца.
      — О! — вырывается у неё из уст.
      — Надо же, как застоялась авиационная кровь! — пытаюсь оправдаться я.
      Девичьи пальчики тут же сомкнулись на истомно занывшей в сладостном касании влажной от обильной смазки головке, слегка поглаживая и обжимая её через крайнюю плоть. Я приспускаю плавки, освобождая от них свои ягодицы. Головка моего любимца тут же почти полностью освободилась от кожицы крайней плоти, потемнела от дурной крови внутри, отверстие на конце широко открылось. А Алёна, несмело положила мои крупные (в отличие от Диминых), покрытые пухом волос яички на левую открытую ладонь, как бы взвешивая их, легонько помяла, а правой рукой зажав ствол в ладошку, кулачком осторожно, но неосмотрительно, сделала несколько движений вверх-вниз, доведя меня тем самым до безумного желания.
      Я чувствовал, как во мне нарастает звериная похоть, а из отверстия головки появилась и засверкала крупная капелька любви. Затем девушка, коротко глянув мне в глаза, тут же опустила свой взор, неспешно провела язычком по уздечке. По телу растекаются волнами движения всепроникающего язычка. Он, проказник, находит такое место, в ямочке под головкой, где нет защиты, только открытые нервы, вызывающие такой восторг. Это повторяется снова и снова, принося сказочное удовольствие. Следом язычок прошёлся по кончику, смахнув мою прозрачную росинку желания, наконец, девушка погрузила моего удава в свой ротик и начала сосать. Мне трудно сконцентрироваться, потому что Алёнушкин язык-проныра снизу вытворял такое, что кровь закипает в венах, а её губки создали такую необыкновенно чувственную «камеру пыток», что готов сознаться во всем, чего так хочу… В блаженном ослеплении экстаза я неистовствовал ощущениями жажды двигаться внутри девичьих губ, всем чувственным телом разметая жаркую силу прикосновений. Ощущения были на грани срыва и безумия. Я схожу с ума, мне хочется, чтобы это длилось вечность.
      Однако делала минет Алёна недолго, т.к. я перевозбудился и почти сразу стал обильно кончать. И что очень важно (удивлению моему не было предела): обычная для меня норма минета (по опыту с Татьяной) – две-три минуты, а Алёнушке хватало каких-то тридцати-сорока секунд.
      Волны тёплого удовольствия подобно морскому прибою с головой (и головкой) накрыли меня. Мне просто не стало хватать воздуха. Я зашёлся в протяжном стоне и выдал Алёнке в сосущий рот весь заряд молодой, свежей, живой спермы. «Сестрица» пыталась отстраниться, но я, прижав её за жабры, не дал ей это сделать.
      Алёна, раскрасневшаяся, слегка поведя глазами, всё безропотно проглотила.
      Поднимаю её перед собой за подмышки и нежно-нежно целую, благодаря за удовольствие. В стыдливо прикрытые глаза, в краснеющие щёчки, в жаркие губы. Они у неё пахли свежим сексом. Алёнка берёт мои руки, прилипшие к её груди, в свои, и направляет вниз животика. Обнаружив трусики, я медленно двинулся вниз по складке и тут почувствовал, как бедро резко встрепенулось и напружинилось…
      Совместными усилиями быстро стянули плавочки. Моим глазам открылись густые темные заросли, в которые я, опустившись на колени, поспешил углубиться лицом, чтобы вдохнуть неведомый мне доселе запах женского органа этой самочки. Там было жарко и влажно. Запахи чистого девичьего тела возбуждали. Мохнатая, плотная «шубка» этого зверька между ног «сестрицы» заводит вновь и сразу. По-моему, ни ножницы, ни бритва не должны касаться ни одного участка женского тела, кроме подмышечных впадин. Непонятно, почему считается неэстетичным оставлять лобковую растительность? Это же так естественно! В этом есть какая-то мощная животная и естественная сексуальность.
      Алёнка снова опускается на тахту. Я освобождаю её ножки от плавок, любуясь треугольничком волос и обнажением девичьих половых органов. Вид всего этого манил, звал, завораживал.
      Краем глаза замечаю, что Дима с Жанной тоже времени не теряют зря, и я слышал тяжёлое сопение, доносившееся из того угла, где они там кувыркались. Жанночка уже оседлала кресло с распахнутым халатиком и широко разведёнными ногами. Димины плавки и её трусики валялись рядом на полу, а совершенно обнажённый микеланджеловский Давид трудился язычком и губами у неё между ножек. Девушка томно стонала и сквозь слегка прикрытые веки вуайеристически любовалась Димиными трудами.
      Тогда я поудобнее укладываю «сестрицу» на тахту, продолжая ласкать. Мои одеяния спутали ноги в районе колен, я чувствовал себя стреноженным жеребцом. Но пока не до них! Переворачиваю свою визави на животик и прошёлся губами и язычком по её круглой оттопыренной попке, цвета спелого абрикоса. Эта девичья попа сводила меня с ума, эти формы женских ягодиц откровенно меня восхищали. Ведь никто и на улице, и в мединституте не может их видеть и ласкать! А я могу! Эта мысль меня заводит невероятно!
       «Дима говорил, что эту самочку надо дольше ласкать. Чёрт, надо было его подробнее расспросить! Я же не спец! Как же её завести? И где у неё та самая пусковая кнопка?»
      Посматривая на любовные утехи Димы и Жанны в кресле, и, как пьяный, освобождаю себя от брюк и плавок, и они оказываются поверх халатика Алёны, лифчика и трусиков. Наши полностью обнажённые друзья со стороны вдвоём смотрятся просто превосходно! А я укладываюсь рядом с Алёнкой, подумав, что лучше бы язык Димы завёл новую подругу с невесть откуда взявшимися проблемными оргазмами.
      Как только ложусь рядом, она поворачивается. Прикасаюсь губами к милому личику, осыпаю его короткими поцелуями, останавливаюсь, наконец, возле горячих губ. Маленький ротик непроизвольно открывается и пропускает мой страждущий язык, который, встретив внутри свою родню, затевает с ним любовные шалости. Продолжая левой рукой прижимать к себе очаровательную головку своей визави, я отправляю правую руку в сладчайший путь странствий по роскошному девичьему телу. Она (рука) скользит по локонам волос к хрупкому плечику, покатость формы которого заставляет скатиться мою руку вниз по острым лопаткам, по спелой крутой попке, по узкой талии к животику и, наконец, к бархатистому подножию упругого холма, увенчанного диковинной зрелой ягодкой между половых губок, которая под трепетными ласками увеличивается в размерах и медленно начинает твердеть.
      А Алёнка нежно берёт меня за так и не опавший член, перебирает пальчиками яички и снова возвращается к головке. У меня по телу побежали мурашки, и я, всё больше возбуждаясь, застонал ей прямо в раскрытый рот. Орудие опять стояло каменным столбом, но я сначала проник пальцем между половых губок – там было призывно и мокро. Подминаю под себя девичье тело, ложусь прямо меж распахнутых длинненьких и стройных ножек. Легонько коснулся головкой члена входа во влагалище, Леночка сделала встречное движение, стараясь заполучить ствол вовнутрь, но это не случилось – я просто-напросто промахнулся, член прошёлся по лобку и животу. И тогда она взяла его рукой и направила в мохнатку, а я резким движением ввёл его по самую мошонку и там на мгновение замер, будто пытаясь тело моей визави таким образом пригвоздить к тахте своей булавкой.
      — Ах! — только и услышал я.
      Влагалище, к моему удивлению и восторгу, оказалось довольно узким, потом начал фрикции сначала неглубоко, затем глубже и, наконец, до самого «дна».

