Взлёт

Часть I
(1930-1945 гг.)

 1. Рождение кузницы лётных кадров под Харьковом:
 – становление училища;
             – развитие;
              – в годы суровых испытаний.
2. Пылающее небо войны:
– училище в начале войны;
              – воздушные бои наших выпускников;
              – таран – оружие русских;
              – «огненные» пилоты.

         В 1991 году исполнилось 61 год Харьковскому Высшему Военному Авиационному ордена Красной Звезды Учили­щу Лётчиков имени дважды Героя Советского Союза С.И. Грицевца (ХВВАУЛ). К сожалению, это был последний год в истории нашего прославленного военного ВВУЗа… 
      Лётчики Военно-Воздушных Сил – выпуск­ники нашего училища вписали яркие страницы в историю авиа­ции. На счету лётчиков, получивших крылья в небе Харьковщины, – не одна тысяча самолётов, сбитых в небе Великой Отечественной войны, огромное количество уничтоженной наземной боевой техни­ки и живой силы противника.

      Мужество и героизм лётчиков и штурманов – выпускников училища отмечены многочисленными государственными награда­ми. 239 из них награждены медалью «Золотая Звезда» Героя Совет­ского Союза. Далеко за пределами нашей Родины известны имена дважды Героев Советского Союза Виталия Ивановича Попкова, Арсения Васильеви­ча Ворожейкина, лётчиков-космонавтов А.А. Леонова, А.В. Филипченко, В.В. Аксёнова, В.А. Ляхова, Ю.В. Малышева.

      В стенах училища «стал на крыло» прославленный советский ас, трижды Герой Советского Союза, маршал авиации Иван Ники­тович Кожедуб.

 

В НАЧАЛЕ ПУТИ

      Харьковское Высшее Военное Авиационное ордена Красной Звезды Училище Лётчиков имени дважды Героя Советского Союза С.И. Грицевца – одно из старейших в стране авиационных учебных заведений. Его начало связано с 9-й воен­ной школой лётчиков и лётчиков-наблюдателей, основанной по ре­шению Советского правительства 12 ноября 1930 года севернее станции Рогань.

      Организовывали школу комбриг А.С. Колесов, бригадный комис­сар Л.Я. Ощурков, начальник штаба И.В. Мирошников. (В середине 30х гг. все были арестованы и расстреляны.)

      Строительство началось в чистом поле с установки штабной палатки. Вскоре территория школы представляла собой огром­ную строительную площадку. Руководители школы совместно с лич­ным составом горячо взялись за возведение главных помещений учебного корпуса, ангаров. Работали с большим энтузиазмом. В ян­варе 1931 года IX съезд ВЛКСМ принял решение о шефстве комсо­мола над ВВС. Предусматривалось заняться комплектованием авиашкол, готовить к поступлению в них лучших комсомольцев.

      В те годы лётчики пользовались огромным уважением и попу­лярностью. В авиацию шли тысячи юношей и девушек. Историки вспоминают при­зывы того времени: «Комсомолец – на самолёт!», «Молодежь – в военные шко­лы!» Руководство страны и Красной Армии уделяло большое вни­мание строительству воздушного флота.

      Легендарный полководец гражданской войны В.К. Блюхер писал в феврале 1931 года в газете «Красная Армия»:

       «Молодой рабочий должен помнить, что работа командира Красной Армии трудна и ответственна. В мирное время она требует значительных военных и политических знаний, большой физической выносливо­сти и здоровья… Чтобы справиться с этой труднейшей работой, нужно полюбить военное дело, иметь к нему склонность».

      Первые курсанты школы, не считаясь ни со временем, ни с труд­ностями, учились и строили. За первые четыре года были возведены учебный корпус, казармы, ангары, столовые, школа, Дом Красной Армии, жилые дома, дет­ский сад. В качестве строительства сомневаться не приходится – здания пережили Великую Отечественную войну и вот уже более полувека лет служат людям.

      К весне 1932 года школу укомплектовали постоянным и пере­менным составом. Было создано два отдела: подготовки лётчиков и подготовки лётчиков-наблюдателей. Их возглавили опытные ру­ководители Рожкин и Юровский (впоследствии репрессированы). А первый набор курсантов был сделан ещё в ноябре 1931 года.

       «Курсанты много трудились по благоустройству городка. Много сил отдано строительству Дома Красной Армии, посадке деревьев. Каждое отделение имело свой участок и с любовью, душой выбирали деревья для озеленения городка», — так вспоминал о тех событиях подполковник в отстав­ке Д.И. Романовский.

      Бывший преподаватель школы полковник в отставке И.К. Реликшис вспоминал:

«Учебные часы нам приходилось проводить в неприспособленных помещениях, а зачастую под открытым не­бом. Почти весь городок строился силами курсантов, преподавате­лей. Но удивительно то, что редко стоял вопрос об отчислении по неуспеваемости. Сегодня это можно объяснить только исключи­тельной жаждой знаний».

      Незабываемыми событиями для личного состава школы стали полученные в феврале 1932 года первые самолёты У-2 и Р-1, пер­вый полёт на У-2 командира третьей авиаэскадрильи Ячника. Уже с мая началась подготовка первого набора лётнабов. 12 мая 1932 года на митинге, посвященном торжественному открытию школы и первым полётам, присутствовали командующий войсками Украины и Крыма И.Э. Якир (впоследствии расстрелян при Сталине), член Военного совета Г.Д. Хаханьян (впоследствии расстрелян), председатель Всеукраинского совета профсоюзов, член По­литбюро ЦК КП(б)У М.Е. Чувырин (впоследствии расстрелян), представители шефов – Харьковского тракторного завода. М.Е. Чувырин от имени пре­зидиума Всесоюзного совета профсоюзов вручил школе первое Красное Знамя, которое и поныне находится в музее училища.

      Полёты проводились без курсов учебно-лётной подготовки, ме­тодических пособий, разработок, наглядных и учебных пособий. Все это заменял инструктор.

      7 ноября 1932 года школа сделала первый выпуск лётнабов – 204 человека. В приказе начальника школы говорилось:

       «Наша школа, кующая кадры для ВВС, произ­водит первый выпуск лётчиков-наблюдателей, преодолев все труд­ности, встретившиеся на пути развития. Выпуская лётчиков-наблю­дателей накануне годовщины Октябрьской революции, поздравляю выпускников и постоянный состав, выражаю уверенность, что они явятся беззаветно преданными борцами за идею пролетарской революции, что части ВВС получают полноценных командиров».

      71 выпускник был оставлен в родном училище в качестве инст­рукторов. Всех невозможно перечислить, но имена и фамилии Н.И. Лысенко, М.П. Неустроева, М.П. Орищенко, Г.Ф. Мягкова, В.П. Зубко, В.Ф. Мобченко, К.А. Черкасова, В.А. Докучай, И.Д. Юдина, И.Ф. Тупака, А.А. Спиридонова, Д.И. Полукчинского в училище говорят о многом, они связаны с труднейшим этапом становления.

      Обучение курсантов шло в сложных условиях. Отсутствие по­мещений, методик лётного обучения, двухсторонней связи с курсантом не только в воздухе, но и с земли осложняло лётную под­готовку. Лётчик-инструктор в воздухе мог по переговорному устрой­ству, представляющему из себя резиновую трубку с железным раструбом у инструктора и железным «ухом» для курсанта, пере­дать только команду. Основным методом обучения был «делай, как я!»

      При отсутствии радиолокаторов на аэродромах ещё можно было видеть, как курсант лётной группы рукой или указкой отслеживал своего товарища на различных этапах полёта по кругу. В 30-60е годы это был один из способов контроля за выполняющим самостоятельный полёт кур­сантом. В авиационных документах до сих пор встречаются пра­вила разбивки старта, обязанности наблюдающего за самолётами, заходящими на посадку, сигналы и эво­люции управления экипажами в воздухе. Эти правила были отра­ботаны на аэродромах лётчиками-инструкторами школы, именно они заложили основы методики лётного обучения, а начальник училища Г.Г. Голубев систематизировал их в своей книге «Мето­дика лётного обучения».

      Летом 1933 года 9-я школа сделала первый выпуск лётчиков на самолётах Р-1. 123 авиационных командира, освоивших техни­ку пилотирования и боевое применение, получила Родина. На тор­жествах по этому случаю в училище приехали председатель Всеукраинского ЦИК Г.И. Петровский, секретари КП(б)У С.В. Косиор (впоследствии расстрелян), П.П. Постышев (впоследствии расстрелян), Председатель Совнаркома УССР В.Я. Чубарь (впоследствии расстрелян), командующий войсками Украины и Крыма И.Э. Якир (впоследствии расстрелян), начальник ВВС РККА Я.И. Алкснис (впоследствии расстрелян), командующий войсками Харьковского военного округа И.Н. Дубовой (участвовавший в Гражданскую в убийстве легендарного комдива Н. Щорса, впоследствии расстрелян), начальник ВВС Украины О.А. Ингаунис (впоследствии расстрелян).

      В 1933 году решением Советского правительства был установ­лен праздник День Воздушного Флота СССР, который отмечается с тех пор 18 августа. В Постановлении ЦИК, СССР говорилось:

       «Сегодня наша страна – социалистическое Отечество трудящих­ся – впервые проводит массовый пролетарский смотр своему Крас­ному Воздушному Флоту и его славному передовому отряду ВВС РККА».

      Аэродром Рогань в этот день превращался в огромную арену, где представление давали воздушные асы, парашютисты училища. На учебных самолётах в Харьковское небо поднимали представи­телей трудовых коллективов. Преподаватели, лётчики, техники, курсанты в этот день проводили многочисленные экскурсии по тер­ритории и помещениям школы. На митинге звучали приветствия и поздравления от местных партийных, государственных организаций. В августе 1935 года командующий войсками Харьковского военно­го округа И.Н. Дубовой от имени Президиума ЦИК УССР вручил школе Красное знамя, которое до 1944 года являлось Боевым Зна­менем училища, а сейчас находится в его музее.

      Воспитательная работа проводилась в направлении овладения авиационной техникой, лёт­ной профессией, повышения качества обучения курсантов и слуша­телей, совершенствования преподавания , в усилении политической бдительности и в поисках «врагов народа».

      Центром политико-воспитательной работы стал Дом Красной Армии, построенный руками курсантов и преподавателей. В нём каждый авиатор, члены семей лётчиков находили себе занятие по душе. Каких только увлекательных кружков здесь не существова­ло. В Доме можно было заняться авиамоделизмом и научиться петь, танцевать, шить, варить, вязать, ухаживать за малыми деть­ми, или обсудить книгу, встретиться с передовиками, представителями науки, отметить день рождения. Прекрасно работала художествен­ная самодеятельность. Курсанты училища были всегда в числе призёров соревнований по гимнастике, лёгкой атлетике, борьбе, боксу и другим видам спорта.

      В школе развернулось соревнование. Соревнования и массовый энтузиазм в то время не оставляли никого равнодушным. Многое тогда делалось на энтузиазме лётно-технического состава, курсан­тов, слушателей, преподавателей, членов их семей. Делалось с ду­шой, желанием, настроением и пониманием, что кроме них больше некому делать. В училище практически весь преподавательский состав изучал и осваивал смежные специальности, переучивался на другие профессии.

      В качестве примера можно привести биографию выпускника училища Героя Советского Союза Елисеева Николая Трофимови­ча. Прибыв в училище мотористом, он добился включения в списки курсантов, овладев профессией лётчика. В годы войны переучился на штурмовик Ил-2 и храбро сражался с врагом.

      В 1933-1934 годах на вооружение школы поступили современ­ные самолёты И-5, Р-5, ТБ-1, ТБ-3. В ответ на призыв «Овладеть техникой!» личный состав школы с удвоенной энергией изучал особенности эксплуатации пилотирования. Майор И.К. Реликшис в то время бывший преподавателем тактики, вспоминал:

       «Мы старались сами успешно переучиться, перевоплотиться в тех, кого обучаем. Для этого мы осваивали профессии лётнабов или лётчиков. Сам я переучился в лётнаба с должности начальника штаба стрелкового полка. Впоследствии я стал начальником учебно-лёт­ного отделения бригады лётчиков».

      В мае 1936 года Постановлением ЦИК СССР за успехи в под­готовке курсантов, переучивании на новую технику, высокие пока­затели в соревновании 12 лучших представителей школы были удо­стоены государственных наград. Орден Красной Звезды получили К.И. Шубин, А.С. Протасов, К.А. Черкасов, А.И. Молошников, В.И. Индюшкин, К.В. Яровой. Кавалерами ордена «Знак Почета» стали В.А. Цукаев, М.Г. Роганов, И.К. Акульшин, Ю.В. Невский, П.Г. Пудан, П.П. Передерни.

      Быстрыми темпами развивалась авиационная промышленность нашей Родины. На смену одним самолётам приходили другие. Среди авиационных конструкторов шло негласное соревнование за создание лучшего истребителя для ВВС. В 1937 году училище на­чало подготовку лётчиков на современных в то время истребителях И-16.

      Вот как вспоминал об этом выпускник 1938 года подполковник в отставке А.И. Рома­новский:

       «В мае 1937 года мы изучали теорию в УЛО, занимались на самолёте Р-5, который стоял в классе. В один из дней нас под­няли с занятий по тревоге и послали на аэродром. К. нашему все­общему удивлению там уже были все жители нашего городка. Школьники, женщины с букетами цветов. На полуторке с откры­тыми бортами, покрытой ковром и украшенной цветами, находи­лись Главком ВВС Я.И. Алкснис (погибший в годы сталинских чисток), начальник и военком школы Я. К. Закс (впоследствии расстрелян). Нам предложили сесть на траву и подождать. Из одно­го ангара вытаскивали нечто, напоминающее знакомый тренажёр, именуемый кабиной Линка. На лётное поле выкатили также самолёты И-3, И-5. Главком ВВС объявил, что сейчас будет проде­монстрирован показательный пилотаж нового истребителя И-16 в сравнении с И-3, И-5. Пилотировал самолёт лётчик-испытатель старший лейтенант С.П. Супрун, И-5 пилотировал командир эскадрильи В.И. Индюшкин, а И-3 – командир отряда Титов. Мы, курсанты, впервые видели моноплан. Любопытство, сомнение и тревогу вызвали до смешного маленькие, крохотные, как показа­лось, его крылышки. Самолёты с линии старта взлетали тройкой в строю «фронт». Первым оторвался и круто пошел вверх И-5, за ним И-3, а И-16, значительно опередив их, всё бежал по полосе, оторвался последним. Он значительно превосходил старые самолёты в поступательной скорости.

      Пилотировал С.П. Супрун над центром аэродрома. На запад­ной и восточной окраине аэродрома пилотировали Индюшкин и Титов. Наше внимание было приковано к невиданному «чудо-самолёту» И-16. Высший пилотаж на малой высоте произвёл на нас ошеломляющее впечатление. Казалось, этот удивительный самолёт недоступен простому лётчику, и надо быть сверхчеловеком, чтобы его укротить. Но уже в 1937 году был произведен частичный экспериментальный выпуск на данном самолёте».

      Этот пример говорит о том, что новая передовая техника сразу шла в лётные школы, свидетельствует он и о высоком доверии лётно-инструкторскому составу, курсантам. А сегодня мы редко встретим училище, которое бы оснащалось той техникой, что име­ется в строевых частях. Срабатывает остаточный принцип, после которого приходится выпускников доучивать и переучивать в частях.

      Школа выполняла ряд специальных заданий Народного комис­сариата обороны СССР, начальника Главного политического управ­ления РККА и начальника ВВС РККА. В 1937-1938 годах в школе обучались лётчики для республиканской Испании. За два года было обучено 388 испанцев. Авиационная эскадрилья А.И. Индюшкина выполняла интернациональный долг, круглый год обучая пилотов для ВВС республиканской Испании. За успешное выполнение пра­вительственной задачи многие лётчики, преподаватели были отме­чены наградами. Среди них: капитаны С.М. Петров, Д.Е. Зорин, Ю.В. Невский, лейтенанты Н.В. Брагин, И.3. Бредников.

       В довоенные годы 9-я военная школа лётчиков и лётчиков-на­блюдателей считалась одной из лучших среди военно-учебных заведений военного округа и страны. По итогам 1938 года она заняла второе место среди учебных заведений.

      Под руководством политического отдела училища поддержи­валась и развивалась связь с местными партийными, советскими и административными органами, промышленными предприятиями, трудящимися Харькова. В строительстве и обустройстве школы принимали участие 48 предприятий и учреждений. Самые тесные контакты были с Харьковским тракторным заводом (ХТЗ). История это­го предприятия тесно связана с нашим училищем. Как и училище, завод начал строиться в 1930 году. С того времени не было зна­чительного события ни в жизни завода, ни в жизни училища, кото­рое два коллектива не отмечали бы вместе.

      В мае 1938 года на основании приказа НКО СССР в школе произошли организационные изменения. На базе бригады, гото­вившей лётчиков-наблюдателей, создавалось Харьковское военное авиационное училище штурманов. Руководителем школы был назначен майор Белоконь С.Е., военным комиссаром – Костенко К.П., начальником штаба – полковник И.И. Лыщенко. На во­оружении в училище были самолёты: Р-5, Р-7, Р-10, ТБ-3, ДБ-3. Это училище базировалось на четырех аэродромах: Центральный, Ка­менная Яруга, Рогань и окраина ХТЗ. Командирами эскадрилий были в то время: Кремизович, Белолеветцев, Девятов, Кожевников, Гречишкин, Чернышев. Училище просуществовало 32 года – до I960 года, готовило и выпускало штурманов для Военно-Воздушных Сил.

      На базе второй бригады, готовившей лётчиков-истребителей, бы­ло сформировано Чугуевское военное авиационное училище лётчиков-истребителей. Начальником училища был назначен капитан С.М. Петров, военным комиссаром – батальонный комиссар Л.А. Дубровин, начальником штаба – майор В.И. Соколов, по­мощником начальника училища по лётной подготовке – капитан Ф.С. Шаталин. История Чугуевского и Харьковского училищ пе­реплетается очень тесно.

      …1939 год для народов Европы стал годом начала второй миро­вой войны. Фашистская Германия приступила к реализации своих планов, захватив Чехословакию, Польшу. Война приближалась к границам нашего государства. Сегодня тот период жизни СССР тщательно изучается. Историки меняют оцен­ки, произносят обвинения, делают выводы даже о том, что войны с Германией можно было избежать. На наш взгляд, делать подоб­ные выводы сегодня никто не вправе. Той обстановки, той инфор­мации, на основе которой принимались решения накануне войны, мы сегодня не имеем.

      Ветераны училища, вспоминая предвоенное время, рассказы­вали о тяжелом труде всего личного состава. Об этом же говорят цифры: налёт за 1939-1940 годы составил более 80 тысяч часов! (Сейчас такой налёт даже не снится ни одному лётному ВВУЗу!) За два года подготовлено 923 лётчика.

      Ангары, спортивная, учебная база, жилые дома – всё это стро­илось своими руками. Ежегодно представители училища получали государст­венные награды. В их числе можно назвать лётчиков-инструкторов Малиновского, Вершинина, Ильина, Несмеяна, преподавателей Шейченко, Шаляева, Степанова, Семёнова, Трахманенко. Среди лучших техников, механиков, мотористов назывались имена и фа­милии Васильева, Некрасова, Кудлай, Налесного, Гончарука, Грошина, Андреева.

      25 марта 1939 года на общем собрании училища были подведены итоги работы по мобилизации личного состава на решение стоящих задач. Впервые в училище была создана партий­ная комиссия при политическом отделе. Первым секретарем партийной комиссии стал старший политрук Д.А. Коробов. Коммуни­сты знали его как инициативного, творческого политработника, близкого и доступного людям. Знали его вклад в работу с комсо­мольцами. По его инициативе начали составлять комсомольские экипажи. Передовой опыт работы экипажа лейтенанта И.В. Алехова, курсантов Андрюшенко, Балюка, Тольмака, Деревянко, Лысяка, Гопки был обобщён старшим политруком Д.А. Коробовым.

      В 1940 году Чугуевское училище лётчиков-истребителей было одним из крупнейших в ВВС Красной Армии. Назначенный начальник училища комбриг Н.Е. Богослов много сделал для ор­ганизации лётной подготовки, обучения курсантов. Он быстро оценил обстановку и наметил программу изменения учебно-воспи­тательного процесса.

      Одним из основных направлений программы являлась реорга­низация лётной подготовки. Все семь авиационных эскадрилий базировались на аэродроме Чугуев, и каждый день разлетались на полевые аэродромы Граково, Каменная Яруга, Малиновка и другие. Это было весьма неудобно, так как требовало значитель­ных материальных затрат для тылового обеспечения полётов. Одна доставка курсантов по бездорожью требовала большого количест­ва автотранспорта. Начальник училища рассредоточил эскадрильи по аэродромам постоянного базирования Граково, Малиновка, Ху­тор Благодатный, Бурлуцкий, Базалеевка, Каменная Яруга, Чугуев и обеспечил командиров материальными средствами, создал равные условия всем эскадрильям. В результате резко сократи­лось число поломок и аварий. Хорошо работали эскадрильи капи­танов Н.И. Храмова и старшего политрука Ю.С. Вовка.

