Взлёт

АВИАЦИОННЫЕ ПЕСНИ И СТИХИ

ЗВУЧАТ ПОЗЫВНЫЕ

Звучат позывные в эфире

С далёких космических трасс.

 Загадкой искрится над миром

Далёкий непознанный Марс.

Живут ли на нём марсиане,

Какие там воздух, вода? – 

Не знаю… Но знаю, земляне 

Готовятся к старту туда. 

И где-то на эту планету

Мальчишка курносый глядит…

Не знаю, увижу ль я это,

Но верю, что он долетит!

* * *

ВПЕРЁД И ВВЫСЬ

Земля ковром зелёным пробегает,

И вот она – за кромкой облаков.

Упругий воздух крылья обтекает,

Как свежее парное молоко.

Летят машины, обгоняя время.

Гудит в турбинах буйная гроза.

Глядят вперёд сквозь стёкла гермошлемов

Пытливые и смелые глаза.

Вперед и ввысь – им Родина велела,

Готовы встретить в воздухе врага,

И надо будет – точен взгляд прицела,

Не промахнётся твёрдая рука.

* * *

У САМОЛЁТОВ

Мне по своей работе

Ближе других знакомы

Техники самолётов –

Люди аэродромов.

В куртках брезентовых, плотных,

В комбинезонах синих,

Пропитанных солью пота

И запахом керосина.

Часто скупы на слово,

Внешне скупы на чувства

Люди нелегкой службы,

Люди железной дружбы.

В вихрях с турбинным громом.

Стартовыми огнями

Жизнь на аэродромах

Мыслима только с вами,

Техники самолётов!

Ливни и ветры шалые –

Гости ваших стоянок.

Вьюга с морозом стожалая

Рвёт людей со стремянок.

Люди вросли в самолёты.

Нет для них слова «трудно»,

Техник не видит вьюги,

Техник не греет руки,

В каждый успех пилотов

Вложен ваш труд весомый,

Техники самолётов –

Сила аэродромов!

* * *

ПРИТЯЖЕНИЕ

Чувствуешь при каждом возвращении,

Побывав за тридевять земель,

В стуке сердца, в радостном волнении,

Приближенье Родины своей.

И не травмы, зноем опалённые,

Не ночные в рощах соловьи –

Тянут нас не гравитационные

Силы человеческой любви.

В пульсе века,

В творческом свершении

Смогут люди к звёздам долететь.

Смогут все!

И это притяжение

Никогда не смогут одолеть.

* * * *

Средь подымаемых вопросов

Сегодня раздается визг,

Что в бой Покрышкин и Морозов

Шли не за тот социализм,

Что наша слава боевая

И слава нашего труда

Не та – какая-то другая

Я не поверю никогда!

Воюя с прошлым без орудий,

Мы ищем в будущем приют…

Но люди, если они люди,

В живой колодец не плюют.

* * *

В ПОЛЁТЕ

Мы взлетели, всё у нас в порядке

Необычно сложен наш маршрут,

Только почему-то в пункт посадки

Маяки нам пеленг не дают?

Может, там дежурство прекратили,

Всё затмил какой-то хозаврал,

Может, нет там сахара и мыла,

Или кто-то там забастовал?

И туман, и сумрак нарастают.

Мы летим неведомо куда.

Где-то там у горизонта тает

Наша путеводная звезда . . .

В случаях мы ищем благосклонность,

Мы исхода лучшего хотим.

Нас тревожит неопределенность:

Долетим или не долетим?

* * *

О ПРОФЕССИИ ИСТРЕБИТЕЛЯ

На сверхзвуковом самолёте,

В учебном воздушном бою,

Равняется час по нагрузке в полёте,

Шахтёра рабочему дню.

* * *

СИТУАЦИЯ

Большой самолёт над равниной летит.

Сигнальная лампа пожара горит…

И лампа сияет,

И дымчатый след.

Но черт его знает –

Горим или нет?

Быть может, замкнуло,

Быть может, не то…

Равнина уже перегнулась в плато.

Скорей бы спасался,

Пока ещё цел,

Пока не взорвался,

Пока не сгорел.

Но как-то не очень..

Бросать самолёт:

Как умная лошадь,

Он к дому везёт.

* * *

НА УЧЕНЬЯХ

Идёт на штурм десантная пехота,

За полигоном разгорелся «бой».

Исчезли очертанья вертолётов,

Как призраки, за дымкой голубой.

У нас слышна команда: «По машинам!»

За парой пара, начиная взлёт.

И вот в могучем грохоте турбинном

Рулит за самолётом самолёт.

Уже горит форсажных камер пламя,

И перехватов рубежи близки.

Механики бессонными глазами

Сопровождают наши ястребки.

Вступают в «бой» бесстрашные пилоты,

Атаку за атакой – без конца

Ведут сейчас в заоблачных высотах

Их молодые смелые сердца!