      Около десяти минут имел Алёну в различных позах, она снова делала минет, я везде её целовал.
      Овладеваю «сестрёнкой» снова в положении «по-офицерски», т.е. заведя стройные девичьи ножки себе на плечи. Мой член исчезает внутри, ему тепло и тесно. О!.. Начинаются фрикции. Ещё!.. Сильнее!.. Глубже!.. Ну же!.. Как можно глубже!.. Сильные толчки сменялись нежными, губы не пропускали ни одного сантиметра её тела, до точек которого мог дотянуться, а глаза не переставали смотреть на эту самочку, словно я хотел запомнить всё, что она чувствовала. И вот головку моего члена распирает изнутри… Ещё… Чувствую жжение, подход… И наслаждение не заставило себя долго ждать…
      Снова он!.. Момент!.. Все исчезло… Птички поют…
      Где-то далеко играет клавесин… Откуда здесь могут быть птички и клавесин? Звёзды? Да, это они!.. Полёт… Невесомость!.. Узнаю созвездие Пегаса. Устремляюсь к нему!.. На пути к звёздам заправляю девичью пещёрку своими живыми соками. Да я сам превращаюсь в лавину спермы, истекающую из меня… Сердце замерло.
      А-а-ах! О-о-о!.. Нет! Действительно, «Ах!» и «О»!
      Успеваю лишь удивиться неизменной остроте ощущений!
      …Потом целовались и ласкали друг друга до тех пор, пока мой шампур не стал твёрдым опять. И снова, благодаря Алёнкиной красоте и её ласкам, мой неутомимый боец рвался на приступ. Жизнь, как ты прекрасна! И я не прерываю своих ласк. (Боже, как я люблю эти удовольствия!) В бой! Не останавливаться! Жми сильнее, глубже, быстрее!
      Но! Простые стоны из груди у Алёнки вырывались, да. Однако мне показалось это имитацией наслаждения. Может, ей было приятно, не исключаю, но это не улёт! Дрожи в теле от наступившего оргазма, постепенной красноты, подступающей от груди к шее и лицу я не увидел, бесконтрольных стонов сладострастия я так и не услышал!
      Очень сомневаюсь, что тем временем Дима с Жанной играли в ладушки. С их стороны доносились непрерывные стенания: нетрудно догадаться, что это стоны наслаждения. Судя по вскрикам, наши друзья кончили по паре раз. А сейчас мой друг тоже поднял девичьи ножки вертикально вверх, на коленях пристроился к торцу, ввёл своего питекантропа в скит любви и давно уже имеет так Жанну красивыми ритмичными движениями, периодически хлопая по попке, поглаживая и целуя икры ног. Сильное, мощное тело Дмитрия контрастировало с хрупкой фигурой Жанночки.
      Ловлю себя на мысли, что прекраснее картины, чем половое сношение двух полностью обнажённых молодых красивых людей, я, пожалуй, ещё не наблюдал!
      Через некоторое время Дима задирает голову, с шумом пытается втянуть в себя побольше воздуха. Широко открытым ртом он глотал живительный кислород как кашалот, вынырнувший из океанских глубин на поверхность. А потом последовал и очередной Димин призывный вскрик к своей мамочке. Почему-то именно это уже стало меня раздражать. Тут же продолжительно финишировать стала и Жанночка.
      Дима отпал от Жанны. Но я знал, что мой друг готов прыгать от полученных удовольствий. Оргазм у них был таким сильным, что некоторое время эта пара пребывала в полудрёме, и можно было подумать – они успокоятся. Ничего подобного!
      К этому моменту я тоже отдыхал в объятиях «сестрицы» Алёнушки. Однако после не очень продолжительной передышки Дмитрий предложил поменяться партнершами. Я согласился, удивляясь неукротимости друга, и с каким-то облегчением пошёл к Жанночке, сидевшей в кресле с разведенными ножками. Дима, перейдя на ложе, на четвереньках, красиво выгнув свою филейную часть, начинает целовать и щекотать языком внутреннюю строну бёдер Алёны, постепенно своими ласками продвигаясь всё выше к тайному гроту любви. И затем, вывернув пальчиками половые губки, принимается работать своим жадным язычком у неё внутри.
      А я целиком переключаюсь на Жанну…

      <♦> Женщина – единственный подарок, который сам себя упаковывает.

Жан-Поль БЕЛЬМОНДО

<<><♦><>>

      <♦> Мужское стремление обладать женщиной приводит к полной потере обладания самим собой.

МЕЙДЗИН (наст. имя Алексей ГУСАРОВ)

<<><♦><>>

      <♦> Романтичность возникает тогда, когда женщина обладает женской властью над мужчиной и к удовольствию обоих становится для него важнее всего остального. 

Эрик БЕРН

<<><♦><>>

      <♦> Мужчины создают законы, женщины – нравы.

Франсуа де ГИБЕР

<<><♦><>>

      <♦> Женщины никогда не бывают так сильны, когда они вооружаются слабостью.  

Иван Александрович БУНИН

<<><♦><>>

      <♦> Мужчины обращают внимание на то, что о них думают, а для женщин важнее, что о них говорят.  

Теодор ГИППЕЛЬ

<<><♦><>>

      <♦> В женщине скрывается удивительная тайна, великая жизненная загадка, источник радостей и всех забот.  

Арне ГАРБОРГ

<<><♦><>>

      <♦> Наиболее обычная игра, в которую играют женщины, такова:
      — Ты обещаешь не целовать меня?
      — Обещаю.
      Она выигрывает в любом случае! Если мужчина её поцелует, он нарушил своё слово и не лучше других. Если нет, она может сказать себе: «Этот импотент-недотёпа, даже не пытался поцеловать меня!..»