      Вот что вспоминал о том времени выпускник училища 1941 года, ныне доктор военных наук, профессор, полковник А.Б. Краснов:

       «Учил­ся в Чугуевском училище в 1940-1941 годах. Летал в шестой авиаэскадрилье, где командиром был старший политрук Ю.С. Вовк. Я хорошо помню их, моих первых учителей и наставников, тех, кто научил меня летать, привил любовь к истребителям, дал пу­тёвку в большую лётную жизнь. Сохранил к ним самое глубокое уважение. Всю Отечественную войну я летал на истребителях, не раз приходилось вспоминать добрым словом родное гнездо, где преподавали науку побеждать. На войне мне пригодилась и наука строить землянки. Базирование на аэродроме Малиновка, где не было стационарных общежитий, столовых, классов, дало нам, кур­сантам, солидный навык «летать на лопате». На земляных рабо­тах задействованы были все курсанты. Особенно те, кто допускал грубые ошибки в технике пилотирования, на посадке. Наказание было одно: «В распоряжение лейтенанта Агибалова» – помощника командира эскадрильи по строевой подготовке. А это значило: «Товарищ, курсант! Получите свою норму – два кубометра, как выкопаете, сразу идите отдыхать. Через час закончите – идите, а не успеете за час, копайте, пока не закончите». Во время войны, выполняя перебазирование на новые аэродромы, я вспоминал «метр» лейтенанта Агибалова, его науку».

      В училище выходила газета «Чкаловец». За 1940 год газета вышла 68 раз. На её страницах можно было прочитать об опыте лучших лётчиков-инструкторов и о недостатках в организации лётной работы. Газе­та помогала качественному обучению курсантов. Из газеты узна­вали о работе коллег из Качинского и Борисоглебского училищ. С ними по­стоянно соревновались.

      В передовой статье к 23-й годовщине Великого Октября отме­чалось, что 39 процентов курсантов добились звания отличников боевой и полити­ческой подготовки. Газета назвала имена 180 офицеров, препода­вателей, поощренных командованием. К этому времени училище уже выпустило 524 летчика-истребителя. 24 из них в годы Великой Отечественной войны будут удостоены звания Героя Советского Союза, а Александр Клубов станет дважды Героем.

      В Европе разгорался пожар Второй мировой войны. Народный комиссариат обороны СССР принимал меры к тому, чтобы подго­товить страну к отражению вероломной агрессии.

      На основании приказа НКО Чугуевское военное авиационное училище лётчиков с 1 марта 1941 года переименовывалось в 9ю Чугу­евскую военную школу пилотов и перешло на сокращенные сроки обучения, увеличился план выпуска летчиков-истребителей.

      Бое­вые действия в Испании, на Халхин-Голе, в Монголии, Финляндии показали, что без поддержки с воздуха невозможно проведение операций сухопутных войск. Пятый год выпускникам училища приходилось на практике применять свой опыт и оружие.

      Как свою боль воспринял наш народ боль испанского на­рода. Открытая поддержка правительствами Италии и Германии мятежа 1936 года во главе с генералом Франко вызвала гнев ми­ровой общественности. В Испанию со всех сторон потянулись добровольцы-интернационалисты. Это было началом мировой борьбы с фашизмом. Представители 54 стран мира оказывали материаль­ную и моральную поддержку Испанской Республике. В числе во­инов-добровольцев, представителей Советского государства, было немало выпускников нашего училища.

      В конце октября 1936 года на аэродроме Алькала де Энарис появилась группа лётчиков под командованием командира авиа­ционной эскадрильи 9-й военной школы лётчиков и лётчиков-наблюдателей капитана С.Ф. Тархова.
          …Сразу после прибытия в Испанию капитан Тархов за девять дней провёл 20 воздушных боёв и лично сбил пять немецких «Ме-109» и «Хейнкелей» – по тому времени новейших истребителей фашистской Германии.
        …27 фашистских бомбардировщиков появились над Мадридом с северо-запада. Они уже привыкли к воздушному произволу и без­наказанности. Оценив обстановку, капитан Тархов внезапно со стороны солнца обрушился на фашистских стервятников. Первым был сбит ведущий группы. Оставляя за собой клубы чёрного дыма, его самолёт врезался в землю вблизи королевского парка Ретиро. Атака истребителей была настолько стремительной, что фашист­ские летчики, не сбросив бомбы, бросились врассыпную. В первом же воздушном бою в небе Испании наши лётчики сбили девять самолётов противника! Мадрид ликовал. Беспроводная связь сразу же разнесла весть о блестящей победе. Мадрид знал, что это дело рук русских лётчиков. Всюду раздавались приветствия: «Вива, руси!», «Вива, авиадорес руси!»
         «Капитан Антонио» – так любовно называли бойцы интернаци­оналиста Сергея Тархова – в пылающем небе Испании успел про­вести 20 воздушных боёв, уничтожил пять фашистских самолётов.
         13 ноября 1936 г. в неравном бою, в жестокой схватке с 12 «Хейнкелями» самолёт Тархова был подбит, лётчик выпрыгнул с парашютом. Во время спуска на землю в отместку фашисты расстреливали его, уже неопасного для них, из авиационных пушек и крупнокалиберных пулемётов. Весь Мадрид, видевший это, был потрясён! С.Ф. Тархов приземлился, тяжело раненный, и 23 ноября 1936 года от полученных ранений скончался в госпитале. Похоронен с воинскими почестями в Мадриде…

      Когда он спускался на парашюте, его по очереди расстреливали 12 фашистских лётчиков. Тяжело ранен­ным приземлился капитан Антонио на испанскую землю, а 23 но­ября боевые друзья проводили его в последний путь. В декабре 1936 года за мужество и героизм, проявленные при защите свобо­ды и независимости испанского народа, постановлением ЦИК СССР Сергею Фёдоровичу Тархову было посмертно присвоено зва­ние Героя Советского Союза. Его имя носят училище в городе Ниж­нем, центральная улица в гарнизоне Рогань, две школы в Саратове.

     В разное время в небе Испании дрались с фашист­скими асами выпускники нашего училища И.Я. Крапивянский, А.Ф. Семёнов, Ф.Ф. Кошель, М.С. Сапро­нов, С.X. Плясов, О.Г. Туров, П.С. Иванов, В. Титов, Н. Величко.

      Это о них и таких, как они, осенью 1938 года Долорес Ибарру­ри сказала: «Вы можете гордиться собой, вы – история, вы – ле­генда, вы – героический пример солидарности и всеобъемлющего духа демократии… Мы не забудем вас!»

      1938-1939 годы. События на озере Хасан и реке Халхин-Гол. Японский милитаризм пробует свои силы на Востоке в агрессии против Китая и Монголии, нашей Родины. О силе и мощи боевых действий Красной Армии свидетельствуют признания японских офицеров. Один из них в своем дневнике писал:

       «При встрече с Красной Армией даже в солнечный день мы не видели солнца. Советская авиация бомбит так, что солнечный день превращается в ночную бурю».

      Среди тех, кто получил такую оценку противника, выпускники Чугуевского училища: командир эскадрильи старший лейтенант Нога Митрофан Петрович, выполнивший 109 боевых вылетов и сбивший 15 японских самолётов; комиссар эскадрильи С.С. Панк­ратов, выполнивший 56 боевых вылетов; Герой Советского Союза Гринёв Н.В., совершивший 72 вылета; Герой Советского Союза Гейбо И.И., дважды Герой Советского СоюзаВорожейкин А.В. и многие другие.

      Во время советско-финляндской войны 1939-1940 годов в слож­нейших условиях зимы, низкой облачности, метелей, снегопадов воевали советские лётчики.

      Выпускники училища И.Д. Борисов, В.В. Койнаш, Б.А. Кор­нилов, С.И. Миронов, А.И. Нефёдов, А.Ф. Семёнов, Б.П. Трифо­нов, В.Е. Шарапа, И.С. Худяков были удостоены звания Героев Советского Союза. Государственные награды получили Н.В. Гри­нёв, Н.А. Клочко, А.П. Неструев, Д.И. Шапошников, А.В. Ворожейкин (дважды) и многие другие.

      Прославленные асы рассказали о себе и о подвигах товарищей в книгах воспоминаний. Много интересного о способах, приёмах ведения воздушных боёв можно найти в книге Арсения Василье­вича Ворожейкина «Истребители». Это истинный и правдивый, эмоциональный рассказ о жестоких схватках с противником.

 

ХАРЬКОВСКОЕ УЧИЛИЩЕ В ГОДЫ СУРОВЫХ ИСПЫТАНИЙ

      К началу 1941 года Советское правительство приняло ряд мер, направленных на укрепление обороноспособности страны. В лётные школы был увеличен набор курсантов, програм­мы обучения переориентированы на сокращенные сроки подготовки лётчиков, были осуществлены поставки новых типов самолётов. Чугуевское училище перешло на один тип самолёта-истребителя И-16.

      22 июня 1941 года по боевой тревоге личный состав был собран на аэродромах.

Вот как вспоминает этот день Иван Никитович Кожедуб:

       «Воскресное утро… Пасмурно, моросит дождь, мы в палатке, строим планы на предстоящий свободный день. И вдруг команда начальника штаба: «Боевая тревога! Все по самолётам!»

      Начальник штаба бегал из палатки в палатку, громко повторяя: «Боевая тревога!» Лицо суровое, сам напряжен. Видно, что-то слу­чилось. Прибежав к своим самолётам, получаем команду «Рас­средоточиться!». Через некоторое время всех инструкторов собрал командир. От него мы и узнали о начале войны».

      Потом был митинг. Выступившие горячо обсуждали дальней­шие действия училища. Весь личный состав и члены семей включи­лись в работу. Лётчики рвались сражаться с врагом. 238 человек личного состава за 1941 год убыло из школы на фронт. Несмотря на увеличивающийся поток рапортов, командование приняло решение не отпускать лётчиков-инструкторов в действующую армию, так как остро встала задача подготовки воздушных бойцов для фронта.

      С первых дней войны вражеские самолёты бомбили советские города и посёлки далеко на востоке – на Полтавщине, Харьковщине. Для защиты Харькова из состава училища была выделена эскадрилья на самолётах И-16 и звено на И-15, которые готовили к отправке в другие лётные училища. Ими командовали: старший лейтенант Павлов и старший лейтенант Баклыгин. Впоследствии эти подразделения были введены в состав действующей армии.

      Через аэродромы училища перебрасывалась техника для фрон­та. Большой интерес у курсантов вызывали впервые увиденные ими Яки, МиГи, ЛаГГи. А в июле 1941 года на центральный аэродром школы был перебазирован из Ростова-на-Дону 202-й скоро­стной бомбардировочный полк для уничтожения объектов противника. В тылу и на линии фронта. Но буквально через несколько не­дель, в связи с приближением фронта к Днепру, на этот же аэрод­ром прибыли 326-й штурмовой и 5-й истребительный полки. Техни­ки училища занялись обслуживанием боевых вылетов.

      Фронт приближался к Харькову. Как дальше учить курсантов? Как готовить личный состав к боевым действиям? Командование приняло решение сформировать учебно-тренировочный отряд под командованием старшего лейтенанта А.Н. Габелко для защиты Харькова, а отряд под руководством капитана И.М. Тайвера перебазировать в Батайскую авиашколу, где он продолжит обучение курсантов.

      Прифронтовая обстановка придала специфический оттенок учеб­ным полётам. В каждом полёте была возможна встреча с врагом. Чисто учебные полёты стали практически невозможными. 16 сен­тября 1941 года школа получила приказ перебазироваться в Южно-Казахстанскую область. Боевые самолёты И-16 перелетели в Борисоглебск, учебные УТ-2 – в Актюбинск.

      В Борисоглебске И-16 разобрали и железнодорожными соста­вами доставили до станции Калач. УТ-2 перегоняли сложным марш­рутом: Харьков – Балашов – Красный Кут – Уральск – Актюбинск. Из Актюбинска группа начальника школы комбрига И.Е. Богослова на семи самолётах вылетела в Чимкент. Оставшиеся машины были разобраны и отправлены железнодорожными эшелонами. Были эвакуированы семьи офицеров, рабочие и служащие школы.

      Семь эскадрилий школы разместились на аэродромах в радиу­се 150 километров вокруг Чимкента. Уже через месяц после начала эвакуации начались занятия. Полёты шли с рассвета, заканчива­лись с наступлением темноты.

      Организация лётной работы на семи аэродромах требовала большого напряжения и труда всего личного состава. Высокие тем­пературы наружного воздуха, ветры, песчаная почва затрудняли подготовку лётчиков. Часто выходили из строя моторы, менялись цилиндры. Технический состав днём и ночью готовил самолёты к полётам. Строили зем­лянки, вели заготовку топлива, овощей на зиму. Оказывали помощь местному населению в проведении в уборке урожая.

      Так делались первые шаги в организации и развертывании ин­тенсивной лётной работы. За четыре года пребывания в Казахстане училище подготовило для фронта 2.515 лётчиков-истребителей.

      В конце 1941 года на вооружение поступили самолёты ЛаГГ-3. Это одноместный истребитель, опыта обучения на котором ещё не было. Инструкторский состав разработал методику подготовки на самолётах УТи-4 и начал интенсивное обучение лётчиков. Прави­тельство высоко оценило труд личного состава школы в 1941 году, наградив многих орденами и медалями.

      В 1942 году перед школой была поставлена задача подготовить для фронта два отряда лётчиков на самолётах ЛаГГ-3 и Як-7. Неукомплектованность инструкторского состава, нехватка техники усложняли выполнение приказа. Выход был один – увеличить ресурс авиатехники сверх установленного для данных самолётов. Дополнительная нагрузка легла на личный состав передвижной авиационной ремонтной мастерской (ПАРМ). В 1942 году ресурс общий самолётов был увеличен на 36.488 часов, двигателей – на 13.967, отремонти­ровано 104 самолёта, 278 двигателей.

      В новой климатической зоне оказалось невозможным весь ка­лендарный год эффективно готовить пилотов. Летом стояла жара, не хватало тяги двигателей. Даже ветерок подымал довольно гу­стую пыль, из-за которой с воздуха не было видно аэродрома. Осенью и зимой постоянно менялось направление ветра, а большая часть аэродромов из-за рельефа местности не позволяла маневри­ровать направлением старта. В этих условиях лётный, технический и курсантский состав поистине боролся за выполнение учебных планов.

      С фронта приходили письма от бывших курсантов. Они расска­зывали о труднейшем положении наших войск. В газетах все чаще стали появляться статьи о подвигах выпускников училища И.П. Неуструева, А.Н. Катрича, В.Я. Скотного, А.В. Мартынова и многих других.

      Обстановка требовала постоянного совершенствования учебно-воспитательного процесса. В методику лётного обучения всё боль­ше внедрялись рациональные приёмы ведения воздушного боя, схемы маневров и другие элементы фронтового опыта боевых лёт­чиков. Обучение курсантов перешло на поточную систему. Успеш­но освоившие программу поступали в специальные отряды и после дополнительных занятий по штурманской подготовке и полётов по маршруту отправлялись на фронт.

      К сентябрю 1942 года авиашкола перешла на новую организа­ционно-штатную структуру. Из семи эскадрилий осталось пять. Сменился и руководящий состав. Начальником был назначен под­полковник Г.Ф. Волошенко, военным комиссаром и начальником политического отдела – подполковник Жабрев. В 1942 году кур­санты налетали более 66 тысяч часов. Работали в труднейших условиях нехватки топлива и запчастей. На плечи старшин подраз­делений, курсантов легли тяжелые хозяйственные вопросы. Прихо­дилось сразу после полётов заниматься заготовкой «дров» из мест­ной древесины – саксаула и бурьяна. По вечерам курсанты ока­зывали помощь местным жителям в уборке урожая, его отправке на фронт. Но нытиков и малодушных не находилось. Все понима­ли, что живут и учатся в обстановке военного времени.

      1943 год. Победа под Сталинградом. Победа советских войск в Курской битве. Наша авиация завоевывала преимущество в возду­хе, приобретала все больший опыт. Он использовался в обучении курсантов.

      В середине года началось переучивание личного состава на но­вый тип самолёта Ла-5. При этом не снималась задача по выпуску лётчиков на самолётах Як-7. Это было сложно, особенно мешали перебои с горюче-смазочными материалами. Страна в первую очередь работала на фронт. Командованию училищ, эскадрилий, под­разделений обеспечения пришлось проявить незаурядные способ­ности для выполнения плана лётной подготовки. В тех условиях начали впервые применять комплексное планирование. В одном полёте лётчики-инструкторы отрабатывали с курсантами элемен­ты различных видов полётных заданий. Технический состав проду­мывал до мелочей режим подготовки самолёта к повторному выле­ту. Трудности, связанные с отсутствием специалистов обеспечения, решены были за счет обучения смежным специальностям самих курсантов. Они были и механиками, и водителями спецтранспорта, обслуживали весь стартовый наряд, помогали производить мелкий ремонт на самолётах.

      В июне 1943 года был создан методический совет школы, кото­рый выполнял задачи исследования методики обучения и воспита­ния курсантов, распространения передового опыта, обеспечения безаварийной лётной работы. В авиаэскадрильях наладилось ре­гулярное проведение методических совещаний. По просьбе коман­дования школы началась стажировка личного состава в действую­щих частях армии. 10 лётчиков-инструкторов, четыре преподава­теля и один техник в течение трех месяцев получили опыт ведения боевых действий на фронте. Это позволило внести изменения в под­готовку курсантов.

      В учебную программу были введены новые разделы тактики – действия истребителей по прикрытию своих самолётов, аэродро­мов, наземных войск. На циклах тактики создавались классы-ла­боратории, где разрабатывались и демонстрировались способы и приемы воздушного боя. Занятия проводились на примерах про­ведения боев. Впервые в теории обучения появился метод обуче­ния – проведение лётно-тактических учений на картах, розыгрыш «пеший по-лётному» и практическая отработка в воздухе. Затем детальный разбор.

      Руководящий состав школы принимал активное участие в про­ведении занятий с курсантами. За год было проведено 530 часов учебных занятий по оперативно-тактической подготовке, методике лётного обучения, конструкции и эксплуатации авиационной тех­ники. В лётную практику вошли показательные полёты на свобод­ный воздушный бой одиночных истребителей. Курсанты, затаив дыхание, наблюдали захватывающее зрелище, анализировали на земле совместно с преподавателями показательный воздушный бой, выполняемый их инструкторами. Мастерство инструкторов воспитывало у курсантов уверенность в своих силах.

      В соответствии с директивой начальника штаба ВВС Советской Армии на лётный состав была возложена задача по подготовке лётчиков-инструкторов. Только за вторую половину 1943 года было подготовлено 115 лётчиков-инструкторов на самолётах УТи-4 и Як-7 для Бирмской, Воронежской, Сталинградской, Одесской, Качинской, Черниговской, Краснодарской школ.

      В сентябре четвертая авиационная эскадрилья была перебазирована в район города Джамбула. Аэродром – отличная ровна площадка – был сплошь усеян осколками разрушающихся горный пород. Первые дни полётов принесли много хлопот. Мелкие камеш­ки пробивали перкалевую обшивку, полёты прекращались и начи­налось бесконечное залатывание дыр, а то и полная перетяжка обшивки. Начальник передвижной авиационной ремонтной мастер­ской В. М. Кузнецов и его подчиненный В.Ф. Душин предложили заменить перкаль в нижней части крыльев тонкими листами дюра­ля. Сделали это на одной машине, облетали ее. Изменений в аэро­динамических характеристиках не чувствовалось. С помощью спе­циалистов ПАРМ в авиационной эскадрилье заменили перкаль на остальных самолётах. Таким образом была решена сложнейшая проблема.

      В конце года началось переучивание всех эскадрилий школы на самолёты Ла-5. Вместо спарки (двухместного самолёта данного типа пока не было) инструкторский состав использовал самолёт Як-7В, имевший отличия от Ла-5.

      Лётчики-инструкторы, переученные в центре, проводили допол­нительные наземные подготовки, тренажи, показательные полёты с приступившими к переучиванию. Это положительно сказывалось на ходе освоения самолёта лётчиками и курсантами.

      По тем временам самолёт Ла-5 был одним из сложных, но ува­жаемых боевыми лётчиками. Привязанность и любовь к этому са­молёту можно проследить на примере лётной жизни И.Н. Коже­дуба. Переучившись в школе на самолёт Ла-5, Иван Никитович попал в 1943 году на фронт и провел все свои бои на нем. В посёл­ке Уразово Белгородской области с помощью маршала авиации И.Н. Кожедуба в 1988 году установлен памятник всем тружени­кам войны. На высоком постаменте, как бы отрываясь от земли и устремляясь навстречу противнику, возвышается выполненная Харьковским авиационным заводом модель самолёта Ла-5 с 62 звездочками на борту.

      Шла интенсивная работа по переоборудованию учебно-методи­ческой базы. Лётчики и преподаватели сами делали модели, агре­гаты, стенды, разрабатывали схемы. Только в конце года поступи­ли в школу первые спарки УЛА-5. Подготовка лётчиков пошла на трех типах самолётов – в начале Як-7В, затем УЛА-5 и ЛА-5.