Куётся мастерство семьи крылатой

А на страницах «Боевых листков»:

«Отлично выполняют перехваты

Козлов, Веронин, Климов, Бурваков!»

Они в безбрежных далях небосвода

Настигли цель, пронзая облака.

Но кончен «бой», и вкус у кислорода,

Как у воды земного родника.

* * *

ЖУРАВЛИНАЯ ПЕСНЯ

В осенней дали

Летят журавли.

Под ними простор голубой.

Но старый вожак

Ослаб и обмяк,

Не тянет он клин за собой…

Он сжался и сник

И жалобный крик

Небо ему донесло…

За дальней волной,

В пучине морской,

Блеснуло его крыло.

Но держится строй,

И лидер другой

Упругий воздух гребёт.

Над бурной водой

Дневной и ночной

К цели идёт полёт.

В туманной дали

Кричат журавли

Летят без отца сыновья.

Им жаль журавля,

Им жаль журавля,

Но бросить клин нельзя.

* * *

ЖИВИ, ИВАН!

(рассказ фронтовика)

Живи Иван!

Я слышал возглас этот,

Когда огонь кого-то подкосил…

Живи Иван! –

тот зов, как эстафету

Из сердца в сердце полк в себе носил.

В ушах невероятный треск со звоном,

Стена Земли несётся на капот.

Я опоздал: две трассы «эрликонов»   

Прошили мой надёжный самолёт.

Заглох мотор, но что такое?

Я вижу на прицеле кровь свою. 
Прикрой Иван! Я выхожу из боя.Живи Иван!
Я, кажется, горю…
Но не сгорел я где-то на просторе,
Ногами Землю я топтать устал.
А ты, Иван, остался в бурном море,
В том море, над которым ты летал.
Я новый мир оборонял и строил,
Я стал с годами дряхлым и седым.
Не стал ни генералом, ни героем,
А ты, Иван, остался молодым…
Уже другой такой же точно Ваня
Сегодня продолжает твой полёт.
Твой внук уже в высоком служит званьи,
И старого меня не узнаёт.
Победе нашей близится полвека,
Но где-то новый Геростат живёт,
При плюрализме мнений, человеку
Он не один пожар преподнесет…
Живут и пацифисты, и фашисты.
Вновь разжигают факелы во мгле.
Но будет мир и будет небо чистым.
Покуда есть Иваны на земле!

* * *

ПРИЗВАНИЕ
Парням из нашего города

Космонавт – это тоже призванье,
Дорогие ребята мои!
Космонавтов готовят заранее,
Начиная со школьной скамьи.

Не из книжек об этом я знаю,
И с годами, не всё позабыв,
Я курсантов своих вспоминаю…
Я их первым инструктором был.

Саша Волков – подтянутый, стройный,
Без потуг, суеты и тоски
Он проходит легко и спокойно
Тренажёры, полёты, прыжки.

А Васютин подчеркнуто чисто
В каждом деле сработать любил!
Он гимнастом и парашютистом.
До училища лётного был.

На «газовке», ещё не летая,
Появившись у нас первый раз,
Всё осмысленно запоминая,
Он кабину освоил за час.

Постигая всё новое с толком,
Не жалея на это труда,
Я замечу, Васютин и Волков,
Оптимистами были всегда.

И не мысля себя без полётов,
И курсант, и потом лейтенант
По признанию старых пилотов,
Безусловно, имели талант.

И когда они, два капитана,
Перешли в космонавтов отряд,
Я уверовал: поздно иль рано,
Но ребята мои полетят!

@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@

ОФИЦЕРСКАЯ ЧЕСТЬ

      Майор ЛИТОВЧЕНКО Анатолий Николаевич, родился в 1933 году. После окончания в 1953 году 1-го Вольского военного авиатехнического училища служил на различных технических должностях в ГСВГ, Туркестане, Афганистане, Алжире. С 1969 по 1983 гг. – в нашем училище. Уволился в запас с должности начальника ТЭЧ полка в октябре 1983 года.

      Творческую деятельность начал со школы. Оформлял стенгазету, писал стихи. Не подражал в своих стихах кому-то из поэтов, и поэтому они звучат так, как хотелось автору. Некоторые стихи печатались в армейских и окружных газетах. Сам активно участвовал в художественной самодеятельности. Женат. Воспитал двоих детей – сына и дочь. В настоящее время проживает в городе Ахтырке Сумской области, трудится в пожарной охране МВД Украины, не порывает связь с авиацией, с родным полком.

Анатолий ЛИТОВЧЕНКО

МОЙ САМОЛЁТ

Я не лётчик –
Техник по призванью.
Мне доверено готовить самолёт,
На котором Родины заданье
Улетает выполнять пилот.
В синей дымке
Еле различаю
Серебристый отблеск
Плоскостей.
Сколько раз
Его я провожаю
На охрану
Наших рубежей!
Провожаю –
С радостью встречаю.
Как родного
Брата своего.
Для меня он
(Как другим – не знаю)
Стал дороже,
Кажется, всего.
 