Эрик БЕРН

<<><♦><>>

      <♦> Лучшая победа женщины – не давать себя победить.

КАЛЬДЕРОН де ла Барка

<<><♦><>>

      <♦> Мужчина падает на колени перед женщиной только для того, чтобы помочь её падению. 

Василий КЛЮЧЕВСКИЙ

      А я целиком переключаюсь на Жанну…
      Грива её лобка была безжалостно примята огромным членом предыдущего самца. Мокрая щелка после Диминого Верлиоки ещё не успела закрыться полностью, и это меня невероятно возбудило. Даже дыхание перехватило, когда увидел эти открытые лепестки, обнажавшие влажную, красную плоть между ними – уходящий вглубь тоннель, стенки которого блестели от соков моего друга, получившего сейчас неземные наслаждения, и её возбуждённый клитор.
      В очередной раз окунаюсь в омут диких первобытных инстинктов. Моя рука потянулась к источнику любви, а Жанночка – взяла мой винчестер в свой ласковый кулачок и сделала несколько быстрых перезаряжающих движений. Ствол от этого тут же мысленно вякнул: «Есть!» и замер по стойке «смирно», как у племенного жеребца-производителя. Да и у меня от прикосновения к молодому знойному телу в висках застучали молоточки.
      В объятии Жанночки глубоко язычком проникаю ей в рот и устраиваю там пляску вместе с её языком. Мне захотелось ощутить свой меч-кладинец внутри этой девчонки, я горел желанием слиться с ней, проникнуть собой не только в её тело, но и в самую душу.
      После жарких поцелуев, поглаживаний попки и моих ласк Жанниной груди и животика я собирался сразу войти в неё, но девушка сказала, что больше всего сейчас хочет, чтобы её отымели сзади, и встала «рачком». Я тут же покрыл девичьи ягодички своими страстными поцелуями. Переход от талии к бедрам вызывает у меня усиленное сердцебиение, упругость тела моей самочки потрясающим образом будоражит все струны моих чувств. Нет, эти девичьи попки, честное слово, сведут меня с ума! Стоя в полный рост, приладил эректор к отверстию, которое было обильно влажным от недавнего сношения с другим самцом, и одним ударом я вогнал свой толстенький шомпол в глубокую, горячую и просторную пещёрку.
      А потом началась наша незабываемая скачка. Жанна стонала и просила, чтобы я не останавливался, чтобы вводил себя глубже.
      — Куда уж глубже?!— громко прошептал я. Возмущению моему не было предела. — Глубже не могу! Могу чаще!
      — Да, да! Давай… как можешь!
      Жанночка была так возбуждена, что кончила после нескольких моих ударов, я же продолжил ритмичные движения, все больше увеличивая темп, потому что знал: она вскоре кончит ещё раз.
      Обезумевшая от похоти, со стонами кусая губы, девушка всё шептала:
      — О-о-о!.. Не останавливайся!.. Трахай меня!.. Трахай!..
      В следующее мгновение я почувствовал, как сокращается влагалище, увидел, как задергались бедра, как вся она содрогнулась от оргазма, да так сильно, будто это был первый оргазм за вечер. Что вы! Это бесподобные ощущения – лицезреть и чувствовать сие! И мне уже было наплевать, что там позади меня Дима делает с Алёнкой. Я хотел, я очень хотел Жанну! Моя боевая стрела чувствовала бушующее пламя раскалившихся недр влагалища этой заводной, ненасытной самочки. Мы оба содрогались не столько от ритмичных движений, сколько от нахлынувшего сладострастного желания.
      У Жанны, как я говорил в прошлый раз, была красивая попка девушки-подростка. Во время сношения я осторожно раздвинул девичьи ягодицы, чтобы взглянуть в её неприкосновенную глубину, увидел соблазнительную розочку ануса, которая в прошлый раз по известным причинам мне так и не досталась. Попа смотрела на меня удивленным глазом, лишенным ресниц и век. Внешнее обрамление ануса имело тёмно-коричневую окраску, а вход – тёмно-розовую. Это привело меня в неистовство, у меня возникло желание проникнуть туда, и я начал шалить, введя смазанный слюной палец в маленькую, окруженную морщинками, дырочку, стараясь проникнуть как можно глубже. Там было тепло и свободно. Сквозь тонкую стенку почувствовал, как во влагалище двигается мой поршень. Жанночка застонала от удовольствия, что её трахали сразу в обе дырочки. После продолжительных манипуляций пальцем почувствовал, что попка расслаблена и вполне готова к атаке. Затем я вынул из влагалища скользкий член и попробовал ввести в верхнее отверстие. Головка моего мальца уперлась в сморщившуюся розетку, она непроизвольно сжалась, затем, устав, приоткрылось, и я расценил это, как добро пожаловать побывать и там.