      1944 год встретили в трудовом напряжении. Но были и радости. В школу стали приходить положительные отзывы из строевых частей о хорошей подготовке лётчиков. По инициативе начальника штаба полковника А.К. Чистилина была создана библиотека ма­териалов, обобщавших опыт войсковых стажировок. Все передо­вое сразу внедрялось в методику подготовки курсантов.

      Вошли в традицию еженедельные доклады, посвященные бое­вым действиям на фронтах, проблемам использования боевого опыта в обучении и воспитании курсантов, боевым действиям ис­требительной авиации. Доклады готовились руководством училища, лётчиками, преподавателями, техниками, побывавшими на пере­довой.

      Летом 1944 года возросло число грубых ошибок, предпосылок й лётным происшествиям. Это заставило по-иному взглянуть на беспрерывную работу. Десять дней кропотливо изучались органи­зация полётов, методика подготовки, проводился хронометраж лётных дней. После глубокого анализа были разработаны Указа­ния начальника школы, направленные на устранение предпосылок к лётным происшествиям. Было разработано и выпущено пособие для инструкторов и курсантов по профилактике лётных происшест­вий и предпосылок к ним. В нем подробно анализировались такие вопросы, как отказ мотора в воздухе, вынужденная посадка вне аэродрома, неисправность различных систем самолёта, давались практические рекомендации по действиям в особых случаях.

      Одновременно внедрялись новые формы обучения курсантов. Впервые была разработана и применена целевая наземная подго­товка, элементы активного розыгрыша полёта. На методических совещаниях детально изучался опыт работы передовых инструкто­ров. Командиры отрядов и звеньев вели всесторонний анализ вы­полнения планов лётной подготовки, изыскивали способы наиболее продуктивной и рациональной работы по обучению курсантов.

      Лучшими методистами были названы И.А. Алехов, П.С. Ива­ненко, Г.А. Овчаренко, В.М. Лысенко, Д.И. Босов, В.А. Зубков, И.В. Воронцов.

      14 августа в жизни школы произошло важное событие. На цент­ральной площади Чимкента, залитой ярким солнцем, был выстроен личный состав. Заместитель командующего Средне-Азиатским во­енным округом по авиации генерал-майор Горшков зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1944 года: «Вру­чить Красное знамя Чугуевской военной авиационной школе лёт­чиков, как символ воинской доблести и славы, как напоминание каждому из бойцов и командиров части об их священном долге – преданно служить Советской Родине, защищать её мужественно и умело, отстаивать от врага каждую пядь родной земли, не щадя крови и самой жизни».

      Начальник школы полковник Г.Ф. Волошенко от имени всего личного состава дал торжественную клятву: «Поклянемся же, то­варищи, священной памятью борцов, павших за революцию, за счастье народа, что мы не уроним и не запятнаем чести своего Красного знамени, что мы всегда будем преданно и беззаветно служить своей Советской Родине, защищать её мужественно и уме­ло, как это делают наши воспитанники лётчики-фронтовики. По­клянемся же, что мы отдадим все свои силы делу разгрома немец­ко-фашистских захватчиков, что мы по первому зову Коммунисти­ческой партии и Советского правительства отдадим делу защиты Родины свою кровь, каплю за каплей, а если понадобится, то и свои жизни».

      Могучее троекратное «Клянемся!» прокатилось по площади.

      Раздается команда «Под знамя, смирно!», и переливающееся на солнце золотистым шитьем Знамя величественно проплывает вдоль строя. На нём горят золотые буквы: «За нашу Советскую!» Отныне и по сей день оно является Боевым Знаменем училища. Перед этим знаменем курсанты принимают присягу, с ним прощаются выпускники-молодые офицеры.

      Накануне 27-й годовщины Великого Октября за ратный труд по подготовке защитников Родины более 150 человек были удо­стоены государственных наград.

      В ноябре был проведен партийно-хозяйственный актив, на котором были рассмотрены вопросы учебно-боевой подготовки школы. Резкой критике за упущения в работе были подвергнуты многие комму­нисты. Указывалось на просчеты в хозяйственной деятельности, на недостатки в подготовке к зиме. Многие надеялись на передисло­кацию, но переезд на Украину отодвигался на неизвестные сроки.

      Холода с обильными снегопадами наступили как никогда рано. Постоянный ветер, морозы создали дополнительные трудности. В этой обстановке в результате слабой оперативности, непроду­манности, просчетов, сложилась ситуация, угрожавшая срывом плана подготовки курсантов. На должность начальника школы был назначен подполковник А.В. Ергунов. Немногим ранее был назначен новый заместитель начальника школы по инженерно-авиационной службе инженер-полковник Денисов. Перед ними стояла ответственейшая задача. Её решение началось с проведе­ния собрания руководящего состава училища с участием секрета­рей партийных организаций и преподавательского состава. На­чальник школы дал развернутый анализ работы за истекший год, были вскрыты причины невыполнения плана лётной подготовки, проанализированы упущения отдельных должностных лиц. Осо­бенно остро встал вопрос о совершенствовании методики обучения курсантов в полёте. Была поставлена задача перехода к активным формам обучения, теоретическому обоснованию выполняемых эле­ментов, розыгрышу полёта на земле с разбором особых случаев в динамике полёта. Все в школе работали под девизом: «Успех в воздухе куется на земле».

      Совещание выработало конкретные меры по совершенствова­нию научно-методической работы в школе. Был налажен жёсткий контроль со стороны командного состава. Впервые в школе про­шли пятидневные сборы лётчиков-инструкторов. Задача сборов – повышение методического мастерства лётного состава, отработка единой методики выполнения задач, упражнений курса учебно-лётной подготовки. Инструкторы и преподаватели впервые за годы войны занялись вопросами педагогики, планирования и организа­ции лётного дня.

      В школе началась разработка учебных пособий. Были созданы авторские коллективы по основным направлениям. Один из них возглавил помощник начальника школы по лётной подготовке майор Р.С. Юсим. Под его руководством было разработано мето­дическое пособие для лётчиков-инструкторов «Приёмы и методы привития курсантам автоматизированных навыков в лётной дея­тельности».

      В начале 1945 года по инициативе партийной организации была проведена третья партийная конференция школы. С докладом вы­ступил начальник политического отдела полковник Жабрев. Сос­тоялся предметный разговор о состоянии партийной работы. На конференции остро встал вопрос об организации командирской подготовки.

      Работу решили организовывать более продуманно. На первое место выдвинулся вопрос о выработке системы планирования учеб­но-лётной подготовки постоянного и переменного состава. Как ин­тенсифицировать работу? За счет чего улучшить организацию по­лётов? Эти вопросы требовали быстрого и грамотного решения.

      Во главу угла встали проблемы методической работы с лётным составом. Пересмотрели программы по дисциплинам внеполётной подготовки курсантов. Умельцы взялись за изготовление новой учебно-материальной базы. За короткое время были разработаны и изготовлены переносные макеты стартов, силуэты с разными ракурсами самолётов противника, простейший тренажер, имити­рующий положение частей капота относительно горизонта. За ак­тивную методическую работу командование школы поощрило преподавателей Шейченко, Семёнова, Трёхманенко, Мостового, Куцевалова, Жесткова, Таран, Бормотова.

      Инженерно-технический состав поставил задачу добиться увеличения ре­сурса авиационной техники. Рационализаторских предложений по­ступало много. Но внедрялось только то, что всесторонне было обсуждено и опробовано. На самолёте Ла-5 была усилена рама и четвертая нервюра, сконструирован и изготовлен стопор «костыля» самолёта Як-7. Для большей оперативности сварили специальную тележку, на которой установили зарядную аккумуляторную стан­цию. Множество приспособлений было изготовлено для удобства технического обслуживания самолётов и подготовки их к повтор­ному вылету.

      Экономический эффект от внедренных рационализаторских пред­ложений за год составил 1261 тысячу рублей. Новинки и изобрете­ния, сделанные в школе, нашли применение в боевых частях.

      Глубокой ночью с 8 на 9 мая 1945 года пришла весть о долго­жданной Победе. Личный состав срочно собрался на митинг. У всех на устах одно слово – «Победа». Выступавшие не скрывали радости и большой гордости за нашу Советскую Родину.

      Затем личный состав школы с оркестром вышел на улицы Чим­кента. Букетами ярких цветов усыпали колонны офицеров и кур­сантов жители города. Русское «ура!» перемешалось с восторжен­ными казахскими и узбекскими приветствиями в адрес воинов.

      Сегодня на месте бывшей окраины Чимкента вырос красивый проспект Юбилейный. В центре проспекта стоит монумент – само­лёт с надписью на постаменте: «Лётчикам-чугуевцам, вылетевшим Чимкентское небо в годы войны».

 

В ПЫЛАЮЩЕМ НЕБЕ ВОЙНЫ

      Чем дальше уходят в историю огненные годы войны, тем зримее, величественнее предстают перед нами образы защитников Советской Родины. Новое поколение советских воинов на подвигах героев учится мужеству, храбрости, верности Отчизне, безупречному выполнению долга.

      Большой вклад в дело разгрома фашизма внесли авиаторы. Наши Военно-Воздушные Силы сумели выдержать все испытания и в конечном счёте разгромить хвалёные Люфтваффе Геринга. Советская Родина высоко оценила вклад авиаторов в достижение Победы над фашистской Германией: 2420 лётчикам присвоено высокое звание Героя Советского Союза, 65 из них удостоены этого звания дважды, а А.И. Покрышкин и И.Н. Кожедуб – трижды.

      В воздушных боях на всех фронтах Великой Отечественной сражались выпускники Харьковского училища. Среди них 226 Ге­роев Советского Союза, семь – дважды Героев и И.Н. Кожедуб, кавалер трёх Золотых Звезд. Ни одно другое лётное училище в Советском Союзе не имело столько выпускников-героев! Больше ни одно!

      Эта глава посвящается боевым подвигам выпускников училища, совершённых в пылающем небе Великой Отечественной войны. Не претендуя на исчерпывающую полноту, мы расскажем о наиболее ярких эпизодах фронтовой жизни выпускников Харьковского училища.

ИСТРЕБИТЕЛИ

      Трижды Герой Советского Союза маршал авиа­ции Иван Никитович Кожедуб закончил наше училище в 1941 году и был оставлен лётчиком-инструктором. До конца 1942 года готовил для фронта молодых пилотов и неоднократно обращался к командованию с просьбой отправить его на фронт. Только в конце 1942 года его просьба была удовлетворена.

      Боевой путь И.Н. Кожедуба начался в марте 1943 года на Воронежском фронте, куда он прибыл в составе 240-го истребительного авиационного полка. Личный счёт сбитых вражеских самолётов старший сержант открыл в битве на Курской дуге. Боевое крещение молодой лётчик получил в воздушном бою над аэродромом Уразово, вблизи Валуек.

      Сколько потом боёв было проведено Кожедубом! И каждый – вели­чайшее испытание воли, мужества, умения. Как-то во время патрулирования над днепровскими переправами Кожедуб встретился с восемнадцатью фашистскими самолётами. Горючее на исходе. Условия для боя явно невыгодные, опасность огромная. Но советскому воину не пристало страшиться опасности. С высоты трёх с половиной тысяч метров лётчик ввёл свою машину в пике и на большой скорости врезался в строй вра­жеских самолётов.

      Истребитель Кожедуба появлялся то здесь, то там, атаковал то сверху, то снизу, и это ошеломило гитлеровцев. Неожиданными для противника маневрами, точностью и стремительностью движе­ний, метким огнём Кожедуб вызвал в стане врагов смятение. Он оторвал от строя и точной очередью сбил один вражеский самолёт. Остальные семнадцать машин в панике оставили поле боя. Когда Кожедуб сажал самолёт на своём аэродроме, в конце пробега остановился мотор – бензобаки были сухими.

      …В тот жаркий день Кожедуб уже провел два трудных боя, сбил два неприятельских самолёта. В следующем бою он сбил враже­ский бомбардировщик, пикировавший на боевые позиции сухопут­ных войск. Однако фашисты, огрызаясь, нанесли повреждение и его самолёту. Кожедуб взмыл вверх и сразу же увидел, что с пра­вой стороны из бензобака выбивается огненная струя. Быстро от­стегнул ремни, хотел было выпрыгнуть с парашютом, но вспомнил, что внизу враг.

      Каждый лётчик знал о воздушном таране Николая Гастелло. После­довать его примеру? Молниеносно осмотрелся. Под самолётом не­сколько домишек, возле них большая толпа гитлеровцев. Решение принято: твёрдая рука направляет машину в самую гущу врага. И здесь произошло то, чего лётчик уже не ожидал: у самой земли мощный поток воздуха сорвал пламя с крыла. В какую-то долю секунды пилот принял новое решение, и самолёт пронесся над самыми головами оторопевших гитлеровцев, чуть не задевая их винтом.

      Его часто спрашивают: какой был самый трудный воздушный бой?

      — Трудно ответить на этот вопрос. Каждый боевой вылет был опасным, требовал максимальной собранности и предельного на­пряжения моральных и физических сил. В современных изданиях сообщаются данные о количестве сбитых «геринговскими асами» советских самолётов. Но цифровые показатели – это не показате­ли мастерства. Если наши противники были такими мастерами, так почему же их, «бубновых», украшенных гербами и тузами, сбивали вче­рашние выпускники лётных училищ – сержанты?

      Какой из фашистских самолётов, сбитых на войне, чаще вспо­минается? Кожедуб отвечает: наверно, шестьдесят первый и шесть­десят второй – последние.

      Эти две вражеские машины упали на улицы горящего Берлина вечером 17 апреля 1945 года. Два советских самолёта вступили в противника с сорока самолётами врага. И победили! Такого подъёма Ко­жедуб ещё никогда не испытывал. Мысль о том, что под крыльями логово фашистского зверя, что совсем близко от него победоносно наступают советские войска, придавала силу и уверенность. Он вложил в этот бой все знания и мастерство.

      За годы войны отважный лётчик совершил 330 боевых вылетов, провел 120 воздушных боёв и сбил 62 самолёта противника.

      Все послевоенные годы И.Н. Кожедуб поддерживает тесную связь с училищем. В одном из своих выступлений перед курсантами в Харькове он сказал:

      — Я счастлив, что принадлежу к плеяде лётчиков, воспитанных Чугуевским (ныне Харьковским) училищем лётчиков! Теоретические знания и практические навыки, полученные мною в училище, явились тем фундаментом, на котором росла моя бое­вая деятельность. Я всегда буду с благодарностью вспоминать годы, проведенные мною в училище. Всегда!

      Хотелось бы, чтоб так о своём родном училище с гордостью говорил каждый выпускник!

      7 мая 1985 года генерал-полковнику авиации И.Н. Кожедубу было присвоено воинское звание маршала авиации.

      Один из представителей послевоенного поколения лётчиков, дважды Герой Советского Союза А.Г. Николаев на вопрос: «Ваш идеал в лётном деле, образец мужества и выдержки?» ответил:

      — С юных лет моим кумиром, идеалом был и остается Иван Ники­тович Кожедуб.

      Выдающийся советский конструктор самолётов, дважды Герой Социалистического Труда генерал-полковник А.С. Яковлев вспо­минает:

       «Самый незабываемый для меня был мартовский день 1942 года. На фронте тяжелое положение. В воздухе господствует немецкая авиация, нанося нашим сухопутным войскам большой урон. Самолётов у нас не хватает. Численный перевес противника создавал впечатление, будто мы отстали от него и по качеству самолётов. Но вот пришла телеграмма с фронта: < 9 МАРТА СЕМЬ НАШИХ ЛЁТЧИКОВ НА ЯК-1 ПОД КОМАНДОВАНИЕМ КАПИТАНА Б. ЕРЁМИ­НА ПОБЕДИЛИ В НЕРАВНОМ ВОЗДУШНОМ БОЮ 25 НЕМЕЦКИХ САМОЛЁТОВ. ПРИЧЕМ, СЕМЬ ФАШИСТОВ БЫЛО СБИТО, А ОСТАЛЬНЫЕ ПОЗОРНО ОСТАВИ­ЛИ ПОЛЕ БОЯ. НАШИХ ПОТЕРЬ НЕ БЫЛО >.

      Газета «Красная звезда» пер­вая рассказала об этом подвиге в статье «Семь против двадцати пяти», эпиграфом к которой стояли слова Суворова: «Побеждают не числом, а умением». Да, советские лётчики и машины оказа­лись лучше фашистских, нужно было лишь проявить умение и отвагу».

      В составе этой семёрки были питомцы нашего училища: лейте­нант В.Я. Скотный, лейтенант А.В. Мартынов и старший сер­жант Д.Б. Король.   Умение,   отвага   и   мужество великолепной семёрки оказались той силой, которая позволила одержать побе­ду в схватке с врагом, хотя он и имел превосходство.

      Перед лицом грозной опасности весь личный состав училища горел желанием встать на защиту Отчизны, с нетерпением ожи­дал отправки на фронт. За время войны убыли на фронт в оди­ночном порядке и группами 511 военнослужащих, из них 147 че­ловек лётного состава, 36 офицеров прошли боевую стажировку на фронте.

      В конце 1941 года из лётчиков-инструкторов училища на самолётах И-16 был сформирован 728-й истребительный авиационный полк под командованием подполковника И.Ф. Осмакова. В нача­ле 1942 года полк направили на Калининский фронт. Уже к сен­тябрю 1942 года лётчиками полка было сбито более 100 враже­ских самолётов. Полк прошёл славный путь от Москвы до Берлина. Действуя в составе 2-й Воздушной армии на Степном, Воронежском и 1-м Украинском фронтах, полк принимал участие в Курской битве, в боях на Днепре, в операциях по освобождению Белгорода и Харькова, Киева и Львова, громил врага на Висле и Одере, под Бреслау и Берлином. Лётчиками полка уничтожено около 500 самолётов. 12 лётчиков полка удостоены звания Героя Советского Союза, в том числе выпускники училища А.В. Ворожейкин, А.И. Выборнов, Н.П. Игнатьев, И.Е. Кустов, С.В. Ма­каров, А.Е. Новиков.

      Дважды Герой Советского Союза, заслуженный военный лётчик СССР, генерал-полковник авиации Андрей Егорович Боровых поступил в училище в 1940 году, в 1941-м закончил его и был оставлен лётчиком-инструктором.

      В декабре 1941 года в составе 728-го истребительного авиа­полка отправился на Калининский фронт рядовым лётчиком. Там и началась его боевая биография, там сбил он первый самолёт врага в районе города Хомичи в январе 1942 года. За годы войны Боровых совершил около 600 боевых вылетов, провёл более 170 воздушных боев, сбил лично 32 фашистских самолёта и 14 – в групповых боях. Закончил войну командиром эскадрильи. Через Орёл, Курск, Гомель, Брест, Львов и Варшаву пролегал его бое­вой путь к Берлину. Сотни раз лётчик оказывался рядом со смер­тью. И сотни раз уходил от неё невредимым. Есть в наградном листе, уже изрядно пожелтевшем от времени, запись, сделанная более сорока лет назад во фронтовом штабе:

       «Боровых – лётчик исключительной отваги. В воздушных боях не знает страха. Сме­ло вступает в бой с превосходящими силами врага».

      Так оно и было. Подавляющее большинство воздушных боёв Андрей Боро­вых провёл с врагом, на стороне которого было многократное численное превосходство. И ни разу не спасовал, не уклонился от боя.

      — Врага надо бить, а не считать! — не раз говорил Боровых своим ведомым.

      Это стало для него законом. Десятки раз спасал он своих друзей от неминуемой гибели. Много раз и они выруча­ли его.

      В одном из воздушных боёв на Калининском фронте подо Рже­вом самолёт штурмана 728-го истребительного авиаполка капита­на Петрунина был подбит вражеским истребителем и загорелся, лётчику ничего не оставалось, как покинуть самолёт с парашю­том. Внизу находилась земля, изрытая траншеями врага. Фашисты уже выскакивали из окопов и бежали к месту вероятного приземления советского лётчика. Казалось, спасти его невозможно. Будучи не в силах чем-либо помочь, Андрей Боровых приблизился к своему товарищу и сделал вокруг него глубокий вираж. С удив­лением он заметил, что парашют метнулся вслед за его самолётом и даже немного приподнялся вверх. И тут Андрей догадался, что парашют попадает в воздушные потоки, образующиеся сзади про­летевшего самолёта, и некоторое время движется вслед за ним. У Андрея появилась надежда на спасение товарища. Он сделал вокруг парашюта ещё один вираж, на этот раз с набором высоты, потом второй, третий…

      Его догадка подтвердилась: парашют не снижался, даже моментами подскакивал вверх и тянулся вслед за самолётом в сторону линии фронта. Другие лётчики также поняли, что таким способом можно перетянуть товарища через линию фронта, и стали виражить вокруг него. Фашисты сначала не поняли намерения советских лётчиков и не стреляли. Когда спохватились, было уже поздно. Капитан Петрунин был спасен! Он приземлился на позиции наших войск.

      Для Андрея Боровых, как и для других лётчиков, война стала великой школой. Он непрерывно учился, совершенствовал свое лётное мастерство. Атакующий стиль Боровых стремился вырабо­тать у лётчиков своей эскадрильи. Будучи противником шаблона, он почти в каждом воздушном бою стремился применить что-то новое, неизвестное врагу.

      — Лётчик, — говорил А. Боровых, — дол­жен не только в совершенстве владеть самолётом, но и обладать военной хитростью. Знания, помноженные на военную хитрость, – в этом успех боя, в этом ключ победы!

      Последние месяцы войны Андрей Боровых провёл в непрерыв­ных воздушных боях на варшавском и берлинском направлениях. Один из последних воздушных боёв он провёл в паре со своим ведомым М. Барановым.

      Как-то, патрулируя над Вислой, А. Бо­ровых и М. Баранов встретились в воздухе с двадцатью «Фокке-вульфами». Чтобы обмануть врага, наши лётчики повернули обрат­но и создали видимость, будто уходят от боя. Но, зайдя в об­лачность, они резко изменили курс и почти молниеносно оказались над фашистскими самолётами. Поочередно появляясь из-за обла­ков, «ястребки» обрушивали на «Фокке-вульфы» лавину огня и снова уходили ввысь. Гитлеровцы никак не могли понять, сколь­ко же истребителей их атакует. Уже пять сбитых машин горят на земле, но атаки не прекращаются. Так два советских лётчика вы­играли бой против 20 фашистских. Победили мастерство, мужество и военная хитрость!

      Двадцатилетним пареньком ушёл в 1941 году добровольно на фронт Андрей Боровых. Когда закончилась война, прославленно­му лётчику-истребителю, дважды Герою Советского Союза было всего 24 года.

      Кавалер двух Золотых Звезд, генерал-майор авиации Арсений Васильевич Ворожейкин закончил наше училище в 1937 году. Участво­вал в воздушных боях на Халхин-Голе, в Финляндии, в небе Великой Отечественной войны. Почти всю войну прошёл в должно­сти командира эскадрильи 728-го истребительного авиаполка на Калининском, Воронежском, 1-м Украинском и других фронтах. О боевых подвигах лётчиков и всего личного состава полка А.В. Ворожейкин рассказал в своих книгах «Над Курской дугой», «Рассвет над Киевом», «Под нами Берлин», «Рядовой авиации», «Последние атаки». На боевом счету Арсения Ворожейкина 52 сбитых вражеских самолёта. Он выделялся в полку своей без­укоризненной техникой пилотирования и метким ведением огня. В Ворожейкине, по словам его боевых товарищей, удачно сочета­лись горячий темперамент азартного воздушного бойца и холод­ная рассудительность командира, трезво учитывающего обстанов­ку, творчески осмысливающего каждый свой шаг.

      10-15 снарядов тратил майор Ворожейкин на вражескую ма­шину. Бил он не наугад, а знал все её уязвимые места.

      В начале 1943 года полк получил истребители Як-7Б. Наступил период переучивания. После первых нескольких полётов Арсений удивил своим мастерством пилотирования новой машины.

      Через несколько дней начали тренироваться в воздушной стрельбе. Командир полка выдвинул довольно скромные норма­тивы для отличной оценки стрельбы по конусу. Совершенно неожи­данным для присутствующих прозвучало заявление Ворожейкина о том, что он даст 50 процентов. «Да этого не может быть!» — говорили товарищи. Арсений настаивал на своем. Полётел. Из 40 снарядов в конус попали 33. Это был поразительный результат. Многие считали это чистой случайностью. Однако и в следующих полётах Ворожейкин давал 97-98 процентов попаданий. А од­нажды ночью из 60 выпущенных снарядов в конус попали 51. Это был редкий случай, о котором долго вспоминали в полку. Воро­жейкин продолжал тренироваться. И всякий раз, когда заходила речь среди лётчиков о его изумительной меткости, Арсений отвечал:

      — Тут, братцы, простое дело: тренировка. Лётчика можно срав­нить с пианистом. Если пианист три-четыре месяца не садится за инструмент, у него, как говорят музыканты, пальцы становятся «деревянными».

      Организация воздушного боя на земле, высокая дисциплина в воздухе, тесное взаимопонимание в боевых порядках позволили эскадрилье Ворожейкина вписать в историю полка много ярких страниц:

       «Восемь против 55, сбито 11, потерь нет».

       «Шесть против 42, сбито 6, потерь нет».

       «Шесть против 110, сбито 12, потерь нет».

      — Если в небе Ворожейкин – значит, «Юнкере» на земле! — шутили в полку.

      17 августа 1943 года шестёрка «Яков», ведомая командиром эскадрильи, вступила в бой с группой немецких самолётов в со­ставе 30 бомбардировщиков и 12 истребителей. В этом бою было сбито 10 вражеских самолётов, пять из них сбил Ворожейкин. Наши лётчики потерь не имели. Характерно, что в этом воздуш­ном бою Арсений с одного захода сбил поочередно три самолёта Ю-87. Подойдя к врагу незаметно сзади и снизу, он с дистанции 50 метров дал короткую очередь по мотору и кабине. Когда Юнкерс загорелся, он довернул свой самолёт и ударил по другому, а за­тем без промаха по третьему. Успех решила меткая стрельба, на­тренированность.

      В боевой деятельности Арсения Ворожейкина был совершенно исключительный случай летом 1944 года, когда ведомая им ше­стерка Яков одержала победу над целой армадой вражеских самолётов в составе 102 бомбардировщиков и восемь истребителей. Благодаря высокому боевому мастерству советских лётчиков и умелому ру­ководству боем со стороны командира эскадрильи, в этом воздуш­ном бою было сбито 12 немецких самолётов. Врагу не удалось прорваться к переднему краю и нанести бомбовый удар по нашим войскам. Ошеломлённые дерзкими атаками советских истребите­лей, колонны фашистских бомбардировщиков вынуждены были повернуть обратно, сбросив бомбы на свои войска. Наша эскад­рилья потерь не имела.

      Свой последний, пятьдесят второй вражеский самолёт Арсений Васильевич сбил за несколько дней до капитуляции фашистской Германии. Это была схватка с хитрым и опытным немецким асом, летавшим на реактивном самолёте. Нелегко было Ворожейкину на обычном истребителе справиться с гитлеровским лётчиком. И всё же, уловив момент, Ворожейкин послал прицельную очередь по бронированному самолёту.

      А.В. Ворожейкин вырастил целую плеяду воз­душных бойцов. Своих воспитанников он учил инициативе в воз­душном бою, умению воевать с азартом и сбивать врага с первой атаки.

      Следует указать, что после войны наш прославленный воздушный ас с подачи сына Сталина – Василия был арестован органами госбезопасности по сфабрикованному «авиационному делу». Но и тут Арсений Васильевич Ворожейкин проявил мужество и героизм: не смотря на жесточайшие пытки опытных мастеров допроса в застенках Берии, он не признал ни одного надуманного обвинения.

      Вы думаете, это просто? Выдержать многомесячные качественные пытки – далеко непросто! Претерпевать рвущую всё боль, безжалостные побои, зная, что от тебя многие твои товарищи и подчинённые отвернулись, полагая предателем и преступником. Ведь тогда считали: «“Органы” не ошибаются!» А перспектива у подследственного была мрачная – только бессудный приговор и смерть с клеймом «врага народа»! Бывший главком ВВС маршал авиации Новиков, например, подписал всё, что от него требовали, включая оговор Маршала Жукова!.. После смерти «отца народов» А.В. Ворожейкин был оправдан и реабилитирован, ему было возвращено генеральское звание и он продолжил авиационную службу в частях, продолжая летать теперь уже на реактивных самолётах. Вот такие были наши выпускники!

>> [Выпускник училища дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации Ворожейкин А.В. в родном училище, 1972 г.] <<

      Первый боевой вылет. Внизу вражеские танки, на них уже сброшены бомбы. А вокруг чёрные веера разрывов зенитных сна­рядов и стая фашистских истребителей. Их восемнадцать. Три «Мессера» идут наперерез. Штурман Пётр Гребенюк отражает атаки враже­ских истребителей. Лётчик уверенно держит штурвал. Но вдруг замолчал пулемёт штурмана, машина вздрогнула и, казалось, на­чала проваливаться в бездну. Виктор почувствовал, как что-то горячее обожгло шею. Заглох мотор, винт почти замер, из выхлопных патрубков показались языки пламени…

       «Вот и конец!» — промелькнуло в сознании.

      Но последним напря­жением воли лётчик, выровнял горящую машину и посадил её на ровный участок поля в расположении наших войск.

      Так закончился для Виктора Голубева его первый боевой вы­лет. Сгорела машина, погиб боевой друг.

      Виктор пересел на знаменитый Ил-2, стал штурмовиком. Вскоре друзья стали называть его воздушным снайпером, Об искусных мастерах своего дела говорят, что они имеют свой почерк. Это в полной мере можно отнести и к штурмовику Вик­тору Голубеву. Даже пехота безошибочно определяла с земли голубевскую шестёрку под Ростовом в декабре сорок первого года, или девятку под Харьковом в сорок втором году. И не было слу­чая, чтобы Голубев не выполнил боевого задания!

         Командование наземных войск из района Севска телеграфировало Голубеву: 

      < МЫ ВОСХИЩЕНЫ ДЕЙСТВИЯМИ ШТУРМОВИКОВ. ПЕХО­ТИНЦЫ, ТАНКИСТЫ И АРТИЛЛЕРИСТЫ БЛАГОДАРЯТ ОТВАЖНЫХ СОКОЛОВ ЗА ОТЛИЧНУЮ ПОДДЕРЖКУ. >

      Став командиром эскадрильи, Голубев перед каждым вылетом проверял готовность лётчиков к выполнению боевого задания. Он учил подчиненных дружескими советами и личным примером.

      Однажды, готовя к вылету группу штурмовиков, командир по­чувствовал, что лётчик, назначенный ведущим, проявляет излишнюю нервозность, нерешительность. Боевая задача была не из лёг­ких. Предстояло разрушить вражескую переправу, которую про­тивник прикрыл сильным пулемётным огнём. Уже на старте ведущий вдруг покинул машину и попросил отложить его вылет «из-за неисправности мотора». Голубев спокойно выслушал лей­тенанта, сел в его самолёт и опробовал мотор на всех оборотах. Мотор работал прекрасно. Стало очевидным, что лейтенант просто струсил.

      Командир сошёл на землю и приказал лейтенанту занять место в машине и быть замыкающим в строю, а сам повёл в бой группу штурмовиков. Фашисты встретили наши самолёты шквалом зенит­ного огня. Более получаса продолжалась штурмовка переправы. Голубев сделал восемь заходов. За ним следовали ведомые. Не отставал и замыкающий штурмовик. Переправу разбили, уничто­жили десять танков и несколько вражеских орудий. Все советские самолёты невредимыми возвратились на аэродром.

      Так командир эскадрильи не только отлично выполнил боевое задание, но и по­мог молодому лейтенанту преодолеть откровенное малодушие.

       О Голубеве, его лётном мастерстве, о том, что помогало ему добиваться победы, много писали фронтовые газеты. Сам он так говорил:

        — Мастерство лётчика складывается из многих факторов. Это отличное знание техники, умение маневрировать в бою, действо­вать активно, инициативно. Но требуется ещё и смелость, и отва­га. А главное – надо безмерно любить Родину, думать о её судь­бе. Тогда всегда одержишь победу.

      К сожалению, Виктор Голубев трагически погиб по нелепой случайности при исполнении служебных обязанностей. Погиб через несколько дней после окончания войны.

      В мае 1948 года в Ленинграде, в парке Победы, торжественно Установили бюсты дважды Героев Советского Союза В.М. Голубева и В.Н. Осипова. У бюстов выстроился почетный караул – 78 Героев Советского Союза. Среди них были и боевые товарищи Виктора Голубева.

      Сын матроса с героического крейсера «Аврора» дважды Герой Советского Союза Александр Фёдорович Клубов закончил учили­ще незадолго до начала войны.

     На самом южном фланге советско-германского фронта начал свои первые бои с гитлеровцами лётчик-истребитель Клубов. Полк, в котором он служил, воевал под Моздоком. Клубов и его одно­полчане специализировались в основном на штурмовых действиях. 242 боевых вылета совершил он на своей «Чайке», утюжа перед­ний край и ближайшие тылы противника.

      Пять раз участвовал в штурмовках аэродромов, в результате чего было сожжено 15 самолётов противника.

      Во время одного воздушного боя Клубов, спасая командира, сбил фашистский «Мессершмидт», но и сам получил ранение. В гос­питале ему посчастливилось познакомиться с Александром Ивано­вичем Покрышкиным, о котором он много слыхал. Молодой лётчик понравился Покрышкину, и тот добился перевода его к себе в 16-й гвардейский истребительный авиационный полк, который уже летал на скоростных самолётах. Сначала Покрышкин сам во­дил в бой Клубова, а затем, убедившись, что его ведомый пре­красно освоил новую машину, стал посылать его во главе неболь­ших групп. Боевой счёт новичка быстро увеличивался, об умелом лётчике заговорили не только в родном полку, но и в соседних частях. Он был награждён орденом Боевого Красного Знамени.

      4 ноября 1943 года Александр Клубов получил второй орден Боевого Красного Знамени, а вскоре после этого вступил в ряды комму­нистической партии. Принимая партийный билет, он поклялся и впредь самоотверженно бороться за победу над фашизмом. И мо­лодой коммунист держал свое слово крепко.

      В одном из боёв четвёрка истребителей, ведомая Клубовым, встретила 40 вражеских бомбардировщиков в сопровождении 12 истребителей. Лётчики вступили в неравный бой.

      Умело маневрируя, Клубов прорвался сквозь заслон истребите­лей противника и сбил два бомбардировщика, один из них флаг­манский. Вторая пара из группы Клубова уничтожила два «Юнкерса», что окончательно расстроило боевой порядок вражеской группы. В этом бою Клубов лично сбил четыре истребителя, пятый «Мессершмитт» вогнали в землю его товарищи.

      В апреле 1944 года однополчане горячо поздравили Александра Клубова с присвоением ему звания Героя Советского Союза.

      — Летим вместе, — сказал как-то Покрышкин своему ученику.

      К этому времени на счету Клубова уже значилось 30 сбитых вражеских машин. Весь полк стал свидетелем того, как пара Героев расправилась с «мессером», который на свою беду сунулся в «зону Покрышкина». После боя Покрышкин в присутствии всего личного состава полка крепко обнял боевого друга и сердечно поздравил его с пятисотым боевым вылетом и тридцать первым сбитым самолётом. Эта цифра значилась отныне на боевом счету Клубова. Кроме того, Александр участвовал в групповых боях, в которых было уничтожено девятнадцать вражеских самолётов. И не важно, что их нельзя было «приписать» кому-либо из лётчиков, ибо били врага коллективно. Важен результат: фашистские стервятники больше не летали!

      На прифронтовом аэродроме у деревни Мокшишуа, близ го­рода Торнобжета (Польша), 1 ноября 1944 года трагически обо­рвалась жизнь Героя Советского Союза гвардии капитана А.Ф. Клубова. Облётывая новую машину, он погиб при посадке.

      Вот что пишет о своем друге маршал авиации А.И. Покрышкин:

       «В моей жизни Клубов занимал так много места, я так любил его, что никто из самых лучших друзей не мог возместить этой утраты. Он был беззаветно предан Родине, авиации, дружбе – умный и прямой в суждениях, горячий в споре и тонкий в опасном деле войны».

      Во Львове, на холме Славы, возвышается остроконечный обе­лиск – памятник советским воинам, погибшим в годы минувшей войны. Здесь похоронен и славный лётчик Александр Клубов.

      27 июня 1945 года Президиум Верховного Совета СССР по­смертно наградил А.Ф. Клубова второй медалью «Золотая Звезда».

      Владимир Дмитриевич Лавриненков окончил училище в 1940 го­ду, служил лётчиком-инструктором. Боевой путь начал летом 1941 года под Ростовом-на-Дону. Под Сталинградом сражался с врагом вначале в 4-м авиационном истребительном полку, поз­же – в гвардейском, которым командовал прославленный совет­ский ас Л.Л. Шестаков.

       «Лавриненков – математик в авиации. Он бьёт точно, наверняка».

      Это из газетной статьи.

       «Лавриненков сбивает самолёты так, что свою машину приводит целехонькой. Он умеет драться расчётливо, бережёт материальную часть».

      Это из характеристики лётчика, подписанной командиром полка.

      — Одной техники, одного умения в бою мало. Нужны горячее сердце, воля к победе и, ко­нечно, ненависть к врагу, — так говорил своим друзьям в годы войны сам Д.В. Лавриненков.

      За четыре года лётчик совершил 500 боевых вылетов. Лично сбил 35 фашистских самолётов и 11 – в групповых боях. Начав войну сержантом, закончил её в звании майора, командиром истребительного авиационного полка, дважды Героем Советского Союза.

      Поэт Борис Палийчук посвятил знаменитому советскому асу стихи:

Владел он своим самолётом как надо,

В воздушном бою не страшась никого.

Поля под Ростовом и дым Сталинграда –

Свидетели подвигов ратных его…

И трассы не шли для противника мимо,

Был точен и грозен удар огневой,

Когда в небесах Украины и Крыма

Бросался стремительный «Лавочкин» в бой…

И в небе весёлых и нежных оттенков

Проходят победной весны облака…

В Германии дважды Герой Лавриненков

Закончил войну командиром полка.

Служить начинал он безусым сержантом,

В днепровское небо взлетев поутру.

И вновь, но уже генералом крылатым,

Героем страны возвратился к Днепру.

И пусть понемногу виски серебрятся,

Война оставляет пометку свою

И годы проходят… А «сокол-семнадцать» –

Поныне на службе, поныне в строю!

      23 августа 1943 года в трудном воздушном бою в районе реки Миус Лавриненков таранил фашистскую «раму» – разведчик ФВ-189. Этот таран он совершил после того, как были расстреляны все боеприпасы, а фашистский разведчик уходил через линию фрон­та. В ушах звучал приказ командарма: любой ценой сбить враже­ского разведчика. И Владимир решился на таран. Крылом реза­нул по хвосту «рамы», и она, вспыхнула, пошла вниз.

      Лавриненкова бросило вперёд, он ударился грудью о приборную доску, почувствовал острую, колющую боль в голове. В глазах поплыли тёмные круги. Самолёт штопором шёл к земле. Пытался выйти из штопора, но машина уже не слушалась. Перевалившись через борт, Лавриненков рванул вытяжное кольцо, над головой раскрылся спасательный парашют. Спасательный ли? Внизу с ав­томатами на груди бежали гитлеровцы. Лётчик временами терял сознание, из горла шла кровь. После приземления его цепко схватили враги и поволокли в штаб, к гитлеровскому гене­ралу. Короткие, ничего не дающие врагу ответы:

      — Да, Лавриненков, капитан, лётчик, коммунист. Да, Герой Советского Союза. Всё! Больше ни слова. Грозите смертью? Не боюсь!

      Всё время думал о побеге. В Днепропетровске, куда перебро­сили пленного, он встретил в фашистском застенке человека, став­шего ему близким другом – лётчика Виктора Корюкина. Было решено при первом удобном случае бежать вместе.

      …Поезд вёз их на запад, в Германию. За окном – глубокая тёмная украинская ночь. В районе Фастова, на полном ходу поезда они выпрыгнули. Над головой прогремели запоздалые очереди. Потом долго шли на восток, переплыли Днепр и в лесах встретили партизан. Лётчики получили оружие и были зачислены в отряд. В одном из боёв был смертельно ранен Виктор Корюкин.

      Стремительно рвались на Запад, освобождая Советскую землю, части Советской Армии. Сокрушая врага, Владимир Лавриненков нашёл штаб своей воздушной армии и явился к члену Военного совета.

      Генерал, как будто ничего особенного и не случилось, словно вернулся Владимир из обычного полёта, спокойно выслушал рас­сказ, крепко пожал руку лётчика, подошёл к железному сейфу, щелкнул ключами.

      —     Держи свои ордена, орёл! — протянул Лавриненкову тяже­ловатый свёрток. — Никуда не сдавал, знал, что вернешься. От­дохни сколько надо, да и в полк. Так, что ли?

      —     А может, сразу? Какой там отдых?

      Генерал одобрительно кивнул головой.

      Родной полк! Владимир вновь сел в кабину истребителя, стал водить группы на выполнение различных заданий: прикрывать своих штурмовиков, сопровождать бомбардировщиков, вести воз­душные бои, отражать налёты фашистских бомбардировщиков.

      Да, тяжёлым был момент в жизни лётчика-истребителя Лавриненкова, когда его пленным везли в Германию. Прошли многие месяцы тяжелой борьбы, и вот он сам, на своём краснозвездном самолёте, появился в небе Германии.

      О своей жизни, о пережитом прославленный ас В.Д. Лавриненков рассказал в книгах «Возвращение в небо», «Сокол-1», «Без войны», «Шпага мести».

      14 января 1988 года генерал-полковник авиации В.Д. Лавриненков скончался в городе Киеве.