      Сначала ствол входил очень туго, вообще не желал входить – его без затей не пускали, но с помощью крема, тюбик которого протянула мне Жанна, удалось проникнуть головкой сквозь плотное колечко сфинктера. Очень осторожно и аккуратно раздвигая розочку у самого входа, я по известному методу – два шага вперед, шаг назад – медленно, но верно продвигался к цели. Слегка поднажал, и тут наконечник, не встретив сопротивления, стал продвигаться вглубь свободнее, отверстие раскрывалось, сфинктер нежно обжал ствол, не препятствуя его продвижению дальше. Оказывается, там просторно!
      Жанночка в упоении, старается заполучить ствол в себя полностью, и сама насаживается на флагшток: замерев на мгновение всем телом, сильно дернулась и, интенсивно задвигав задом из стороны в сторону, навинтила зад на мой шампур до самого упора, каковым стал густо поросший растительностью лобок. Я вхожу в крохотное отверстие с мышиный глаз всем стержнем, который у входа плотно и приятно обволакивает! Продолжаю глубоко вонзаться, тараня внутренности этой похотливой самочки. Внутренние мышцы стискивали мой кол, засасывали его, старались удержать в страстных объятиях.
      Когда начал острожные фрикции, услыхал лишь приглушенное девичье «Ох». Замечаю, как при каждом обратном движении члена тугая розовая интимная плоть липла к моему пульсирующему стволу, будто не желая его выпускать, а затем вновь скрывалась вместе с ним в отверстии.
      — Малыш, у тебя великолепное очко!.. — тихо произношу я, ладошкой хлопнув по попке. — Горячее, глубокое и… тугое!..
      Рука медленно тянется к лобку самочки. И я пошёл! Туда… Пальчиками… А там уже всё трепещёт, зовёт и стонет.
      Вот, наконец, мои пальцы, проложив тропинку в густых зарослях девичьего лобка, попадают в зону повышенного эмоционального воздействия. Средний палец, поддерживаемый и направляемый с двух сторон двумя пухлыми складочками, утопает в полураскрытой горячей влажной расселине. И Жанночка вскрикнула удивленно и радостно, когда я нащупал горошину клитора и начал одновременно с анальным проникновением мастурбировать круговыми движениями смоченным слюной пальчиком и её тоже. Девушка пытается повернуть ко мне своё лицо. Она ведёт себя как нищенка, выпрашивающая милостыню. Вижу красиво изогнутый уголок рта в капельках пота. Ласки мальчика-пальчика заставляли трепетать прекрасные уста любви. Жанна извивается, пытаясь вогнать в себя мою шпагу как можно глубже. А я чувствую пробежавший по телу самочки короткий, но очень мощный импульс, который передается и мне.
      Я был счастлив, и моё желание становилось невыносимым. О, мгновение, каким же наслаждением было входить в девушку сзади под сладкий, срывающийся от страсти шепот:
      — Ну ещё, Юрочка!.. Миленький! Сделай меня!.. Юрик… ну ещё!..
      Несколько томных продолжительных минут моих страстных фрикций и движений пальчика вокруг восставшего клитерочка, и Жанночку стали сотрясать бурные спазмы оргазма. Тут обжитая членом норка стала по новой пульсирующе сжимать мой орган. Сильнее, сильнее, и вот ствол зажат, как в нежный девичий кулачок. Спина Жанночки прогнулась, когда моё копьё всё быстрее заскользило взад-вперёд в ритме ускоряющего бег паровоза, а порой я вдруг замирал, зажатый пылающим объятием ануса. Из уст Жанны вырывается гортанный стон блаженства, отдавая должное моим восемнадцати сантиметрам острого наслаждения и шаловливого пальчика в её мохнатке. Она оргазмировала как сумасшедшая. Тут же толчками обильно, почти вулканически, обкончался в самую интимную часть её тела и я.
      Через полминуты, когда напряжение спало, тяжело дыша, опускаюсь рядом на полу, прямо на дорожке.
       «Вот это совсем другое дело!» — удовлетворённо подумалось мне.
      Жанночка буквально растеклась грудью на спинке кресла. Потом перевернулась и садится в кресло по-нормальному. И я обессилено положил голову на внутреннюю часть бедра своей напарницы. Капельки пота обильно выступили у меня на лбу. Шерсть груди и живота тоже были влажными от праведных трудов наших. Рука девушки начинает меня поглаживать по голове, как маленького мальчика. Я не препятствую этому. Сейчас мне всё равно! А поглаживания даже приятны. Я чувствовал себя котенком, прибалдевшим от удовольствия, оттого, что его гладят.
      А Дима, тщательно вылизав киску Алёнки от моих обильных соков, уже накачивает распластанную под ним девушку, опираясь на вытянутые руки. Пальцы самочки блуждают по его рельефным груди и животу, перебирают «тёщину дорожку» аккуратных волос от пупка к паху этого красивого жеребца, потом сжимают его ягодицы.
      Я поднимаюсь и шагаю в ванную, где привожу в порядок свои пёрышки.

      Возвращаюсь и, широко разбросав ноги, опускаюсь в кресло рядышком с Жанночкой и взяв её за кисть руки. Она ещё в отпаде, сидит рядом с закрытыми глазами.
      Дима уже сменил позицию. Минут пять я спокойно сидел, с интересом наблюдая трогательный спектакль, как Дмитрий у поставленной на четвереньки Алёны, топит у неё во рту свою толстую топ-мачту. Да нет, наверное, такого рта, способного полностью заглотить такую мощь!
      — Юр! — зовёт меня этот голый самец.
      Приятель глазами показал на Алёнкин торец, как бы приглашая «пристроиться» к нему. Потом для моего полного понимания похлопал по девичьей попке.
      Вид происходящего быстро возбудил меня. Мой торопыга скоренько превращается сначала в юношу, а затем в крепкого мужика. Но не будет ли Алёнушка против сношения в два смычка?

      Почувствовав одеревенелость своего оловянного солдатика, я пошёл к ним, двоим, медленно мастурбируя себя.
      Сначала ласкал расчудесные Алёнины ягодицы, поводил головкой своего хулиганчика меж её половых губок. Да, откровенно говоря, мне снова хотелось туда, где так сладко, влажно, горячо… Затем, пристроившись на коленях позади «сестрицы» Алёнушки, медленно вошёл в неё пускающим слезу от невыносимого желания своим Пьеро. Но девушка и не думала возражать, она, будто ждала этого, и начала наседать то на мой, то на Димин инструменты любви. И я двигаюсь дальше, глубже, до упора, до недр этого кипящего жаром желаний влагалища. Запечатав его, как горлышко сосуда пробкой, замер. Всеми нервными окончаниями ощутил соитие. Это был сладкий момент, когда по телу бежит волной ощущение члена внутри девичьего лона, и он, как натруженный в боях кинжал вдруг погрузился, наконец, в свои ножны, предвкушая заслуженное мгновение славы. Алёнка же сама двигалась на члене автопилотом. И я тут же, перехватив движение, продолжил свои фрикции.
      Это было что-то! Всем парням я пожелал бы сие ощутить!
      Минут пять мы имели Алёнку с двух сторон.
      Потом Дима предложил поменяться местами, и мы устроили «смену караула». Пристраиваюсь спереди, Дима – сзади. Алёна, обхватив мой ствол губами, сделала неуловимое движение язычком и погрузила себе в рот член чуть ли не по самые яички. Я и не знал, что можно заглотить его так глубоко! Он, по-видимому, коснулся её гланд и вошёл в горло, т.к. Алёна стала широко раскрывать пасть и у неё начались видимые мне спазмы.
      — Тихо, тихо, тихо! — приговариваю я, и тут же ослабеваю натиск, почти полностью вынимая Чебурштекер, давая девушке возможность отдышаться. — Разве так можно: сразу весь, без подготовки!..
      Наша самочка оклемалась. И я совершаю лёгкие фрикции. Прикрываю глаза так, что остались лишь две маленькие щелочки, подернутые кисеёй ресниц, через которые я, как заядлый вуайерист, следил за каждым движением своего самодержца в Алёнкином рту.
      Мы с Димой двигались в унисон. Когда один наносил удар, другой отступал от края доставшегося ему отверстия. Алёнка горела, как в огне. И была чертовски красива с членом во рту! Ловко действуя язычком и, то ослабляя, то усиливая давление губ на головку, девушка интенсивно и тщательно обсасывала мой скипетр любви, скользив вверх и вниз по стволу. Кончиком я чувствовал жар губ, влажность верхнего нёба и горячее дыхание Алёны, отчетливо ощущал прикосновения гибкого похотливого язычка к уздечке.
      Действие, развернувшееся на моих глазах, давало потрясающий вуайеристический эффект, и заставило меня содрогаться всем телом. Хотелось заполучить концовку одновременно, втроём. Однако мне это не удалось! Несколькими быстрыми и энергичными движениями Алёна принудила меня «выпустить пар» раньше остальных участников тандема. Начиналось великое извержение вулкана. Волна сладостного озноба как канонада, придя издалека, потрясла все клетки моего тела. Это был оргазм, который оглушает, опьяняет, заставляет забыть обо всем и погружает в беспамятство. И тут же Дима, продолжая окучивать девушку и видя, как я поплыл, пришпорил своего скакуна. Видно было, что он сходил с ума от желания и рычал как зверь.
      Своего красавца я не убирал из Алёнушкиного рта. Мне почудилось, что она попала в прострацию, изнемогала от наших ласк и членов, находилась почти в полубессознательном состоянии и, наверное, уже не отдавала ясного отчета, где она и что с ней вытворяют. Ещё через минуту девчонка начала мычать и по-настоящему бурно кончать вместе с Димой. Они забились в оргазме практически одновременно. (Димон, конечно, поимел концовку вместе со своей мамочкой!) Вот тут, опасаясь быть укушенным, я покинул зев девчонки. Освобождённый Алёнкин ротик издал сперва «чмок», из уст вырвался полустон-полувскрик подстреленной чайки, глазки у неё закатились. Я стал водить влажным залупившимся концом у неё по лицу. Головка девушки откинулась назад, заметалась из стороны в сторону, и она задрожала, завибрировала всем телом и в конвульсиях стала протяжно кончать, содрогаясь и всхлипывая.
      Алёна была вся раскрасневшаяся, на лице её читалась радость, восхищение, и, наверное, удивление.
      Какой волшебной музыкой звучат девичьи стоны наслаждения, как волнующе ощущать содрогания этого хрупкого тела голенькой студентки мединститута! Сколько парней (её одноклассников, однокурсников) мечтали её увидеть её обнажённой и поиметь! А повезло нам, с Димоном! Кайф!
       «Вот чего ей не хватало! — подумалось мне. — Ну, слава богу, сподобилась! О, боги, что может быть прекраснее этих минут!»
      Мысль о том, что кто-то из девчонок так бы и не смог получить от нас с Димой удовольствия, была отвратительной!
      Потом мы лежали в изнеможении, переживая прочувствованное только что. Алёнка впала в беспамятство и в утомлении расслабилась. И я, преодолев усталость, стал покрывать едва осязаемыми поцелуями бедра, влажный лобок, живот, грудки Алёнки. Спустя несколько минут её ресницы дрогнули, девушка счастливо улыбнулась и обняла меня ослабевшими руками.
      — Юрочка, — прошептала Алёнка. — Мне нравится, как ты целуешь меня. Твои поцелуи вызывают во мне желание, а твои ласки обжигают страстью.
      И ответила на мой поцелуй. Её губы стали благодарно покрывать поцелуями моё лицо, а руки страстно обнимать меня за ягодицы.
      Я был на седьмом небе! От ощущений. И её слов!
      Потом к нашим ласкам присоединился и Дима. И мы целовали Алёнку вместе.
      Затем попарно сходили в ванную, где плескались, целовались и шлепали друг друга. Я обмылся с Алёнушкой и с удовольствием наблюдал на её лице счастье от недавно перечувствованного. Дима принял омовение с Жанночкой (оттуда вскоре послышались стоны и упоминание ненавистной мне Диминой мамаши).
       «Ну и похотливый же кролик, этот Дима!» — с завистью подумалось мне.