      Двадцатилетним юношей в мае 1942 года вступил в боевой строй лётчиков-истребителей Виталий Иванович Попков. За годы войны он совершил 478 боевых вылетов, провел 117 воздушных боев, в ходе которых сбил 41 фашистский самолётов лично и 17 в группе.

      Сержант Виталий Попков был очень рад: наконец-то осуще­ствилась его мечта. Ведь уже одиннадцать месяцев идёт война. Он быстро вошёл в боевой строй, и уже через несколько дней од­нополчане отмечали его первую победу. Это окрылило молодого воздушного бойца, но ещё больше обрадовала его похвала коман­дира, высоко оценившего осмотрительность Попкова, его четкий маневр. Боевой счёт Виталия увеличивался.

      Стало известно, что вражеские бомбардировщики идут на бом­бежку аэродрома. Попкову было приказано сковать сопровождаю­щие их истребители. Восьмерка Попкова навязала им бой. Вдруг лётчики увидели, что к врагам на выручку подошла новая, ярко раскрашенная в оранжевый цвет машина. Её прикрывала четвёрка истребителей.

      Младший лейтенант Александр Пчёлкин никогда не разгова­ривал в бою, но тут Попков услышал в наушниках шлемофона его крик:

      — Смотри, это он! Опять он!

      Да, эту машину знали, и многие вели с ней бой. Но знаме­нитый фашистский ас оставался неуязвимым.

Виталий Попков пошёл на него. Фашист принял бой. Это был изумительный,   головокружительный   поединок   двух   виртуозных мастеров воздушного боя. Но вот Попков поймал вражеский самолёт в перекрестие прицела. Залп из пушек – и хвост раскрашенной машины   зады­мился.

      Четыре истребителя, сопровождения, бросились на самолёт Попкова. Необыкновенное мастерство выручило Виталия. Через полторы минуты он свалил ещё две вражеские машины. «Неуязви­мый» фашистский ас пустился наутек. Попков настиг его. Разри­сованный самолёт, дымясь, пошёл вниз. Выбросившийся с пара­шютом фашистский лётчик оказался полковником, чьи победы в небе Европы были отмечены множеством наград. Он никак не хотел поверить, что его сбил девятнадцатилетний сержант. Одна­ко когда Попков с помощью выразительных жестов передал ему перипетии этого боя и напомнил об ошибках, немецкий ас сник.

      В боевой характеристике командования о Попкове справедли­во говорилось:

«Тихий и скромный на земле, но со всей ненавистью и упорством сражается в воздухе, громит фашистских захватчиков и всегда выходит победителем».

      В одном из воздушных боёв под Ржевом Виталий получил тя­желое ранение. Это был трудный и сложный поединок с опытным врагом в так называемом вертикальном маневре. Взаимные яро­стные атаки следовали одна за другой. Каждый старался разга­дать маневр другого и занять выгодное положение. Но вот самолёт Попкова описывает петлю и лётчик ловит в прицел гитлеровца.

      Наблюдавшие бой с земли отметили: фокусы «фрица» разгада­ны. Очень хорошо, молодец Попков! Немецкий истребитель был сбит. Но в этот момент на помощь примчался другой «мессер» и атаковал Попкова. Самолёт Виталия резко снизился, уходя из прицела немца. Но красная светящаяся трасса пуль впилась в машину. Истребитель охватило пламя. Видно было, как лётчик выбросился с высоты трёх тысяч метров. Парашют не раскрылся. Взволнован­ные друзья следили, затаив дыхание, за беспорядочным падением Попкова. Только почти у самой земли парашют раскрылся и… лопнул. По счастливой случайности Попков упал на мягкий и тол­стый слой болотистого мха и остался жив.

      В госпитале его навестил командир полка дважды Герой Со­ветского Союза В.А. Зайцев.

— Поздравляю! — сказал командир. — Ваш бой больше, чем единичная победа. Он принёс нам победу тактическую. Вы пока­зали, насколько далеко советская тактика обогнала немецкую.

      …16 апреля 1945 года, в первый день битвы за Берлин, в возду­хе можно было одновременно увидеть сотни наших самолётов.

      «В тот весенний день, — вспоминает В.И. Попков, — я сбил, по официальному счёту, сорок первый истребитель противника – ещё один «фоккер». Но когда, задымив, он провалился под нижнюю кромку прицела, я заметил, что другой «Фокке-вульф» заходит прямо в подбрюшье одного из Ла-5 моей эскадрильи, лётчик ко­торого не подозревает об опасности. Оставался единственный выход – таранить. За считанные дни до Победы пришлось пойти на такое. Последовал удар, после которого я не скоро очнулся… К полудню 1 мая 1945 года, почти оправившись от контузии, я под­нялся во главе эскадрильи и взял курс на центр Берлина».

      Десять лётчиков эскадрильи Виталия Попкова стали Героями Советского Союза, а он сам этого звания был удостоен дважды. В Москве, почти напротив дома, в котором прошли его детство и юность, на Самотечной площади, в зелёном скверике стоит брон­зовый бюст В.И. Попкова.

      Сенько Василий Васильевич окончил училище по штурманско­му профилю в 1941 году. Став авиационным штурманом, он в но­ябре 1941 года отправился на Ленинградский фронт.

      С сентября 1942 года сражался на Сталинградском фронте. В составе экипажа тяжёлого бомбардировщика лётчика Барышева совершал по три ночных вылета на бомбежку войск противника. Штурман в любую погоду уверенно ориентировался в воздухе, вел воздушный корабль точно на цель и точно на цель сбрасывал бомбовый груз. В один из вылетов в ненастную погоду он безошибочно вывел дальний бомбардировщик на аэродром противника, где скопилось до 200 «Юнкерсов», и нанёс меткий удар. В этот же день он раз­бомбил железнодорожную станцию. Только с ноября 1941 года по январь 1943-го В. Сенько совершил 154 боевых вылета, из них 144 ночью. 25 марта 1943 года прославленный штурман был удо­стоен звания Героя Советского Союза.

      После разгрома врага под Сталинградом Василий Сенько про­должал боевую работу. В составе экипажа он наносил бомбовые удары по объектам противника, совершал посадки на партизанские аэродромы, до­ставлял в отряды оружие и боеприпасы, летал на разведку в глубо­кий тыл врага.

      За время войны В. Сенько много раз летал на боевые задания лидером и всегда выводил тяжелые самолёты точно на цель. Силу его бомбовых ударов не раз испытывал враг на Висле, Одере, Шпрее.

      Особенно запомнился Василию Сенько полёт на военно-про­мышленные объекты столицы одного из вражеских государств. Как положено лидеру, взлетели они в ночное небо первыми и по­шли с набором высоты. В воздухе Василий уточнил аэронавига­ционные данные и вывел самолёт на заданный маршрут. Ровно работали моторы тяжёлого бомбардировщика. Земли не было видно, но по расчётам штурман знал, что они прошли линию фронта и находятся над территорией Украины. Здесь где-то недалеко его родное село.

«Как там живут теперь под фашистским игом отец, мать, сестры?» — подумал он.

      Чтобы освободить родную землю от фашистской нечисти, вызволить родных из неволи, он, учи­тель по профессии, стал военным штурманом. Между тем, самолёт летел всё дальше на запад. Сенько снова и снова проверял расчёты, ошибиться нельзя – горючего в обрез, да и блуждать по глубо­кому вражескому тылу небезопасно.

      Штурман увидел впереди множество огней: самолёт подходил к большому городу. Враг не ожидал появления советских самолётов и даже не соблюдал светомаскировку. Только когда бом­бардировщик оказался на подступах к городу, огни погасли. Впе­реди гигантским забором встали лучи прожекторов. Они мешали экипажу найти объекты, по которым требовалось нанести бомбо­вый удар.

      Тогда Сенько сбросил САБы – светящиеся авиабомбы. Город стал виден как на ладони. Это помогло экипажу найти цель. Самолёт зашёл с наветренной стороны и сбросил ещё серию САБов.

      А в это время к городу уже подходили другие экипажи. Они безошибочно выходили на освещенную цель и сбрасывали фугас­ные бомбы. Зарево пожаров помогло точно прицеливаться. Зада­ние было выполнено на «отлично».

      Всего за время Великой Отечественной войны Василий Сенько совершил четыреста боевых вылетов, стал выдающимся мастером самолётовождения и меткого бомбометания.

      29 июня 1945 года В.В. Сенько был награждён второй медалью «Золотая Звезда». Он – единственный в Военно-Воздушных Силах штурман, дважды удостоенный звания Героя Советского Союза.

      Любимов Иван Степанович – выпускник училища 1935 года, лётчик-истребитель. Он повторил во многом биографию А. Ма­ресьева. Летал, воевал после ампутации стопы левой ноги. Его машина получила в одном воздушном бою 50 пулевых и осколоч­ных пробоин. За время войны совершил 109 боевых вылетов, провел 21 воздушный бой, сбил 10 самолётов противника.

      В наградном листе И.С. Любимов так характеризуется стар­шими начальниками и командирами:

      «Беспредельно предан делу нашей партии и социалистической Родине. Отлично летает и вла­деет всеми типами истребителей. В воздушных боях бьёт против­ника до полного уничтожения, не зная страха. Замечательный воздушный боец, лично возглавляющий все боевые вылеты авиа­полка».

      Смелостью и дерзостью в воздушных боях завоевал непоколе­бимый авторитет у своих лётчиков. Личный состав с гордостью говорит: «Мы – любимовцы…»

      В начале войны Иван Любимов был командиром эскадрильи черноморских истребителей. Когда передний край фронта подка­тился к Перекопу, эскадрилья капитана Любимова для прикрытия боевых действий бомбардировщиков была переброшена к Сивашу.

      …Бой разгорался стремительно. «Мессершмитты» наседали на бомбардировщик. Истребители отбивали атаку за атакой. После короткой схватки к сопровождению бомбардировщиков возврати­лись только самолёты Любимова и Авдеева.

      Дошли до цели. Бьют зенитки. Перед бомбардировщиками сте­на огня. И вот бомбы пошли вниз. Задание выполнено. Качая крыльями, мимо Любимова проскочил ведомый и разворотом ушёл вверх. Капитан догадался: со всех сторон пикируют «мессеры». Боезапас на исходе. На крайний бомбардировщик наваливаются два «Мессершмитта». Любимов отбивается. К перекрестию прице­ла подполз силуэт вражеской машины. Но нажать на гашетку капитан не успел. В кабине с треском разлетелась приборная доска. Хлестнули горячие брызги антифриза. В лицо, голову, руки, казалось, впились сотни осиных жал. Любимов оглядывается – бомбардировщики переходят линию фронта. Всё в порядке. Но глаза заливает кровью из раны на голове. Совсем рядом проносит­ся «Мессершмитт» с драконом на фюзеляже. Иван доворачивает свой самолёт и нажимает на гашетку. Но пулемёты молчат. И вдруг острая боль обжигает ногу. Видимо, ударили сзади. Ма­шина кренится, переваливается на борт.

      Снова нарастающий гул. Любимов не успевает повернуться, как новый страшный ожог парализует ногу. Перед глазами плывут огненно-желтые круги. Лётчик протягивает руку и вскрикивает: ноги нет. С трудом открывает глаза. Нога отрублена. Вытаскивает из реглана пояс, накладывает жгут. А за спиной вновь нарастает знакомый рев вражеского самолёта. Это тот же истребитель с дра­коном и цифрой 21 на борту…

      Все стихло. Иван, разорвав рубашку, принялся бинтовать раны, нo как только прикасался к отсеченной ноге, терял сознание. Оч­нулся ночью. Кричал что есть силы. Выстрелил. На звук выстрелов вышли на него местные жители, которые и доставили его в часть.

      Любимов очнулся весь перебинтованный. Длительное лечение в госпитале. После изготовления протеза це­лыми днями тренировался в ходьбе. Из госпиталя его отправили к родным в Чистополь.

      В полк он вернулся через девять месяцев. Командир части Н.3. Павлов долго вертел капитана, и, наконец, произнес:

— Да ты же совсем герой!

Через несколько дней Любимов сказал:

— Пора бы мне в полёт.

      Павлов обещал пробивать этот вопрос в верхах. Пока он «про­бивал», Любимов, не теряя времени, тренировался.

      Однажды у столовой попросил у техника велосипед, сел и поехал.

      Когда возвратился, возле столовой собралась целая толпа. Раз­дались одобряющие восклицания. Командир похлопал капитана по плечу.

— Ну, Степаныч, техника пилотирования, считай, проверена. Теперь можно и в воздух.

      На следующий день Любимов поднялся в воздух, сделал три круга и три посадки. Всё в норме. Он бросил машину в пике, вер­тел «бочки» и другие фигуры сложного пилотажа.

      Вечером от командующего ВВС пришла шифрограмма: «ПО­ЗДРАВЛЯЮ ЛЮБИМОВА С ВОЗВРАЩЕНИЕМ В СТРОЙ». А вслед за ней другая, сообщавшая, что ему присвоено звание подполковника и он назначен штурманом полка.

      Однажды посты наблюдения сообщили, что со стороны Ново­российска показались два вражеских истребителя. Группа Любимова быстро взлетела и стремительно пошла на сближение с про­тивником. Иван не поверил своим глазам: на фюзеляже «мессе­ра» – дракон и та же цифра 21! Вот он, долгожданный враг!

      Идут на встречных курсах. Первым огонь открывает фашист. Советский лётчик атакует и с удовольствием следит, как алые вспышки раскрашивают машину врага. Любимов берёт в прицел кабину. «Мессершмитт» валится на крыло. Иван Степанович в последний раз ловит взглядом цифру 21.

      После войны И.С. Любимов окончил Военную академию Гене­рального штаба, стал доцентом, кандидатом военных наук, в стенах академии воспи­тывал молодых командиров, передавал им свой богатый военный опыт.

      Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации Александр Фёдорович Семёнов – лётчик-интернационалист. По партийной путевке он пришёл в Харьковское училище лётчиков и окончил его в 1936 году. Воевал в небе Испании и над заснеженными ле­сами Финляндии. Великая Отечественная война застала А.Ф. Семёнова слушателем второго курса Военно-воздушной академии. С июля 1941 года и до конца войны он на фронте. За эти годы он совершил 240 боевых вылетов, провёл 65 воздушных боев, сбил 15 лично и 12 в группе вражеских самолётов. Он награждён 37 орденами и медалями Советского Союза и других государств. За 37 лет лётной службы А.Ф. Семёнов налетал 3600 часов, освоил 48 модификаций отечественных самолётов.

      …Это случилось в августе 1942 года под Сталинградом. Наши авиаторы уничтожили бомбовым ударом скопление живой силы и техники противника на станции Морозовская. Но и советские лётчики понесли потери: на базу не вернулся пикирующий бомбар­дировщик старшего лейтенанта Демченко.

      Представитель командования А.Ф. Семёнов тяжело переживал гибель лучшего в части лётчика. Но через день линию фронта перешёл штурман невернувшегося самолёта и доложил, что Дем­ченко жив. Он остался в сорока километрах от линии фронта, в доме колхозницы, так как при прыжке с парашютом повредил ногу. Демченко не был подчиненным А.Ф. Семёнова, однако Алек­сандр Фёдорович принял решение идти на выручку. Он сказал находившемуся рядом с ним пилоту: одну машину поведу я, дру­гую – вы.

      И вот два самолёта По-2 направились во вражеский тыл. Об­ходя населённые пункты, где могли быть фашисты, они на брею­щем полёте добрались до нужного села и произвели посадку на его окраине.

      — Ну, орлы, за дело! — обратился лётчик к сбежавшимся маль­чишкам. — Расставляйте посты по дорогам, залезайте на крыши и глядите в оба: заметите немцев – стрелой сюда. А вы, — повер­нулся он к взрослым сельчанам, — показывайте, где находится наш товарищ.

      Колхозники принесли Демченко к самолётам и поинтересова­лись, кто он, этот человек, за которым рискнули прилететь в рас­положение врага.

— Он Герой Советского Союза, — коротко ответил Семёнов.

Тогда пожилой колхозник наклонился к Демченко и, показав на Александра Фёдоровича, спросил:

— А он кто?

— Тоже Герой Советского Союза… Отличился ещё в финскую,
Семёнов его фамилия…

      Александр Фёдорович после войны написал книгу «На взлёте», совместно с монгольским писателем Б. Дашцэрэном выпустил вторую книгу «Эскадрилья “Монгольский арат”», рассказывающую о дружбе советского и монгольского народов и их воинов.

      …19 августа 1941 года командир эскадрильи «Чаек» Николай Иванович Свитенко получил задание уничтожить вражескую мото­механизированную колонну, которая направлялась к Ленинграду. Первый удар был неожиданным для противника и достиг своей цели. Запылали вражеские автомашины. Группа наших самолётов вновь устремилась в атаку. Пыль, дым, огонь – все смешалось после взрыва бомб. Падали подкошенные оккупанты, машины лез­ли одна на другую, сваливались в кюветы, горели.

      Но вот неистово застучали зенитные пулемёты, захлопали пуш­ки. Командир эскадрильи смело вел в атаку молодых, но уже про­веренных в боях лётчиков. Задача была выполнена, движение ко­лонны приостановлено. Нанесён ещё один удар по врагу. Струйки пота бегут по спине Свитенко.

      Вдруг в кабине стало жарче обычного. Запахло гарью. Из-под самолёта за хвостовым оперением потянулась струя белого дыма. Из-под капота мотора хлестнуло масло.

«Пробит масляный бак», — мелькнула мысль.

      Он взял ручку на себя, нужна высота. Прошло несколько томительных минут. Мотор раз-другой захлебнулся, по­том задрожал, зачавкал и заглох. Высота небольшая, но прыгать можно. А куда прыгать? Прямо в лапы врагу? Нет, нужно дотянуть до линии фронта.

      Лётчик весь подался вперед, напрягся, как бы помогая самолёту держаться в воздухе. Тянет на знакомую, занятую врагом посадоч­ную площадку. Шасси не выпускает, теперь они уже не нужны. Сев­ший на фюзеляж самолёт не успел остановиться, как его обстре­ляли из минометов.

      Мины ложатся всё ближе и ближе. Быстро сбросив парашют и дважды выстрелив из ракетницы в бензобак, держа пистолет наготове, он направился к лесу.

В обоймах шестнадцать патронов.

«Пятнадцать – врагам, шест­надцатый – себе», — решил командир.

      Но что это? Над ним появляются «Чайки». Одна, другая, тре­тья… все восемь! Вот одна из них, как будто Слонова, проходит над головой. Вот она покачивает плоскостями из стороны в сторону: сигнал «внимание»! Убирает газ, планирует. Идёт на посадку…

— Не может быть! Это безумие! — громко кричит Свитенко.

      Слонов спокойно, как в мирные дни, уходит на второй круг. Скрылся за лесом. «Может быть, со мной попрощался?» Нет, опять заходит на посадку, плавно касается колесами земли. Самолёт приземлился. Мотор работает хорошо, можно ска­зать, поёт. Только мины противно визжат, поднимают вокруг фон­таны земли, все ближе и ближе подбираясь к «Чайке». Свитенко быстро бежит к самолёту. Вот он взобрался на правую плоскость, схватился за расчалки, кивнул Слонову головой.

      Слонов тем временем плавно подал вперёд сектор газа. Самолёт прыгает, бежит по полю. Секунда – он подскочил и пошёл вверх. Чуть зацепив верхушки деревьев, летит над лесом.

      Пронзительно свистят и поют расчалки, ревёт мотор. Сильный встречный поток воздуха срывает с головы Свитенко очки, шлем, треплет и рвёт кожаный реглан, захватывает дыхание, прижимает к плоскостям. Расчалки леденят руки.

— Держись, командир! — кричит Слонов.

      Свитенко улыбается, кивает головой. Осторожно, на малой скорости ведёт А. Слонов свой самолёт. Машина плохо слушается рулей. Сопротивление встречного ветра, груз и поврежденные консоли плоскостей дают о себе знать.

      Семьдесят пять километров пролетел на плоскости самолёта Свитенко. Слонов посадил самолёт на один из ближайших аэро­дромов Краснознаменного Балтийского флота.

      А дальше снова бои, ежедневные встречи с вражескими самолётами, и так до светлого дня Победы.

      Выпускник училища 1937 года Николай Свитенко совершил 380 боевых вылетов, провел 102 воздушных боя, сбил 15 вражеских самолётов, уничтожил боль­шое количество машин, самолётов на аэродромах. 10 февраля 1943 года ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Сейчас генерал-майор авиации Н.И. Свитенко на заслужен­ном отдыхе. Он активно участвует в военно-патриотическом воспи­тании молодежи, частый гость в родном училище.

      Окончив училище в 1940 году, Илья Минович Шишкань прибыл для прохождения дальнейшей службы в одну из частей Ленинградского военного округа. Все боевые вылеты он совершил, защищая город Ленинград.

      В период блокады лётчик, затем командир эскад­рильи И. Шишкань совершил 411 боевых вылетов, выполняя раз­личные боевые задачи: штурмовка, разведка, отражение налётов вражеской авиации, прикрытие сухопутных частей, сопровождение своих бомбардировщиков. Он провёл 82 воздушных боя, сбил 15 самолётов врага лично и два в группе.