     Снова встретились лишь за столом. Как голодные волки, набросились на оливье, которое, кстати, похвалили даже наши девчонки. Дима сидел довольный, как слон.
      — Хотите, ещё один медицинский анекдот? — говорит Жанна, поглядывая на Димин инструмент. — Студентка худо-бедно отвечает на экзамене по анатомии. Всё, что знала, уже по скелету рассказала и уже не знает, что добавить. Поэтому говорит: «А… а здесь был половой член!» Профессор внимательно всматривается в скелет и поправляет: «Не был, а бывал! Это скелет женщины!»
      Мы снова смеёмся. Алёнка припоминает недавний свой случай:
      — Иду после института. На улице ветер, гололёд, скользко. Думаю: «Как бы ни упасть!» Со мной поравнялся мужчина, который перед собой в руках несёт десятка два яиц в сотах. Пронеслось в голове: «Вот он упадёт сейчас! Останется без покупки!» Не успела так подумать, как ноги мои попадают на лёд и, ойкнув, я оказываюсь на земле. Тут рядом со мной, чертыхнувшись, плюхается ещё кто-то. Поднимаясь, я сотоварищу по несчастью говорю: «Мужчина, как ваши яйца?» Он мне отвечает: «Да яйца ничего! А вот головой, кажется, ударился!» Я подымаю глаза, а тот мужик с яйцами в руках как шёл, так и идёт. Оказывается, рядом со мной упал другой пешеход! А я у него про яйца интересуюсь! Интересно, что он про меня подумал?
      Мы с удовольствием заржали, вживую представляя себе эту картину.
      — Да, — сквозь смех замечаю я. — Сколько зим уже живу, и падал, случалось, но у меня после падения ещё никто не интересовался целостью моих яиц! Про голову, руки, ноги, бывало, спрашивали. А вот про яйца – ни разу! Какая досада!
      Смеху от этого ещё больше.
      Дима достал наши фотографии за прошлый вечер. Мы начали с интересом их рассматривать. Они получились великолепными.
      — Вы фотографировались? — Алёнка была в шоке.
      — Как видишь! И сейчас будем! — вытаскивая фотоаппарат, говорит Дима.
      — Нет-нет! Я не буду! Или немедленно ухожу!
      И мы клятвенно пообещали, что без согласия снимать её не будем. Ну, разве что со спины, без лица. (Мы с Димой честно выполняли свои обещания, пока «сестрица», видя, что Жанна не придаёт никакого значения нашим фотоработам, не махнула рукой и не позволила нам себя снимать без ограничений.) Дима по пачке фото подарил мне и Жанночке. Я, чтобы их не забыть, тут же переложил фото в боковой карман шинели.
      А дальше начался интересный разговор.
       (Я много думал, прежде чем занести его в дневник. Но тема была прелюбопытнейшая. И я эту беседу, стараясь быть, как можно точным, всё-таки записал.)
      — Никто не может и предположить, что сейчас за нашим окном два парня и две девушки занимаются любовью! — сладко потянулся я, совершенно не представляя, куда заведёт нас эта моя фраза. — Наверное, найдутся такие люди, которые назовут это извращением!
      — Уж не без этого! — смеётся Дима. — Есть категория ханжей, которые сексом занимаются лишь в темноте, строго под одеялом, только в положении «мужчина сверху» и обязательно с закрытыми глазами! Причём, все должны делать это только так, как делают они! За все отклонения – немедленный расстрел без предупреждения!
      Мы все смеёмся. Никто из моих друзей группенсекс к «извращениям» не причислял! (Я, кстати, тоже!)
      — Говорят, что осуждение – роскошь для пассивных наблюдателей! А, может, кто-то где-то сейчас занимается этим ещё более изощрённее?.. — предположил я, абсолютно ничего не имея в виду.
      Почему я сказал именно так – не знаю! Скорее всего, под словом «изощрённее» я предполагал большую интенсивность, многообразность поз.
      Меня поняли в другом смысле.
      — Ты имеешь в виду садомазохизм? — восклицает Дима. — Нет-нет! В сексе приемлю всё, кроме него! Не понимаю, как может боль доставлять наслаждение! И как можно уродовать женщину плетью – ведь остаются шрамы, а это некрасиво! Конечно, есть какой-то процент людей, которых боль – своя или чужая – возбуждает. Но всё равно, считаю, что в сексе место для боли, во всяком случае, увечной боли быть не должно! Поэтому именно садомазохизм считаю извращением, потому что эта пакость уродует красоту. А всё остальное в интиме – полёт мысли и блаженство!
      — Всё остальное? И с животными тоже? — улыбаюсь я, решив, что подловил своего друга на слове.
      — С животными не пробовал. Да меня они и не возбуждают! Но, очевидно, есть и такая, не очень большая категория людей, для которых связь с животными – это норма. Если взрослые сознательно вступают в интимный зооконтакт, значит, им это нужно. Они говорят, что любовь к животным заставляет их смотреть на этот не лучший из миров совсем по-другому. И почему мы должны им в этом мешать?
      В разговор вступила Жанночка:
      — Я читала в одном рижском издании письмо одной сикушки из Москвы: «Увидев жеребца, с ходу ему отдалась и решила объявить об этом миру! Я воображала себя императрицей Екатериной II»!
      — Думаю, как правило, многие подобные письма – это фантазии, и, как правило, сотрудников редакций подобных изданий, — задумчиво произнёс Дима. — А если письмо реальное… Пусть бы она сначала измерила в объёме член жеребца, да потом сунула бы пальчик в свою щелку. Не знаю, возможно, у этой девочки влагалище уже больше рукава куртки, но уверен в другом – просто у обыкновенного парня от члена, сантиметров в двадцать пять, она визжала бы как поросёнок и звала бы на помощь маму.
      — Как ты зовёшь? — улыбается Жанна.
      — У меня это выскакивает из уст от восхищения, — чуть с раздражением ответил Димон. — И я пытаюсь с этим бороться, чтобы вас не веселить. Но пока забываюсь. Что касается непосредственно сношения с жеребцом, то вступить в контакт с ним с введением члена во влагалище – это большая физиологическая проблема. Если бы это было так просто! Жеребец – прекрасное, умное, мощное животное с могучим половым инструментом. И опасность даже не в толщине, а в длине ствола. Хотя это, конечно, зависит от влагалища. При узком отверстии даже толщина члена, если как-то ограничить длину, вместо наслаждения всё равно доставит боль в лучшем случае, а в худшем разорвёт там всё у женщины. Как говорили наши предки (перефразирую): «семь раз замерь, а потом засовывай»! Другое дело с овчарками! Тут, думаю, варианты возможны. Ведь жизнь есть жизнь. Она берёт своё, порой, не считаясь ни со стыдом, ни с совестью. Любвеобильная персона для удовлетворения своей страсти при определенных условиях способна сделать всё. И физиологи говорят, если женщина хотя бы раз побывала в связи с каким-нибудь животным, она стремится к рецидиву, так как видит в этом что-то необычное, увлекательное и неестественное. Женщины с кобелями раскрепощены, ибо их не надо встречать, как любовников, восхищаться ими (а нам это подавай!), кормить, поить спиртным и т.п.

      — Собачки не интересуются, кто хозяйку трахнул первый раз, как это получилось и с кем они живут, — добавляет Алёнка.
      — Вот! А в этом, согласитесь, большие преимущества перед плохим партнёром человеческого рода.
      — Наверное, в чём-то ты прав, — медленно проговорила Жанна. — Может, поэтому после первого удачного опыта с кобелём женщина редко когда раскаивается. По крайней мере, так говорят многие из них в тех же письмах в газеты и при беседе с психиатром. Они утверждают, будто секс с умным животным – это неземное наслаждение. А главное – всё останется в тайне: животное никому никогда ничего не расскажет! Для ненасытной особы – это же просто находка.
      — Я не врач. Но посмею сделать предположение, — развиваю тему я. — Наверное, половыми актами с животными человеческие особи занимаются от неудовлетворённости половой жизнью с людьми? Сколько таких, неудовлетворённых дам, мужья которых думают лишь о собственном наслаждении, забывая о своих вторых половинках, об их потребностях да даже просто ничего не умея и не зная! Мне сдаётся, природа обидела мужчину, наградив его только одним членом малой мощности. Совсем всё по-иному у ящериц и некоторых других тварей. Они трахают своих подруг то одним членом, то другим по очереди (т.е. когда один член отдыхает, второй – работает).
      — Да, — улыбается Жанночка. — Это было бы неплохо, правда, Алёнка?
      А я продолжаю:
      — Недавно я прочёл книгу польского автора о сексуальных отношениях. Автор утверждает, что многие парни и молодые мужчины элементарно безграмотны в вопросах половой этики и культуры. Они даже не могут себе представить, что мужчина и женщина в сексуальном плане – совершенно разные организмы, что женщину перед сексом надо ласкать, заводить. Они полагают, что если им сразу захотелось, то такую же страсть испытывают и их вторые половинки, только стесняются это показывать! Но ведь это не так! Поэтому некоторые молодые люди в первую брачную ночь просто насилуют своих молоденьких жён, думая о своём удовлетворении и не считаясь с ощущениями своих невест. Откуда же возьмётся у таких семейных пар сексуальная гармония?
      — Полагаю, этот поляк прав! — соглашается Дима. — Не будем вдаваться в гинекологию, но сколько женщин из-за неудовлетворенности страдают разными заболеваниями! Юра, это же мы всё проходим, правильно, девчонки? Что же мы здесь удивляемся!
      — Но ведь к животным тянет не только женщин, но и мужчин! — вступает в разговор Алёнушка.
      Мы все удивлённо посмотрели на неё. Я во всяком случае!
      — Вы знаете, мой отец, подвыпив, как-то рассказывал в кругу друзей, а я, 15-летняя девчонка, услыхала. В селе, куда их во время войны эвакуировали, была конюшня – старое, красивое здание. Раньше это были конюшни какого-то графа. Когда в деревне стал кавалерийский полк, туда поместили лошадей. Папа, будучи подростком, решил посмотреть, как они там содержатся. Часового перед конюшней не оказалось. Папуля (тогда молодой паренёк) вошёл тихо и неожиданно увидел такую сцену: в дальнем углу солдат-часовой стоит на ящике, подставленном сзади гнедой кобылы, приспустил свои солдатские галифе и совершает с лошадкой половой акт. Честно говоря, говорил папа, тогда даже не думал, что человек может совокупляться с лошадью. И это его ошеломило. Боец, обхватив зад кобылы, не спеша, работал голым задом и впихивал-вынимал свой перец из влагалища кобылы. Она стояла спокойно, а кавалерист, как отцу показалось, просто «растягивал» удовольствие! Кончил парень с каким-то сильным криком, схожим с ржанием жеребца. Потом слез с ящика, надел штаны, похлопал по крупу лошадь, а кобыла повернула в его сторону голову с одобрительным взглядом тёмно-фиолетовых глаз. Об оргазме кобылы ничего сказать не могу, отец об этом не говорил. Мне кажется, что вряд ли лошадь что-то там почувствовала, так как человек своим небольшим орудием безусловно не может соперничать с жеребцом! Вскоре эта кавалерийская часть снялась и уехала под Курскую Дугу. Говорили, что их потом разбомбили в пути. Возможно, и тот солдат погиб со своей лошадиной любовью, и его любимая кобыла…

      <♦> Как известно, Фридрих Великий по поводу одного кавалериста, который осквернил кобылу, постановил следующее решение: «Парень вёл себя как свинья – отправить его в пехоту!»

психиатр барон Рихард КРАФФТ-ЭБИНГ, «Сексуальные катастрофы»

<<♦><><♦>>

      <♦> Известны и примеры проявления зоофилии в армии. В одной из частей рядовой Тимур Х. донимал офицера просьбами перевести его в хозблок. Перевели… Ситуация сразу изменилась к лучшему. Парень тут же отремонтировал заделы, построил подсобку. Особо умилило то, что мальчик по собственной инициативе мыл свиней. Словом, меньше проб, меньше внушении от начальства, больше порядка – рай в отдельно взятой хозчасти.
      Но однажды офицер зашёл не вовремя и увидел голого Тимура, пристроившегося к одной из свиней. Скандала устраивать не стали, бойца перевели в другую часть. Впоследствии он неплохо служил, даже стал хорошим солдатом… Но здесь не армейская среда виновата, она только выступает как внешний антураж. Всё дело в людях.

професор Евгений КАЩЕНКО, доктор социологических наук

<<♦><><♦>>

      <♦>В 1960 году Линдон Джонсон, готовясь к дебатам с оппонентами перед президентскими выборами, заявил своим помощникам, что он обвинит своих политических противников в сексуальных контактах с животными.
      — А доказательства? — поинтересовались помощники.
      — У меня их нет! — отвечает Джонсон. — Но я хочу посмотреть, как они будут это отрицать!..

Из политических былей

<<♦><><♦>>

      <♦> Если мужчина совершает половой акт с животным (да хранит его Господь от этого) и эякулирует, ему необходимо совершить религиозное очищение.

      <♦> — А какая, мать моя, была коза! Голубь, а не коза! Ну, голубь!

Их худ. к/ф-ма «Тимур и его команда»

      <♦> Я испытываю чувство эстетического [выделено автором] оргазма, глядя, как напрягаясь и отставляя зад, испражняется собака, как при этом под её слегка облезлой шкурой ходит вдоль ребер волна жиденьких мышц…

Сергей МОСКАЛЕНКО, «Люблю. Из дневников сумасшедшего»

      <♦> — Федя! Ты с ума сошёл! — восклицает жена, застав мужа, занимающегося любовью с их немецкой овчаркой.
      — Должен тебе заметить, — говорит он, — что у неё родословная до шестого колена – ого-го! Тогда как тебя, дуру, я взял из детского дома!..

Из анекдотов

<<♦><><♦>>

      <♦> Человек – индивидуальное животное, способности которого ограничены, желания же бесконечны.

Генри ХЭЗЛИТ

<<♦><><♦>>

     <♦> В эпоху Древней Греции и пунических войн проблема половой жизни военнослужащих решалась просто: или за войском пастухи гнали стада коз, или, как это было особенно распространено в армии Карфагена, воины любили друг друга.  

АРКТУРУС, «Занимательная сексуальная кунсткамера»

<<♦><><♦>>

      <♦> Мясо лошадей, мулов и ослов не рекомендуется в пищу. И абсолютно запрещено, если животное было содомизировано мужчиной, пока было живо. В этом случае животное должно быть отведено за пределы города и продано.

Из книги аятоллы Хомейни «Tahrirolvasyleh», том 4й

<<♦><><♦>>

      <♦> — Я говорил: никаких зверей в постеле!
      Забирает кота и несёт его к болкону.
      — Бедный Помпон!
      — «Бедный Помпон», «бедный Помпон»! Пошёл к девкам! Счастливчик!

Из франц. худ. к/ф-ма «Супермозг»

<<♦><><♦>>

      <♦> «Крестьянин был зажиточный: он имел свиней и жену».

Из школьных сочинений

<<♦><><♦>>

        <♦> «И собака ушла, с благодарностью виляя хвостом. Немногие люди могли бы так сделать!»      

Из школьных сочинений

<<♦><><♦>>

      <♦> «Навстречу шёл отец. Девочка и собака радостно залаяли».

Из школьных сочинений

<<♦><><♦>>

      <♦> «Пётр Первый соскочил с пьедестала и побежал за Евгением, громко цокая копытами».

Из школьных сочинений

<<♦><><♦>>

      <♦> «Кащей Бессмертный хранил свою смерть в одном из двух яиц, сбивая с толку Иванушку».