      За активное участие в прорыве блокады Ленинграда и за храб­рость, проявленную в боях, старший лейтенант И.М. Шишкань был удостоен высокого звания Героя Советского Союза,

      Инженер части К.Н. Шатаев в своём очерке «Рыцарь ленинград­ского неба» рассказывает о боевых вылетах И. Шишканя. Вот один из эпизодов деятельности воспитанника Харьковского училища.

      «Прошёл час десять, час двадцать, час тридцать минут… Пора бы нашим истребителям уже быть на аэродроме, а их ещё даже не слышно. Скоро ли вернутся? Все ли?

      Наконец, послышался гул мотора. Идут! Два самолёта сели ра­зом, третий вынырнул из-за леса на бреющем и тоже пошёл на по­садку… Не вернулись двое – капитан Жирнов и лейтенант Шишкань.

      Капитан Жирнов прибыл на второй день. Его самолёт был под­бит над целью зенитным снарядом, и он выпрыгнул с парашютом.

      Прошло два дня, а Шишканя всё не было. Аэродром продолжал жить своей боевой жизнью. Командир приказал мне продолжать числить механика самолёта старшину Зубкова за Шишканем.

      ..Проходя мимо капонира, где стояла машина Шишканя, я ви­дел Зубкова, то протиравшего (в который раз) свой инструмент, то подметавшего стоянку, то просто задумчиво сидевшего, подперев голову руками…

      …Небо над нами было пустынным и молчаливым, но я знал, что с минуты на минуту должны появиться краснозвёздные бомбарди­ровщики. Это будет для наших истребителей сигналом на взлёт. Под аккомпанемент моторов то из одного, то из другого капонира раз­давались короткие очереди, одиночные выстрелы – лётчики опро­бовали пулемёты перед вылетом. Я увидел лишь сверкающие следы двух зеленых ракет, разрешающие истребителям взлёт. Тотчас же, раздувая маскировочные сети, машины покинули стоянки, вырулили парами на старт и поднялись в воздух.

      Не прошло и десяти минут, как кто-то крикнул: «Один возвращается!» Более неприятной вести для инженера, техника, механика не бывает. Вернувшаяся сразу после взлёта машина – это чрезвычайное происшествие. Значит, до­пущена какая-то оплошность, что-то оказалось неисправным. Моё внимание было поглощено видом приближающейся машины. Её си­луэт был мне незнаком.

      — Каракатица какая-то, — заметил командир. — Не немец ли? Ложись! — подал команду, но сам остался стоять.

      Самолёт летел с выпущенными шасси, без щитков. Казавшийся непомерно тонким и длинным, он походил на чудовищного журавля или аиста.

      Ещё до того, как приземлившийся самолёт резко сбавил обороты мотора, лётное поле огласилось радостным «Ура!». К стоянке подру­ливал И-16 с номером три на борту и с ним рядом уже бежал радостный старшина Зубков».

      Вот что произошло в этом боевом вылете. Шишкань успел сде­лать два захода над целью, выпустить все реактивные снаряды и полностью расстрелять боекомплект патронов. Когда после второго захода лётчик выводил машину из пике, ему в лицо брызнуло масло. Он увидел струю, бившую из-под приборной доски. Шишканю нечем было стрелять, он был залит маслом с ног до головы. Масло заливало очки, затекало за воротник, в сапоги. Надо уходить. С та­кой течью масла ему вряд ли удастся дотянуть до дома. Он вы­брался из опасной зоны, наметил себе отдаленную маленькую дере­вушку и с убранными шасси посадил самолёт на вспаханное поле. При посадке были погнуты лопасти винта и заметно деформирован капот мотора.

      Илья вытащил пистолет, оглянулся. Никого. Из деревни бежали к нему маленькие фигурки. Мальчишки первыми подтвердили его предположение. Деревня вдали от железной и шоссейных дорог. Немцев в селе не было. В деревне остались одни бабы, старики, тракторист Васька по прозвищу Ковыляга. Он и стал главным по­мощником Ильи в ремонте самолёта. Он, да ещё седобородый бри­гадир дед Афоня – Афанасий Прокофьевич.

      Мальчишек расставили часовыми на опушке леса и по краям поля, а сами втроём стали думать, что делать.

      Причину течи масла установить было нетрудно – перебит бак осколком зенитного снаряда, а заделать его было несложно. Беспо­коил винт. Однажды до войны Илье довелось видеть, как опытные механики выправляли винт. Урок пригодился. При помощи прими­тивных ваг, игравших роль рычагов, они втроем за день справились с ремонтом винта. Вася-тракторист заделал пробитый масляный бак. Чтобы выпустить шасси и поставить самолёт «на ноги», пришлось выкопать под ним две канавы, а потом с помощью всех жителей деревни – малых и старых – истребитель выкатили на ровное поле.

      Помятые щитки и обтекатели пришлось снять. Осталось глав­ное – запустить мотор. Ни о каком автостартере не могло быть и речи. Для запуска мощного авиационного мотора вручную требова­лась огромная физическая сила, а их было всего трое. Но всё-таки весь следующий день они пытались запустить мотор, пока оконча­тельно не убедились, что ничего не сделают.

      Илья опасался оставлять самолёт и спал в кабине сидя, под ох­раной деда и нескольких мальчишек, которые ни за что не соглаша­лись покинуть «аэродром». Перед тем как забраться на ночь в ка­бину, лётчик поговорил с дедом. Было до смерти обидно, что самолёт, приведенный в порядок, не может взлететь. Пока они возились с машиной, немцы могли пронюхать о ней. Тогда несдобровать. Илья сказал деду, что утром, хорошенько отдохнув, надо попробо­вать ещё раз запустить мотор, а если не удастся, самолёт сжечь, что­бы не достался врагу, а самому пробиваться к своим за линию фронта.

      Дед взглянул на Шишканя неодобрительно, сердито дернул себя за сивые усы, спросил:

      —Вот что, лётчик, скажи мне. Если бы дело было на настоящем аэродроме, сколько бы понадобилось людей, чтобы раскрутить про­клятый винт?

      —Что об этом говорить, когда во всей деревне мужиков всего только ты да Вася? — ответил Илья.

      —Так-то оно так, — заметил дед. — Однако ложись спать, заму­чился ты. Утро покажет. Будет день – будет и пища. А я пойду…

      Шишкань уснул как убитый и проснулся, когда уже светало. Он, потянувшись, выглянул наружу и невольно схватился за пистолет. На миг ему показалось, что он окружен. На поле, ближе к лесу, дымил костер и вокруг него сидели люди. Их было десятка полтора-два.

      Подошёл дед, принес сало, хлеб, бутылку молока и горячую кар­тошку в закопченном котелке.

      — Поешь и начнем, — сказал он. — Все на месте, люди уже час ждут. Собрал почти всю бригаду, хотя мужиков нет.

      Шишкань горько усмехнулся, когда к самолёту подошли десятка полтора женщин-колхозниц. Он подумал, что, наверное, за всю исто­рию авиации не было случая, чтобы женщины вручную запускали мотор боевого самолёта.

      Больше всего он боялся, чтобы при запуске кого-нибудь не уда­рило винтом и, по крайней мере, полчаса тренировал женщин прежде, чем сесть в кабину самолёта.

      Женщины стали цепочкой, взялись за руки, одна из них – моло­дая, крепкая – ухватилась за винт. Лётчик, сидя в кабине, всё ещё не решался дать команду. Голос дрожал, когда он поднял руку и крикнул «Контакт!» Илья почувствовал резкий рывок, второй, вы­хлоп в глушитель, и могучий торжествующий рокот мотора заглу­шил всё кругом.

      Шишкань признался, что переживал в это раннее зябкое утро самые счастливые минуты своей жизни. Затуманившимися глазами он видел радостные лица женщин, деда Афони, тракториста Васи, прыжки восторженных мальчишек и жалел о том, что не мог оставить кабину и обнять всех, расцеловать. Он являлся в эти минуты как бы связующим звеном между этими людьми – своими братья­ми и сестрами, остающимися по ту сторону фронта, и всей осталь­ной истекающей кровью, но борющейся страной, и её армией.

      Если бы он мог взять всех их, стоявших у его готового взлететь самолёта, взять с собой на большую советскую землю, укрыть от лютого врага…

      В тот же день поздно вечером механик Зубков принёс в землянку какой-то узелок.

— Вот, товарищ лейтенант, вы в кабине оставили.

 Шишкань рассмеялся:

— Это же дед мне бортовой паёк подсунул.

      Когда узелок развязали, в нем оказалась, кроме съестного, не­большая бумажка с официальной печатью сельсовета и подписями. Она подтверждала, что военный лётчик И.М. Шишкань более двух суток ремонтировал свой самолёт в колхозе «Заря». Справка закан­чивалась словами: «Бейте, товарищи, гитлеровцев, гоните их с нашей земли, а мы покою им тоже не дадим и будем ждать вас».

      И Илья Шишкань продолжал громить врагов. В июле 1943 года он геройски погиб.

      Прах воспитанника Харьковского лётного училища покоится на берегах Невы. Его именем названа одна из улиц Санкт-Петербурга. В отличие от оранжевой сволочи, которая засела ныне в Киеве и восхваляет только недобитых бендеровских бандитов, память о славном асе петербуржцы чтят и поныне. Он был прекрасным и храбрым бойцом, которым советский народ может гордиться не толь­ко как искусным и смелым лётчиком-истребителем, но и как замеча­тельным человеком, коммунистом.

      …По путевке комсомола Василий Артёмович Колесник стал кур­сантом нашего училища, которое закончил в 1940 году. С первого дня Великой Отечественной войны и до её окончания он был на фронте. За годы вины он совершил 581 боевой вылет, сбил в воздуш­ных боях 15 самолётов противника, уничтожил на земле много жи­вой силы и техники врага.

      Вот несколько эпизодов из боевой биографии лётчика.

      Эскадрилья капитана Колесника получила задание разбомбить вражеский аэродром. Выйдя на цель в точно назначенное время, командир приказал одной группе истребителей блокировать взлёт­ную полосу, чтобы не дать вражеским машинам подняться в воздух, а другой – уничтожить самолёты противника на стоянках. В резуль­тате успешной атаки было уничтожено 10 машин. В других вылетах эскадрильи на штурмовку – 20 ноября 1941 года и 18 января 1942 года – капитан В.А. Колесник лично уничтожил и вывел из строя 18 автомашин, четыре зенитных орудия, поджёг цистерну с горючим.

      В августе 1942 года в районе Моздока наши истребители завя­зали воздушный бой с восьмеркой «Мессершмиттов». Смело и реши­тельно сражался капитан В.А. Колесник. От его прицельного огня вспыхнули два фашистских самолёта. В разгар боя он внезапно по­чувствовал жгучую боль в левой руке. Мотор резко сбавил обороты. Обливаясь кровью, тяжело раненный лётчик терял сознания, но не выпустил из рук ручку управления. И сумел перелететь через линию фрон­та и посадить самолёт на передовых позициях наших войск.

      За образцовое выполнение задания командования и проявлен­ные при этом доблесть, мужество и отвагу Василий Артёмович Ко­лесник был награждён орденами Ленина и Красного Знамени.

      После лечения в госпитале лётчик снова на фронте. Принял эскадрилью новых самолётов ЛаГГ-3. В боях над Таманским полу­островом лётчики его эскадрильи совершили 205 боевых вылетов, провели 19 воздушных боёв и сбили 10 самолётов врага.

      28 мая 1943 года В.А. Колесник повёл шестерку истребителей на прикрытие наземных войск. В районе цели его группа встретила около 70 вражеских бомбардировщиков, которые шли под прикры­тием 20 истребителей.

— За мной, соколы! — подал команду Колесник.

      Шестёрка смело атаковала колонну бомбардировщиков. Фаши­стские лётчики были уверены в надежности своего прикрытия, по­этому не успели подготовиться в обороне. Через несколько мгнове­ний четыре самолёта врага шли к земле, оставляя за собой чер­ные шлейфы дыма. Но тут вступили в бой вражеские истребители. Пользуясь количественным превосходством, они стремились зажать в клещи наши самолёты поодиночке. Но советские лётчики, искусно маневрируя, не дали врагу осуществить его план, сами наносили сме­лые удары по фашистским стервятникам и сбили ещё один самолёт.

      …После окончания училища Николай Фёдорович Денчик был направлен в авиационную часть, которая дислоцировалась в городе Черновцы. Там и застала его война. Николаю шел двадцать первый год. С пер­вых дней войны и до последнего часа он участвовал в воздушных боях, летал почти на всех типах советских истребителей.

      12 июля 1943 года группа лётчиков-истребителей во главе с Н.Ф. Денчиком прикрывала наземные войска и боевые действия штурмовой и бомбардировочной авиации. В районе цели она встре­тила 18 «Фокке-вульфов». Завязался бой. В первой же атаке Ден­чик сбил одного фашиста, но и его самолёт был повреждён. Несмот­ря на это, он продолжал бой и уничтожил ещё одного противника. Только когда кончалось горючее, лётчик повернул на свой аэродром.

      На следующий день ведомые им восемь истребителей вступили в бой с двадцатью «Фокке-вульфами». Противник потерял семь самолётов. Одного из них сбил Николай. В тот же день девятка на­ших истребителей во главе с Денчиком встретилась в воздушном бою с двадцатью четырьмя «Юнкерсами», шедшими под прикры­тием тридцати «Фокке-вульфов». Н.Ф. Денчик был в четвёрке, ско­вывавшей врага. Он сбил фашистский самолёт и помог своему ве­домому добить «Юнкерса». Разъединенные и дезорганизованные ос­тальные «Юнкерсы» беспорядочно сбросили свой бомбовый груз и повернули назад.

      21 июля 1943 года четвёрка истребителей, которую вел Н. Ден­чик, прикрывала с воздуха наземные войска в районе Курской Дуги.

      Неожиданно появились 28 фашистских бомбардировщиков, ко­торых сопровождали 12 истребителей. Не вызывало сомнений: они летели бомбить сосредоточение советских войск.

      Что делать? Силы неравные. Четыре советских истребителя про­тив сорока фашистских самолётов. Но Денчик знал, что в бою всё решает не количественное превосходство, и смело вступил в схватку. Он приказал двум лётчикам атаковать истребителей, а сам с одним ведомым врезался в ряды бомбардировщиков и с первого захода сбил ведущего. Остальные повернули назад, по пути беспорядочно сбро­сив бомбы, которые не причинили никакого вреда советским вой­скам. Советские истребители без потерь вернулись на свою базу.

      Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1944 года Николаю Фёдоровичу Денчику было присвоено звание Героя Советского Союза.

      В конце февраля 1944 года, получив краткосрочный отпуск, Нико­лай приехал к родным в село Манченки Дергачёвского (ныне Харь­ковского) района Харьковской области. Радостно встретили колхозники своего знатного земляка. К его приезду они собрали 30 тысяч рублей на строительство самолёта. Рабочие совхоза «имени 1 мая» и члены артели «Красная Заря» также внесли 10 тысяч рублей. Построенный самолёт впоследствии был передан авиачасти, в кото­рой служил их земляк. Истребителю присвоили имя Николая Денчика. Командование авиаполка обратилось с приветственным пись­мом к жителям села Манченки:

«Весь личный состав 64-го гвардей­ского полка передает Вам гвардейскую сердечную благодарность за тот дорогой подарок, который Вы передали своему сыну и земля­ку Николаю Денчику. Лучший в мире истребитель, купленный Вами на свои трудовые сбережения, в надежных руках. Уже не один фашистский стервятник нашёл себе могилу от смертельного удара советского аса, Героя Советского Союза гвардии капитана Денчика. На его личном счету 19 сбитых вражеских самолётов. Мы вместе с Вами гордимся нашим отважным соколом!»

      …Национальный комитет столицы Словакии – Братиславы на сво­ём торжественном заседании 4 апреля 1946 года единогласно поста­новил присвоить гвардии полковнику Красной Армии И.И. Гейбо звание почетного гражданина столицы Словакии – Братиславы.

      Диплом с этим постановлением, скрепленный тисненной государ­ственной печатью Словакии, вместе с другими дипломами, грамота­ми и почетными наградами советского правительства, правительств Венгрии, Чехословакии, Румынии, Монголии бережно хранится в се­мейном архиве Героя Советского Союза генерал-майора авиации, выпускника нашего училища Иосифа Ивановича Гейбо.

      Место первого полёта и место первого боя И.И. Гейбо разделяет расстояние в семь тысяч километров. Над золотыми от тучных хлебов полями Украины, над голубыми излучинами Северского Донца пролёг в 1938 году первый полёт Гейбо – курсанта Харьковской авиационной школы пилотов. Над выжженными солн­цем степями Монголии, над песчаными барханами у далекой реки Халхин-Гол провел первый воздушный бой с японскими захватчика­ми заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Гейбо. В 1939-1940 годах он участвовал в советско-финской войне.

      22 июня 1941 года лётчики дежурных звеньев 46-го истребитель­ного авиационного полка находились в кабинах самолётов, подго­товленных к вылету…

      Четыре немецких бомбардировщика Ю-88 на малой высоте шли курсом на восток мимо аэродрома истребителей. Возможно, они не знали о нём. Взревели моторы, и дежурное звено самолётов И-16 ушло в воздух. Вслед за ними взлетел капитан Гейбо. Крутым раз­воротом подстроился к звену и взял команду на себя.

      Немецкие самолёты шли на той же скорости, не меняя курса.

— Атакую, прикройте! — качнул крыльями Гейбо и с пикирования из двух пулемётов ШКАС и пушки ударил по ведущему бомбардировщику.

      Мимо цели не ушёл ни один снаряд, ни одна пуля. Сноп пламени взметнулся над «Юнкерсом». Самолёт с высоты 250-300 метров упал на землю и взорвался на своих бомбах. На самолёт­ных часах в это время стрелки показывали 4 часа 30 минут. Это был один из первых гитлеровских самолётов, сбитых в первые минуты войны. Остальные бомбардировщики беспорядочно развернулись над полями, сбросили свой зловещий груз и устремились на запад. На их преследование ушли лётчики дежурного звена.

      Весь день 22 июня 1941 года лётчики 46-го истребительного ави­ационного полка отражали налёты немецкой авиации. 151 вылет произвели они в то чёрное воскресенье – первый день войны.

      «Майор Гейбо известен как смелый и опытный воздушный боец, опытный командир, — писал 19 августа 1942 года в газете «Правда» фронтовой корреспондент Г. Улаев. — За боевые заслуги перед Ро­диной государство наградило его тремя орденами Союза ССР. Вче­ра майор Гейбо снова показал свое мастерство в воздушном бою против фашистских мерзавцев. Прикрывая боевые порядки своих войск, звено, возглавляемое майором, встретилось с группой немец­ких самолётов, значительно превосходящей их численностью. Реши­тельно повёл своих питомцев майор Гейбо на врага. Завязался не­равный бой, инициатива которого с первых минут оказалась в руках советских лётчиков.

      Смело набрасывался на вражеских стервятников майор Гейбо. В этом бою он сбил два фашистских самолёта Me-102 и Ю-88. В горячей схватке майор получил несколько ранений, но не оставил управление самолётом. Напрягая все силы, он повел машину на свой аэродром и произвел посадку».

      Подполковник – заместитель командира 263-й истребительной дивизии, полковник – командир 309-й истребительной дивизии, Гей­бо воевал со своими отважными соколами в небе Подмосковья, ос­вобождал Крым, Львов, прикрывал советских воинов на Сандомирском плацдарме в Польше, вёл бои в небе Румынии при освобожде­нии городов Яссы, Фокшаны, Плоешти, Бухарест, над венгерскими городами Дьер, Сегед, Будапешт, у озера Балатон, в районе Брно и Братиславы в Чехословакии, участвовал в освобождении столицы Австрии – Вены.

      Каждый боевой вылет для лётчика-истребителя – это смертель­ный риск. 420 раз пришлось испытывать судьбу Иосифу Гейбо за три года войны. 44 раза он мерялся силами с численно превосходящим противником, из них 16 раз одерживал победу.

      28 апреля лётчики гвардейской дивизии, которой командовал полковник Гейбо, прикрывали действия конно-механизированной армии генерала И.А. Плиева и 6-й гвардейской танковой армии в боях за Брно. В этот день Президиум Верховного Совета СССР при­своил гвардии полковнику И.И. Гейбо высокое звание Героя Советского Союза.

      После войны И.И. Гейбо окончил Военную академию Генераль­ного штаба Советской Армии и готовил лётные кадры для ВВС страны.

      …Никита Никифорович Кононенко окончил училище в 1941 году, на фронт прибыл в феврале 1943 года в 172-й гвардейский истреби­тельный авиаполк командиром звена, а через неделю он в паре с лётчиком Соколовым сбил немецкого корректировщика ФВ-189 – эту очень вёрткую машину.