Из школьных сочинений

<<♦><><♦>>

      <♦> «В клетке сидит мой пернатый друг – хомячок».

Из школьных сочинений

<<♦><><♦>>

      <♦> «Медведь выкопал яму под пальмой, открыл пасть, засунул в неё лапу и упал в зимнюю спячку».

Из школьных сочинений

<<♦><><♦>>

      <♦> «Сидит Алёнушка на камешке, а в заду у неё тёмный лес чернеется».

Из школьных сочинений

<<♦><><♦>>

      <♦> «Кабаниха нащупала у Катерины мягкое место и каждый день давила на него».

Из школьных сочинений

<<♦><><♦>>

      <♦> В древнем Риме уличённая в неверности жена иногда подвергалась наказанию очень своеобразным способом: зажатую в специальный станок изменницу при большом стечении зрителей насиловал специально выдрессированный для этих целей жираф.

АРКТУРУС, «Занимательная сексуальная кунсткамера»

<<♦><><♦>>

      <♦> — Почему бы нет? — сказал поручик Ржевский, заходя в конюшню.

Из анекдота

<<♦><><♦>>

      <♦> — И хочется и колется, — проговорил зоофил, погляды­вая на ёжика.      

Из анекдота

<<♦><><♦>>

      <♦> Собака на продажу. Ест всё. Очень любит детей.

Из объявлений

<<♦><><♦>>

      <♦> Хорошо смеётся тот, кто смеётся как лошадь.       

NN

<<♦><><♦>>

      <♦> …Ещё Пушкин говорил, что кот, когда ходит налево, всегда при этом сказки рассказывал!..   

NN

<<♦><><♦>>

      <♦> В Ливане мужчинам официально разрешено вступать в интимную связь с животными, но только с особями женского пола. За связь с самцами грозит смертная казнь.

АРКТУРУС, «Занимательная сексуальная кунсткамера»

<<♦><><♦>>

      <♦> Встречаются два друга. Между ними завязался следующий диалог:
      — Хочу собаку завести – жена не даёт!
      — Думаешь, собака даст?

Из анекдотов

<<♦><><♦>>

      <♦> Парень с девушкой едут на машине. Рядом поле, пасётся стадо. Парень замечает мерина, который полез на кобылу, и он говорит девушке:
      — Жеребца того видишь? Так вот я думаю, неплохо бы заняться тем же самым, а?
      — Ну давай!.. — говорит девушка.
      — Отлично! — обрадовался парень.
      — …а я пока в машине подожду!..

Из анекдотов

<<♦><><♦>>

      <♦> — Вчера прихожу во внеурочный час домой и застаю свою жену, занимающуюся любовью с моим лучшим другом! Представляете? Ну, я ей и говорю: собирай свои вещи и катись отсюда! Бумаги на развод получишь через моего адвоката!
      Бармен: — Да, мерзкая история! Ну, а что вы сделали со своим другом?
      — Его я оттаскал за уши и сказал: «Плохая собака!»

Из анекдотов

<<♦><><♦>>

      <♦> Мужчина может вступать в половые сношения с животными, например, с овцами, коровами, верблюдицами и прочими. После достижения оргазма ему, однако, следует убить животное. При этом мясо такого животного нельзя продавать собственным соседям, а можно только людям из соседнего селения.

Из книги аятоллы Хомейни «Tahrirolvasyleh», том 4й

<<♦><><♦>>

      <♦> Люблю я пернатых –
      Я просто фанат их!..

Из пионерских стишков

<<♦><><♦>>

      <♦> — Ну, что, отец! Невесты в вашем городе есть?
      — Кому и кобыла невеста!
      — Больше вопросов не имею!

Из худ. к/ф-ма «12 стульев»

<<♦><><♦>>

      <♦> — Хочу быть лошадью. Чтобы кто-нибудь меня тайно жалел…

Из худ. к/ф-ма «Грибной дождь»

<<♦><><♦>>

      <♦> — Я прощаю бледнолицему его слова. Он мог не знать о сэре Чарльзе Дарвине и о том, что обезьяна – наш общий предок…

Из худ. к/ф-ма «Человек с бульвара Капуцинов»

<<♦><><♦>>

      <♦> В подавляющем большинстве ближневосточных стран, в которых действуют законы ислама, смертельным грехом считается убить и съесть ягнёнка, с которым вступал в сексуальные отношения.

АРКТУРУС, «Занимательная сексуальная кунсткамера»

<<♦><><♦>>

      <♦> — Как можно не любить собак? Собака – это лучшее из всего созданного человеком.

Из худ. к/ф-ма «Чужая»

<<♦><><♦>>

      <♦> В комнате трое: Пуаро, капитан Гастингс и попугай в клетке. Гастингс пытается потрогать клювик птицы.
      Пуаро: — И пожалуйста, не надо дружить с этим созданием! Я его только учу.
      Гастингс: — Но это всего лишь попугай!
      Пуаро: — Я и сказал это попугаю!

Из худ. сериала «Пуаро. Исчезновение господина Давенхайма» 

<<♦><><♦>>

      <♦> — А эта странная фраза: «Собака – друг человека»! Странная, если не сказать больше…

Из худ. к/ф-ма «Бриллиантовая рука»

<<♦><><♦>>

      <♦> — Девочки! Миленькие мои! Тёлочки родные мои!  

 Из худ. к/ф-ма «Начало»

<<♦><><♦>>

      <♦> Подвыпивший егерь Кузьмич предложил компании выпить ещё и отправиться в соседнюю деревню трахать «тёлок». Плохо знавший разговорный русский язык финн понял всё по-своему:
      — Женя, Кузьмич сказал, что мы пойдём заниматься любовью с коровами, а я не хочу…
      — Нельзя отказывать Кузьмичу!

Из худ. к/ф-ма «Особенности национальной охоты» 

<<♦><><♦>>

      <♦> Парень – своему коту:
      — Я тебя так любил, так любил! Когда я застал тебя с Барсиком, я всё простил тебе! А ты?!. 

Из юмористической передачи ОРТ «Южное Бутово»

<<♦><><♦>>

      <♦> — Чем больше я узнаю людей, тем больше мне хочется стать животным!

Из мультипл. ф-ма «Маугли» 

<<♦><><♦>>

      <♦> — Да, интересно, кто из нас больше люди: лошади или мы?

Из худ. к/ф-ма «Ищи ветра…»

<<♦><><♦>>

      <♦> — Я всё понимаю, я ничего не могу объяснить, как собака.

Из худ. к/ф-ма «Ещё раз про любовь»

<<♦><><♦>>

      <♦> «Внимание! Эта продукция не тестировалась на животных!»

Надпись на упаковке презервативов