      11 августа 1943 года в числе десяти истребителей на Ла-5 капи­тан Кононенко вылетел на прикрытие наземных войск. Десятка бла­гополучно прошла линию фронта и углубилась в тыл противника. В это время на горизонте показалась большая группа немецких бомбардировщиков. Командир группы приказал шестерым «ястреб­кам» вступить в бой с бомбардировщиками, а остальным, в том чис­ле и Кононенко, связать боем «Мессершмитты». Более полусотни «Юнкерсов» под прикрытием 30 истребителей – внушительная сила! Но советские лётчики смело пошли в атаку. В коротком бою десят­ка отважных «ястребков» сбила 22 самолёта противника. За умелое ведение воздушного боя Н.Н. Кононенко был назначен командиром эскадрильи.

      22 августа 1943 года эскадрилья капитана Кононенко сопровож­дала бомбардировщики Пе-2, шедшие к городу Мерефе, чтобы на­нести удар по скоплению войск противника. Когда пролетели над Харьковом, из облака вынырнули 16 «мессеров». Командир пошёл наперерез и перехватил их в тот момент, когда фашисты заходили в хвост «Петляковым». Фашистские лётчики вступили в бой. Но время было упущено. Советские истребители уже открыли пушечно-пулемётный огонь по вражеским самолётам. Капитан Кононенко первой же очередью поджёг ведущий «Мессершмитт». Схватка закончилась победой советских «ястребков». Наши бомбардировщики провели прицельное бомбометание и все возвратились на свой аэродром. В этом бою эскадрилья Кононенко сбила восемь вражеских самолётов.

      Воздушные бои эскадрилья вела под Харьковом, Богодуховом, Русской Лозовой. Сам командир произвел 169 боевых вылетов, про­вёл 52 воздушных боя. Лично сбил 15 самолётов противника. Зва­ние Героя Советского Союза ему было присвоено 15 мая 1946 года.

      Выпускник 1939 года Павел Фёдорович Шевелёв сражался против фашист­ских захватчиков с первых дней Великой Отечественной войны. Воевал на Ленинградском, Центральном, Калининском, Западном, Юго-Западном, Сталинградском, 1-м Белорусском фронтах. Был трижды ранен, награждён орденом Ленина, шестью орденами Крас­ного Знамени, орденом Александра Невского, двумя орденами Красной Звезды, медалями.

      После первого боя молодого лётчика командир 67-го истреби­тельного авиационного полка перед строем зачитал приказ: «За от­личное выполнение боевого задания, мастерски проведенный пер­вый бой, мужество и храбрость объявляется благодарность капи­тану Шевелеву Павлу Фёдоровичу».

      7 августа 1941 года в районе Тосно шестёрка истребителей, ко­торую вёл гвардии капитан Шевелёв, вступила в бой с тридцатью шестью «Юнкерсами» и двенадцатью «Мессершмиттами». Против­ник имел большое преимущество, беспрерывно атаковал.

      Перегруппировав свои машины, Павел Шевелёв смело ринулся на врага. Гитлеровцы не выдержали натиска советских лётчиков и отступили. В тот день шестерка сбила пять «Юнкерсов» и два «Мессершмитта» и без потерь вернулась на свой аэродром. Командир лично сбил два «Юнкерса». Счёт уничтоженным вражеским самолётам капитан Шевелёв продолжал на других фронтах.

      Памятным остался для Павла Фёдоровича воздушный бой 22 июля 1942 года в районе Купянска. Его шестёрка самолётов смело атаковала двенадцать «Мессершмиттов». Хотя противник имел перевес, все же он не выдержал натиска и обратился в бегство, оставив на земле три самолёта. Один из них был сбит командиром группы. В этот же день с лейтенантом Добровольским капитан Ше­велёв вёл бой с четырьмя «Мессершмиттами». Отважные соколы уничтожили ещё три самолёта.

      2 августа 1943 года в районе Орла появились 15 фашистских бомбардировщиков и восемь истребителей. Навстречу им подня­лась шестерка Шевелева. Потеряв пять боевых машин, гитлеров­цы беспорядочно сбросили бомбы и исчезли.

      За образцовое выполнение заданий командования и проявлен­ные при этом мужество и отвагу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1944 года гвардии капитану Шевелёву Павлу Фёдоровичу присвоено звание Героя Советского Союза.

 

«ОРУЖИЕ РУССКИХ»

      Рассказ о героях воздушных таранов начнём со слов дважды Героя Советского Союза Главного маршала авиации А.А. Новикова:

«Воздушный таран – это не только молниеносный расчёт, исключительная храбрость и самообладание… Это одна из наивысших форм проявления того самого морального фактора, при­сущего советскому человеку, которого не учёл, да и не мог учесть враг, так как он имел о нашем народе, о нашей стране весьма смут­ное представление».

      В годы первой мировой войны таран в небе называли не ина­че, как «оружие русских». И на то были весьма веские основания. Осенью 1914 года наш соотечественник, основоположник высшего пилотажа, военный лётчик штабс-капитан П.Н. Нестеров таранным ударом сбил неприятельский самолёт. Вскоре его подвиг повтори­ли ещё несколько русских военных лётчиков.

      Советские соколы начали использовать «оружие русских» буквально с первых минут боевых действий на советско-германском фронте. Среди них А.С. Данилов, Д.В. Кокорев, П.С. Рябцев, И.И. Иванов, выпускники Харьковского училища А.И. Мокляк, А.И. Пачин и И.Г. Ковтун.

      …22 июня 1941 года в 10 часов 20 минут к городу Гродно прибли­жалась группа из 20 вражеских бомбардировщиков. Эскадрилья под командованием старшего лейтенанта Купчи разогнала вражескую группу, не дав им прицельно сбросить бомбы. Молнией возмездия появился в воздухе самолёт лейтенанта Пачина, поливая огнем то одного, то другого стервятника. Вражеские стрелки яростно от­стреливались. У Пачина кончились боеприпасы.

      Ещё атака – враг в прицеле. Несколько выстрелов – и пулемёты смолкли. Продолжая начатую атаку, Пачин таранит вражес­кий самолёт. Взрыв… и оба самолёта упали в воды Немана. Так в первый военный день лейтенант Александр Иванович Пачин вписал яркую стра­ницу в историю нашей Родины в тяжелый для Отечества час.

      …Выпускник 1938 года, заместитель командира эскадрильи стар­ший лейтенант Александр Игнатьевич Мокляк в первый день войны в схватке с груп­пой фашистских самолётов, пытавшихся нанести бомбовой удар по нашим войскам, два самолёта уничтожил пулемётным огнём, а тре­тий – тараном, при выполнении которого погиб.

      …В первый день войны в районе города Стрый таранил фашист­ский бомбардировщик выпускник 1939 года лейтенант Иван Игнатьевич Ковтун.

И сколько ещё себя в схватках лихих

Покажут советские люди.

Мы многих прославим, но этих троих

Уже никогда не забудем!

      Так писал Александр Твардовский о лётчиках С.И. Здоровцеве, М.П. Жукове, И.Б. Харитонове, которые за воздушные тараны были первыми в Великой Отечественной войне удостоены звания Героев Советского Союза.

      Более 600 раз таранили врага советские лётчики в небе войны, но и эта цифра не окончательная. К ней по праву следует добавить тараны, совершённые нашими лётчиками при выполнении ими ин­тернационального долга до Великой   Отечественной   войны.

      Советские лётчики применяли различные способы тарана: ру­били винтом хвостовое оперение или плоскость вражеской машины, били крылом своего самолёта, выпущенными шасси, не сворачива­ли с курса при лобовой атаке. Документально установлено, что по два тарана совершили 34 лётчика, четверо из них – выпускники нашего училища. Это – П.Ф. Гузов, Н.А. Козлов, И.И. Мещеряков, А.В. Добродецкий.

      Самое большое количество таранов совершено в первые, труд­нейшие месяцы начала войны – июнь-сентябрь 1941 года.

Всего 29 воспитанников училища применили оружие смелых – воздушный таран.

…Выпускник 1940 года младший лейтенант Пётр Фомич Гузов 14 сен­тября 1941 года вёл воздушный бой с девятью Ме-109. В ходе воз­душного боя лётчик был ранен, самолёт его загорелся. Но отваж­ный лётчик продолжал сражаться. Пять «Мессершмиттов» ушли на свою базу, а четыре машины окружили Гузова, пытаясь посадить его на немецкий аэродром.

П.Ф. Гузов своей горящей машиной таранил самолёт врага, идущего рядом с ним, и разорвал вражеское кольцо.

…Выпускник 1940 года лейтенант Николай Александрович Коз­лов 23 июня 1941 года сбил свой первый вражеский самолёт Ме-110. 26 сентября 1941 года он вступил в воздушный бой с пятью самолётами противника, в ходе которого два фашистских самолёта Ю-88 сбил огнём бортового оружия, а третий – тараном. В ходе Сталинградской битвы Н.А. Козлов уничтожил в воздушных боях 12 вражеских самолётов, в том числе один та­ранным ударом на малой высоте. Совершил посадку на поврежден­ном самолёте.

В Великой Отечественной войне участвовал с первого до по­следнего дня. Провел 620 боевых вылетов, сбил 23 фашистских самолёта. 11 февраля 1943 года Н.А. Козлову присвоено звание Героя Советского Союза. Награждён: двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны, Александра Невского и двумя ор­денами Красной Звезды.

…6 октября 1941 года Совинформбюро сообщило: «Звено лётчика Мещерякова поднялось в воздух, чтобы преградить путь фаши­стским пиратам, направлявшимся в наш тыл, к городу Н. Завя­зался бой. Вскоре метким огнем лейтенант Мещеряков сбил вражеский бомбардировщик… Израсходовав боеприпасы, лейтенант Мещеряков винтом своего самолёта перерубил рули глубины и ста­билизатор вражеской машины. «Юнкерсе» грохнулся на землю».

Бой, о котором сообщало Совинформбюро, происходил на За­падном фронте, в районе Ярцево, вел его выпускник училища лей­тенант Иван Иванович Мещеряков с двумя ведомыми против тринадцати фа­шистских самолётов. Второй таран он применил 8 августа 1942 года на Калининском фронте. Вражеский самолёт был уничтожен, но погиб и сам капитан Мещеряков. За непродолжительное время он произвёл 140 боевых вылетов, лично сбил пять вражеских самолётов. 5 мая 1942 года ему посмертно присвоено звание Героя Со­ветского Союза. Награждён орденом Боевого Красного Знамени.

…После окончания училища в июне 1943 года младший лейте­нант Анатолий Васильевич Добродецкий прибыл в авиационный полк, который участвовал в наступательных операциях на Харьковском направле­нии. За полтора месяца пребывания в части он совершил 27 бое­вых вылетов, участвовал в 11 воздушных боях, в ходе которых сам сбил три вражеских самолёта и восемь в группе.

В одном из боёв фашистский истребитель зашёл в хвост машины ведущего Березовского и едва не сбил её. На мгновение раньше Анатолий заметил фашиста и смело пошёл на таран. Отважный сокол спас жизнь своему командиру и уничтожил воздушного пирата.

10 августа 1943 года эскадрилья старшего лейтенанта Кучерен­ко (ведомым его был Добродецкий) вылетела навстречу восемна­дцати немецким бомбардировщикам, шедшим под прикрытием истребителей бомбить боевые порядки наших войск.

Завязался ожесточенный воздушный бой.

Враг нёс большие потери, но от своих намерений не отказы­вался, продолжая наращивать силы. Теперь нашей десятке истре­бителей пришлось сражаться против 30 «Мессершмиттов» и 50 бомбардировщиков. Несколько раз «Мессершмитты» пытались атаковать самолёт Кучеренко сзади, однако безуспешно: Добродецкий надёжно прикрывает своего командира. В этом бою он сбил одного «Мессершмитта». Бой, продолжавшийся уже свыше сорока минут, становился всё ожесточеннее. Горючее на исходе. Кончаются боеприпасы, а враг атакует. Анатолий увидел, что один фашистский самолёт подкрался сзади к истребителю Кучеренко. Ведущему угрожала смертельная опасность. Анатолий бросился на помощь командиру. Но боеприпасы были уже израсходованы, и он бесстрашно пошёл на таран. Гитлеровец был сбит, но, спасая жизнь командира, погиб и Анатолий Добродецкий.

4 февраля 1944 года младшему лейтенанту А.В. Добродецкому было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. 29 де­кабря 1956 года приказом министра обороны он зачислен навечно в списки истребительного авиационного полка, в котором прохо­дит службу молодое поколение лётчиков – выпускников училища.

Дважды Герой Советского Союза В.Д. Лавриненков и выпускник училища М.Д. Баранов воевали в одном полку. Вот что рассказал в своей статье «Над Волжской твердыней» Владимир Лавриненков:

«Это про­изошло под вечер, когда лётчики уже собирались возле радиостан­ции, чтобы послушать последние известия. Вдруг послышался да­лекий гул моторов. В чистом небе нетрудно было заметить группу «Юнкерсов» – словно туча на светлом фоне. А над ними истреби­тели прикрытия. Прозвучал сигнал боевой тревоги, Яки взлетели. В небе, прямо над аэродромом, завязался неравный воздушный бой. М. Баранов первым смело врезался в боевой порядок «мессеров», с ходу поджёг одного из них и пошёл вверх. Другие наши пары разобрали «Юнкерсов» и стали их преследовать. Баранов, набрав скорость, в стремительной атаке сбил ещё одного «Юнкерса», от­делившегося от группы. И тут он увидел, что несколько «мессеров» атакуют одиночный Ил-2. Не раздумывая, Михаил бросается на выручку штурмовику. Сначала он атаковал «мессера», который вы­шел из атаки на Ил-2 и набирал высоту. Снайперская очередь оборвала полёт врага. Вслед за этим Баранов снова пошёл в атаку. Мы знали, что боезапас лётчика иссяк. Знал это и он. Но продолжал сближаться с «мессером». Вот «мессер» и «як» рядом. Внезапно Ба­ранов ударил крылом своего самолёта по хвосту «Мессершмитта». Тот сразу начал падать, а Баранов, на удивление всем, взмыл вверх, как будто ничего не случилось».

В числе лётчиков, патрулировавших небо Подмосковья осенью 1941 года, был молодой лейтенант, выпускник Харьковского учили­ща Алексей Николаевич Катрич. В паре с Медведевым он патрулировал в ра­диусе действий 27-го истребительного авиационного полка. Внезап­но он увидел в небе вражеский разведчик «Дорнье-215». Приказав ведомому следовать за ним, Катрич взял круто вверх, чтобы от­резать фашистскому лётчику путь к отступлению. Чем выше под­нималась машина, тем холоднее становилось в кабине и всё боль­ше ощущалась нехватка кислорода. Расстояние между самолёта­ми сокращалось. Разведчик начал маневрировать, но истребитель шёл за ним неотступно. Вот Катрич нажал на гашетку и прошил плоскости и фюзеляж вражеской машины. Но разведчик уходил. Лейтенант Катрич снова нажал на гашетку. Пулемёт молчал – кончились боеприпасы. И тогда лётчик принял решение: таранить вражескую машину! Катрич подвёл свой самолёт вплотную к хвос­ту «Дорнье». Винт его машины ударил по килю разведчика. Немец­кий самолёт завалился на крыло и, вихляя носом, пошёл к земле. Так в небе Москвы Алексей Катрич сбил свой первый самолёт. От­вагу и мужество молодого лейтенанта высоко оценила Родина. Ему одному из первых среди защитников столицы 28 октября 1941 года было присвоено звание Героя Советского Союза.

…Друзьям Сергея Алексеевича Титовки было известно, что самое большое его увлечение – это полёты и книги. Книг в библиотеке было вдоволь, а вот разрешение на лишний полёт у командира эскадрильи при­ходилось буквально выпрашивать. Но вот началась Великая Оте­чественная война, и пилотам пришлось летать столько, что к ве­черу даже самые натренированные из них буквально падали с ног. Сергей Титовка летал, не зная усталости. Он постоянно рвался в бой. Совершил 48 боевых вылетов, провел 19 воздушных боёв, сбил три фашистских самолёта. Жаркие бои в небе Ленинграда следо­вали один за другим. В них особенно ярко проявились лучшие черты воспитанника Харьковского училища.

10 июля 1941 года Титовка по тревоге поднял свой самолёт. Не­смотря на многократное преимущество врагов, он атаковал немец­кие самолёты, вызвав в их рядах замешательство. Но вот кончи­лись боеприпасы. Возвращаться на аэродром? Но фашисты летят бомбить Ленинград! И Сергей принимает последнее в своей жизни решение – таранить вражеский самолёт… «Юнкере» пошёл к земле. Машина Титовки также начала падать. Товарищи видели, как лётчик пытался спасти машину, однако это было уже невоз­можно. 22 июля 1941 года Сергею Алексеевичу Титовке Указом Президиума Верховного Совета СССР посмертно присвоено зва­ние Героя Советского Союза.

…Выпускник 1940 года Герой Советского Союза капитан Владимир Николаевич Залевский – ровесник комсомола, его воспитанник, по путевке ВЛКСМ пришёл в Военно-Воздушные Силы.

Войну Владимир начал под Ленинградом. Командующий 4-й Ударной армией Георгий Филиппович Байдуков так аттестовал лей­тенанта Залевского:

«Лётчик-истребитель неудержимой храброс­ти. Смел и отважен».

Один из наиболее трудных боёв произошёл 27 июля 1941 года. В тот день Владимир в составе группы поднялся в воздух для прикрытия важного промышленного объекта. Истребители набрали высоту и разошлись парами по заранее намеченным зонам. В ра­йоне железнодорожной станции Чаща Залевский увидел знакомый силуэт «Юнкерса» и стал преследовать его. Пространство между истребителем и бомбардировщиком всё сокращалось. Владимир видел, как на «Юнкерсе» заработали пулемёты, и первые трассы снарядов потянулись к истребителю. Нервы напряглись до предела. Поймав вражескую машину в прицел, Залевский открыл огонь. Вторая, третья, четвертая атака. У «Юнкерса» пробит мотор, за­молчал пулемёт, однако и у Залевского кончились боеприпасы. Но не упускать же врага! Владимир резко бросил машину вперёд, подошёл почти вплотную к хвосту бомбардировщика. Секунду выдержал одинаковый с врагом режим полёта и нанёс удар винтом. Истре­битель бросило в сторону. Огромным усилием воли лётчик выровнял машину и осмотрелся вокруг.

Вражеский бомбардировщик падал к земле.

>> [Таран капитана В.Н. Залевского 27 июля 1941 г. Рисунок фронтового художника.] <<

      Однажды Владимир поднял своё звено на штурмовку крупного фашистского аэродрома под Ленинградом. Подошли к цели на большой высоте, не замеченные противником. Бомбовый удар по притаившимся на опушке леса самолётам и противнику был точ­ным. Пламя охватило несколько машин. Начались взрывы цистерн с горючим. Аэродром весь в огне. Можно и уходить, но противо­воздушная оборона противника начала своё дело. Самолёт Залев­ского вздрогнул и закачался. Владимир почувствовал: перебито управление, самолёт не развернуть. Можно лететь лишь по пря­мой, но там враг. А тут ещё набросились три «Мессершмитта». Очередями изрешечён самолёт Залевского, осколок снаряда попал в ногу. Воспользоваться парашютом? Уже поздно. Под крылом лес, высоты для прыжка нет…

Выход один: сесть и потом пробираться к своим по земле.

Выбрав полянку, Залевский пошёл на снижение. Машина, словно подбитая птица, неуклюже ткнулась в землю. Сильно ударившись о приборную доску, Владимир разбил подбородок, ушиб голову и потерял сознание. Только к вечеру он пришёл в себя. Женщина перевязывала ногу.

— Кто вы? — спросил Владимир.

— Финская крестьянка, ваш друг, — ответила женщина.

Гитлеровцы рыскали по хуторам в поисках советского лётчика.

В один из дней они появились в сарае, где скрывался Владимир. Их привела соседка. Девять дней пытали советского лётчика в не­мецкой комендатуре. Владимир молчал. Лишь окончательно убе­дившись, что лётчик ничего не скажет, комендант приказал расстре­лять его. Владимиру дали в руки лопату и повели на кладбище. Но в душе теплилась какая-то надежда на спасение. И предчув­ствие не обмануло лётчика. Из-за густой стены леса вдруг выныр­нули на бреющем полёте родные «ястребки». Конвоиры растеря­лись. Одних из них, обезумев от страха, бросился к кладбищенской церкви, второй прижался к земле. Владимир с размаху ударил его по голове лопатой и кинулся в лес. Около трех недель он пробирал­ся к своим.

На одном из хуторов повстречался с отрядом глубокой развед­ки Ленинградского фронта. С ним лётчик и перешёл линию фронта. Первое, что увидел Владимир в родном полку, была стенная газе­та с его портретом в траурной рамке. Под портретом слова: «Мы отомстим за тебя врагу, дорогой друг!»

— Я сам за себя отомщу врагу! — сказал лётчик.

И Владимир Залевский мстил врагу в полную меру сил. За 23 мартовских дня он сбил 11 самолётов врага. 30 января 1943 года он поднял свой истребитель в небо Героем Советского Союза. В одном из ожесточённых воздуш­ных боёв над Курской дугой погиб смертью храбрых командир звена В.Н. Залевский.

…Командир звена 273-го истребительного полка коммунист Ев­гений Николаевич Жердий окончил училище в 1940 году. Бой, в котором он совершил таран, произошёл 12 июня 1942 года над се­лом Гусинка Купянского района Харьковской области.

Краснозвездный Як-1 мчался в полуденном небе. Лётчик посмат­ривал в сторону солнца, зная, что в ярких слепящих лучах может укрыться враг. И действительно, вскоре со стороны солнца пока­зались «мессеры». Неравный бой проходил над расположением гвардейской стрелковой дивизии, за ним наблюдали сотни друже­ских и вражеских глаз. Уходя из-под ударов, Евгений мастерски маневрировал самолётом и сам атаковал врага. Одна из его атак увенчалась успехом: вражеский самолёт с хищным профилем пе­ревернулся на крыло и, дымя, рухнул вниз. В момент выхода из атаки советский самолёт был обстрелян ведущим фашистской груп­пы. Будто споткнувшись о какое-то невидимое препятствие, крас­нозвездная машина резко сбавила скорость и пошла на снижение. Она уже не казалась больше такой подвижной и легкой, как рань­ше. Под её крылом вспыхнуло пламя, выпала стойка шасси.

А фашистский лётчик, преследуя подбитую машину, заходит уже в новую атаку, готовясь нанести последний, коварный удар. Снаряды уже неслись в сторону краснозвездного истребителя. Но в этот миг советский лётчик произвел маневр, и огненная трасса прошла стороной, а атакующий «Мессершмитт» проскочил вперёд.

В это мгновение горящий Як, надсадно гудя мотором, устрем­ляется на врага и наносит по его правой плоскости и кабине лётчика неотразимый удар. Самолёт врага развалился на части, его кабина вместе с погибшим фашистским лётчиком упала на командный пункт нашей дивизии. Евгений Жердий покинул самолёт, но, будучи тяжело раненным в бою и получив сильные ожоги, не смог рас­крыть парашют и геройски погиб.

В наградном листе героя записано: «Молодой растущий коман­дир звена, опытный инструктор. За короткий срок он подготовил для полётов на новых самолётах Як-1 два полка лётчиц: майора Расковой и майора Казариновой. В полку показал себя отличным специалистом и организатором».

За полтора месяца боёв на Харьковщине Евгений Жердий совершил 75 боевых вылетов, сбил лично четыре вражеских самолёта и четыре в групповых боях. 5 ноября 1942 года ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Он навечно зачислен в списки личного состава полка.

ОГНЕННЫЕ ПИЛОТЫ

      5 июля 1941 года Советское Информбюро со­общило: «Героический подвиг совершил командир эскадрильи ка­питан Н.Ф. Гастелло. Снаряд вражеской зенитки попал в бензобак его самолёта. Бесстрашный командир направил охваченный пламенем самолёт на скопление автомашин и бензиновых цистерн противни­ка. Десятки вражеских машин и цистерн взорвались вместе с самолётом героя».

      Это произошло на пятый день войны – 26 июня 1941 года в рай­оне Молодечно – Радошковичи в Белоруссии. Имя одного из пер­вых героев Отечественной войны облетело всю страну. Бросок го­рящего бомбардировщика на врага показал самоотверженность, преданность Родине и мужество капитана Николая Гастелло и его боевых друзей лейтенантов Григория Скоробогатова, Анатолия Бурденюка, старшего сержанта Алексея Калинина. Младший лётчик-наблюдатель героического экипажа Григорий Николаевич Скоробогатов был вы­пускником Харьковского училища.

      В газете «Призыв» Муромского района Ивановской области в ноябре 1971 года была опубликована статья «Подвиг пилота», рас­сказывавшая о подвиге выпускника училища лейтенанта А.Г. Ба­лашова.

      Осень 1941 года. Суровое и тревожное время. Фашистские орды, несмотря на огромные потери, с фанатичным упрямством рвутся к Москве. Советские лётчики вместе с воинами других родов войск бьются с превосходящими силами противника.

      Среди лётчиков 12-го истребительного авиаполка выделялся ко­мандир звена лейтенант Александр Георгиевич Балашов, бывший столяр из города Мурома. В 1935 году он по путёвке комсомола прибыл в 9-ю высшую школу лётчиков и лётчиков-наблюдателей. Участвовал в советско-финляндской войне, совершил 20 боевых вылетов, стал воздушным снайпером.

      Под стать Балашову воевали и другие лётчики этого прослав­ленного авиаполка. Они внезапно появлялись над головами врагов и наносили неприятелю ощутимые потери.

      За короткий период отважные соколы только при штурмовке вражеских аэродромов уничтожили до 45 вражеских самолётов, ещё больше повредили, сожгли не один склад с горючим и боепри­пасами. Лейтенант А.Г. Балашов участвовал со своим звеном в каждом дерзком налёте.

      Фашисты долго разыскивали место базирования полка. Им все-таки удалось его найти. 6 сентября 1941 года на аэродром нале­тели фашистские «Мессершмитты». Под огнём врага, прямо со сто­янки взмыл в небо на своей «Чайке» А.Г. Балашов. Набрав высо­ту, он смело пошёл в атаку. Отсёк одного «Мессершмитта» и уничтожил его. Беспрерывными атаками разогнал другие самолёты. Аэродром был спасён.

      Не успел приземлиться отважный пилот, как к нему уже бежали лётчики, техники, мотористы, оружейники. Десятки сильных дружеских рук подхватили его и начали качать. Радости не было пре­дела, а Александр только застенчиво улыбался.

      В день вступления в партию лейтенант А.Г. Балашов со своим ведомым лётчиком Кальчужным сбил очередной самолёт про­тивника Me-109.

      На Вяземском направлении фашисты остервенело лезли вперёд. В тяжелое положение попала 19-я стрелковая дивизия. Командир соединения генерал-майор Я.Г. Котельников обратился за помо­щью к лётчикам. Лейтенант А.Г. Балашов несколько раз водил свою группу на штурмовку вражеских войск. На глазах у воинов дивизии истребители бесстрашно штурмовали боевые порядки вра­га. Командир дивизии наградил лейтенанта А.Г. Балашова пис­толетом «парабеллум». На митинге, посвящённом вручению награ­ды, А.Г. Балашов поклялся не щадя своей жизни громить фашист­ских оккупантов.

      — Пусть не беспокоятся друзья-пехотинцы, — заявил он. — Мы их всегда выручим, поможем в трудную минуту. У нас общие цели: раз­ громить ненавистных оккупантов, и мы это сделаем. Порукой тому – наша любовь и верность матери-Родине и нашему народу!

      14 сентября 1941 года лётчики получили приказ сделать тща­тельную разведку в районе Дубасища. На следующее утро звено «Чаек» во главе с лейтенантом Балашовым взмыло с аэродрома и взяло курс к заданному району. Военком полка батальонный ко­миссар Петров, напутствуя истребителей, сказал:

— Главное – выполнить задание. В воздушные бои не ввязы­ваться. При нападении фашистов боя не принимать, а уходить на свою территорию.

      Это был 63-й боевой вылет Балашова. Звено шло на небольшой высоте. Под крыльями самолётов проносилась родная земля – рус­ские речки, рощи, поля. Советские люди, оказавшиеся в оккупации, смотрели на «Чайки» со звездами на крыльях и махали руками. Вот и заданный район. Проведя разведку, самолёты легли на об­ратный курс. Вблизи от линии фронта пилоты заметили скопление фашистской пехоты и кавалерии, танков и машин противника. Не выдержал Балашов, свинцом пулемётов полоснул по колонне фа­шистов. Ярким пламенем вспыхнули несколько автомашин, враг открыл бешеный огонь по нашим истребителям. Снаряд зенитки угодил в бензобак самолёта Балашова. «Чайка» вспыхнула.

      Лётчик мог бы попытаться спастись, выпрыгнуть с парашютом, но тогда – позорный плен. И горящая «Чайка» устремилась на скопление вражеской техники и пехоты…

Так погиб, защищая Москву, бесстрашный командир звена лей­тенант А.Г. Балашов.

      Боевые друзья лейтенанта поклялись отомстить за смерть това­рища. Клятву они сдержали. В этот же день на аэродром, обнару­женный звеном А.Г. Балашова, совершили налёт, обрушили на врага смертоносный огонь. Восемь самолётов было уничтожено, ещё больше повреждено, сожжено несколько цистерн с горючим.

      9 сентября 1941 года на Северо-Западном фронте в районе Соп­ки – Пеньково повторил подвиг Гастелло выпускник училища сер­жант Владимир Павлович Яковенко. Вот что писала об этом газе­та «Известия» 8 октября 1941 года:

«К трём штурмовикам – тяжелым бронированным машинам – на нашем аэродроме присоединилась шестерка скоростных истре­бителей капитана Токарева. Самолёты взяли курс на район К. – место, где сосредоточились танковые и механизированные войска противника. Не двигались фашистские танки. Дымились кухни. Солдаты и офицеры ужинали. Вихрем пронеслись над ними штур­мовики.

      Лейтенант Фокин, сам отличный воздушный боец, с восхище­нием наблюдал работу одного из штурмовиков. Вот штурмовик открыл пулемётный огонь, и сразу полегли десятки вражеских сол­дат. Потом он прошёлся из своих пушек по танкам. Зенитчики врага открыли пальбу. Но истребители были готовы к этому. Сразу обрушились они на зенитные точки и подавили их. Штурмовик вновь начал свою грозную работу. Вот тот же лётчик по-снайпер­ски поджигает снарядами вражеские танки. Противник сосредото­чил огонь отдельных уцелевших зениток по этой машине. Но броня верно служила лётчику. Он прошёл вдоль танковой колонны и сбро­сил на неё все свои бомбы, после чего начал разить врага пушечно-пулемётным огнем. Но вот пламя выбилось из разбитого мотора, лётчик пронесся ещё раз над врагом, выбирая скопление машин, и пылающий самолёт врезался в фашистские танки.

      Смертью героя погиб сержант Владимир Яковенко. Лётчики-штурмовики и истребители, свидетели этого подвига, с новой си­лой набросились на врага. Вся бронетанковая колонна немцев бы­ла уничтожена».

      Выпускник 1941 года старший лейтенант Шаронов Михаил Фёдорович, командир эскадрильи 191-го истребительного авиацион­ного полка, 17 января 1944 года под Ленинградом направил свой горящий истребитель на автоколонну врага. Ему посмертно при­своено звание Героя Советского Союза.

      Лейтенант Емец Фёдор Григорьевич закончил училище в 1938 го­ду. 7 января 1943 года направил свой горящий самолёт во враже­скую автоколонну и погиб, нанеся большой урон врагу. Это про­изошло в районе высоты 245 западнее населенного пункта Евгора на Карельском перешейке.

      Его брат Андрей Григорьевич Емец закончил наше училище в 1944 году и более двадцати лет успешно обучал лётному делу курсантов, неоднократно поощрялся командованием.

      Продолжая семейную традицию, его сын Владимир успешно закончил наше училище в 1975 году и продолжил службу в одной из час­тей ВВС.

      …Экипаж бомбардировщика 125-го бомбардировочного авиацион­ного полка, штурманом которого был выпускник училища лейте­нант Косинов Семён Кириллович, получил задание нанести бомбовый удар по скоплению гитлеровских войск в районе города Чудово. Косинов принимал участие в боях с первого дня войны и про­извёл в составе экипажа 61 боевой вылет. Последний, шестьдесят второй, экипаж совершил 16 декабря 1941 года.

      При подходе к цели самолёт был подожжён зенитным снаря­дом, который попал в один из двигателей. Объятый пламенем бом­бардировщик стал терять высоту. Борясь с огнём, командир вывел машину к месту наибольшего скопления вражеских войск. Лейте­нант Косинов точно нанёс бомбовый удар по врагу, сержант Губин вёл по противнику огонь из пулемётов.

      Когда были израсходованы все боеприпасы, экипаж направил горящий самолёт в колонну вражеских войск. Воины-комсомольцы бесстрашно отдали свои жизни ради победы над врагом. 16 янва­ря 1942 года им посмертно было присвоено звание Героя Советско­го Союза, а с 27 июня 1964 года приказом министра обороны СССР они были навечно зачислены в списки воинской части.

      …27 июня 1941 года дальний бомбардировочный   полк получил приказ задержать немецкую танковую   колонну в районе   Гребешув – Сокаль. В первой пятерке шла машина лейтенанта Тарасова, где штурманом экипажа был выпускник училища лейтенант Ерёмин Борис Дмитриевич. Внизу густо пыля, показалась колонна фашистских танков.

      И в этот момент на советских лётчиков ринулись в атаку вра­жеские истребители. Тарасов выводил свой самолёт из пике, когда сбоку выскочил фашистский самолёт и почти в упор выпустил длинную очередь. Густо задымил правый мотор. Пламя перекину­лось на плоскости и фюзеляж. До взрыва самолёта оставались счи­танные секунды.

Тарасов посмотрел вниз. Танковая колонна врага двигалась вперёд навстречу нашим войскам.

— Ребята, слушайте! — скомандовал он. — Самолёт подбит. Кто хочет выброситься с парашютом – действуйте! Я иду на скопление немецких танков!

Тарасов сделал последний разворот и пошёл на снижение. Пря­мо в центре колонны взметнулся в небо огненный смерч…

Лейтенантам Тарасову Дмитрию Захаровичу и Еремину Бори­су Дмитриевичу было посмертно присвоено звание Героя Совет­ского Союза.

      …14 июля 1942 года в районе станции Лемблово под Ленингра­дом экипаж скоростного бомбардировщика в составе капитана Алешина С.М., лейтенанта Гончарука Владимира Андреевича – выпускника училища 1941 года и сержанта Боброва Н.А. напра­вили подбитый горящий самолёт на скопление вражеских войск. Всем членам экипажа 10 февраля посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. На станции Лемблово на месте гибели героев установлен обелиск.

      Выпускник училища 1936 года Иван Леонтьевич Золин начал боевые вылеты с первых дней Великой Отечественной войны.

      Бесстрашный лётчик много раз подвергался смертельной опасно­сти при выполнении боевых заданий, но всегда выходил победителем. Умело маневрируя, он уходил от наседавших истребителей и поражал цель.

      23 сентября 1941 года заместитель командира эскадрильи 242-го бомбардировочного авиаполка старший лейтенант И.Л. Золин с товарищами вылетел бомбить переправу через Днепр в районе Берислава. Но при подходе к цели снарядом зенитной батареи про­тивника самолёт И. Золина был повреждён и загорелся. И.Л. Золин направил горящую машину на мост. Раздался сильный взрыв, а когда рассеялся дым, – моста как не было.

      За мужество, отвагу и самопожертвование при выполнении бое­вого задания Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1942 года Ивану Леонтьевичу Золину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

      Так в трудный и ответственный момент воздушного боя посту­пали советские лётчики. Очень сложно в небольшой главе расска­зать обо всех героических подвигах выпускников училища, ведь каж­дый воздушный бой с ненавистным врагом, каждый боевой вы­лет – это подвиг. А сколько их было! За годы войны училище под­готовило десятки тысяч лётчиков-истребителей, штурманов-наблю­дателей.

      Вот лишь одна судьба.

      В небольшом селе Рябухино, что недалеко от Новой Водолаги на Харьковщине, живёт и трудится Иван Емельянович Моря. Он не отмечен высшими государственными наградами за свой тяжелый труд, но то, что сделал он, тысячи таких как он, и есть наша исто­рия, есть подвиг.

      Село Рябухино – одна размашистая просторная улица с неболь­шими переулками, над которыми парит душистый аромат домаш­него подсолнечного масла. В центре села рядом с конторой совхо­за стоит в полный рост среди тонких березок пятиметровая фигура советского воина. 380 односельчан лежат в братской могиле. Это место не обходит никто из жителей Рябухина. У каждого здесь лежат родственники.

      Вот пришёл поклониться землякам пожилой мужчина. Не по годам стройная его высокая фигура ладно обхвачена курткой за­щитного цвета. Бывший фронтовик. Снял шляпу, поздоровался, беспокойно поправил седые волосы. И глубоко задумался. О чём?

      Ваня не мечтал в детстве быть лётчиком. Не было рядом с се­лом аэродрома, не лепил мальчишкой игрушечные самолётики. У него сложилось все по-иному. Закалкой для Вани была родная земля, на которой он рано начал трудиться, помогая матери.

      Когда приехал в Харьков, одновременно с учебой в школе ФЗО занимался в аэроклубе. Комсомол направил его в Чугуевскую лёт­ную школу. Здесь из сельского пастушонка вырос мужественный смелый лётчик.

      В своей книге «Над Курской дугой» дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации А.В. Ворожейкин пишет:

«Неукротимая сила его постоянно рвалась наружу. Моря любил бороться, играючи, гнул деревья, легко жонглировал подвернув­шимися тяжестями. «Бушует Моря», — говорили товарищи, следя за его физическими упражнениями. Спокойным Ивана можно застать только во сне. Спал он, как в сказках, богатырским непробудным сном… А летал и воевал, не зная устали». 

      Сегодня Ивану Море почти семьдесят, но он по-прежнему красив. Большое открытое лицо, мужественный взгляд, широкие плечи. О себе рассказывать не любит, больше вспоминает о боевых товарищах:

      — Вот наш командир эскадрильи, Ворожейкин, — говорит он, показывая фотографию, на которой запечатлена встреча ветеранов Харьковского лётного училища. — В центре мой ведомый – Герой Советского Союза Игнатьев. Как-то после одного воздушного боя прилетает он на аэродром и говорит: «Погиб наш Моря, не успел я его прикрыть». А я прихожу, парашют за спиной: «Может кто и погиб, говорю, а Моря ещё жив!»

      Долго качали на радостях ребята своего воскресшего товари­ща. Дотянул-таки, сел недалеко от своего аэродрома. Машину пришлось оставить – ремонту она уже не подлежала. После этого ле­тал на самолёте командира полка. С особой любовью относился майор Василяка к отчаянному лётчику. Больше всего его пора­жал врожденный талант Мори – приземлиться на площадку, каза­лось бы, невозможную для посадки. Думал ли Василяка, что в один из августовских дней провожает Ивана в последний воздуш­ный бой?

      …Тогда Моря в паре с Чернышевым прикрывал четверку Ворожейкина, перед которой была поставлена задача уничтожить бомбардировщики противника. В разгар боя у Чернышева отка­зало оружие. Моря, не раздумывая, напал на четверку «мессеров», одного сбил, остальных держал наверху, пока его не ранило.

      — Прихожу в сознание, — вспоминает тот день Моря, — самолёт горит. Дым. Ничего не вижу. Отстегнулся   от сиденья   и   камнем вывалился из кабины…

      В полку считали его погибшим. После А.В. Ворожейкин напи­шет в своей книге:

      «Да, Мори не стало. На фронте часто бывает: блеснет человек ярким светом своей недюжинной натуры, глянь – и нет, проглотила его война. Так случилось и с Морей…»

      Но Моря не погиб! Полуживого, истекающего кровью его на­шли танкисты в поле среди цветущих ярких подсолнухов.

      Иван Емельянович смутно помнит заброшенный, пахнувший прелью сарай, где незнакомые женщины смазывали его обожжен­ное тело гусиным жиром. Потом операция в полевом госпитале и ещё четыре – в Москве.

      Война не щадила никого, даже таких богатырей как он. И если человек хлебнул её через край, воскрешать в памяти пережитое без слез невозможно. И Моря не выдерживает, положив свои большие, со следами тяжелых ожогов руки на голову.

      — Вот мои однокурсники, выпускники Чугуевской лётной шко­лы, — говорит он, показывал пожелтевшую   от   времени   фотогра­фию. — Никто из них не дожил до сегодняшнего дня. Все погибли. А вот, внизу, крайний справа,– я, один живу, за всех.

      Вернулся Моря в родное Рябухино без ноги. Работал без вся­ких скидок. Два послевоенных года восстанавливал село. Вышло решение партии: «Коммунисты на фермы» – пошёл на ферму. За­кончил зооветеринарную школу, работал зоотехником, ветеринаром, был членом правления, заместителем председателя колхоза. После, когда создавали комплексные бригады, собрал надежных людей. Как лучший бригадир животноводов ездил на сельскохозяйствен­ную выставку в Москву.

      В Москве он впервые посетил мавзолей Ленина. В тот день, идя по Красной площади, Иван Емельянович вновь, в который уже раз, пытался вымерить теперь какими-то особыми мерками и свою сложную жизнь, и жизнь родного села. Он твердо убеждён в том, что, поскольку его маленькое Рябухино поднялось из руин, то очень важное и ответственное дело, которое было вверено и ему, вернув­шемуся с фронта живым, он выполнил.

      Яркий свет недюжинной натуры лётчика Мори горит и в трех его сыновьях. «Стоило ради этого выжить», — говорит Иван Еме­льянович.

      Многие выпускники Харьковского авиационного училища до­стойно отмечены высокими наградами Родины, а некоторые оста­лись безымянными, отдав жизни в жестоких сражениях. Все они дороги училищу, как его питомцы, в его стенах они обрели крылья, учились мужеству и любви к Родине. На их примерах могли бы учиться и новые поколения лётчиков, если бы Харьковское ВВАУЛ существовало и теперь…