* * *
 
КРЫЛАТЫЙ ТОВАРИЩ
 
Мой крылатый
Боевой товарищ,
Расскажи по-свойски,
Не тая.
Расскажи о том,
Как ты летаешь
Охраняя мирные края…
…И опять
Зелёная ракета
Не дала с тобой
Поговорить.
Видно снова
«Нарушитель» где-то:
Дан приказ
Найти его и «сбить».
Где-то ты летишь
За облаками,
Лишь турбина
Голос подаёт.
Ищешь цель ты
Зоркими глазами
— Вот она, смотри!
А то уйдёт.
Вот она уходит
С разворотом,
Но напрасно,
Цели не уйти.
Очередь из фотопулемета
Пресекает все её пути.
 
* * *
 
ХРАБРОСТЬ МАЛЫША
 
Ой-ё-ёй, какая лужа!
Обойти её бы нужно,
Но ведь папа говорил,
Что Суворов даже горы
Никогда не обходил.
Загорелый, круглолицый,
Без рубашки, прямиком
Через лужу быстро мчится
Он с разбегу босиком.
Загорается прохожий
В сердце радостным огнем:
«Эх, не против бы я тоже
Вспомнить детство летним днём!»
 
* * *
 
В НЕПОГОДУ

Над землею ветер злится,
Чёрной ночи вид суров,
А на взлетную ложится
Яркий луч прожекторов.
 
Вот зелёная ракета
С СКП взлетела ввысь,
Известив привычным светом.
Что полёты начались.
 
Ничего, что низко тучи,
Дождь, и ветер боковой, –
Мы не ждём погоды лучше
Для учебы боевой.
 
Днём и ночью, в непогоду,             
Охранять земли покой
Дали клятву мы народу
И Отчизне дорогой.
 
Взлёт, посадка, взлёт, посадка –
Разве ветру устоять,
Коль у нас такая хватка –
Тучи с ветром обгонять.
 
* * *
 
Над тридцатой
Жаркой параллелью,
Там, где
Нулевой меридиан,
 
Обнявшись
С песчанок отмелью,
Я теперь живу
Среди бархан.
 
Чтобы не писал
Корней Чуковский
Для наивной,
Шумной детворы,
 
Нет, не променяю
Дом отцовский
Я на африканские
Дары.
 
* * *
 
К СОБЫТИЯМ В ЛИВАНЕ
 
Играли дети во дворе
В простые детские игрушки.
И был неведом им в игре
Снаряда вой под грохот пушки.
 
Светило солнце над землей,
Как сотни лет до их рожденья.
И неба купол голубой
Над головой был без движенья.
 
И улыбались матерям
Детей счастливые глазенки,
Пестрели краски тут и там
Рубашки, кофточки, юбчонки.
 
Но вот с шипеньем у окна
Упал снаряд и разорвался.
Пришла негаданно война
И с жизнью кто-то вмиг расстался.
 
В бессильном ужасе немом,
У злодымящейся воронки
Затих ребёнок вечным сном,
Раскинув слабые ручонки.
 
О, как жестока ты, война!
Ты жертв своих не выбираешь.
А жизнь ребёнку так нужна,
Как ты сама того не знаешь.
 
* * *
 
ПЕРВЫЙ САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ

От волненья тесно в кабине –
Много к этому есть причин:
Без инструктора с небом синим,
В первый раз, один на один.
 
Под крылом, все как есть, привычно
Первый выполнен разворот
И турбина поёт ритмично,
На лице лишь обильный пот.
 
Сделать хочется, как учили:
Вылет к вылету, день за днём,
Но минуты те легче были –
Там с инструктором ты, вдвоём.
 
— Не теряйся, курсант. Смелее!
Первый шаг – он всегда с трудом.
Будь расчётливей и точнее
На нелегком пути своём.
 
Круг закончен. Знакомый привод.
Под колесами ВПП.
«Молодец!», — кто-то сделал вывод.
«Так держать!» — заключил РП.
 
Будет много ещё полётов,
Будет много ещё тревог.
Но сегодня, чтоб стать пилотом,
Первый вылет тебе помог.
 
* * *
 
ТРУДНАЯ ЗАДАЧА
 
Сын спросил отца серьезно:
«Что такое самолёт?
Полететь с тобою можно?
Ты возьмешь меня в полёт?»
 
Три вопроса ждут ответа
Как же быть? С чего начать?
Так сложна задача эта,
А ведь сыну только пять.

«Полететь нельзя» – не скажешь,
Спросит снова: «Почему?»
Возраст! Что ему докажешь
Не поймет ведь, что к чему.
 
Вдруг теорию полёта
Не поймет он с этих лет.
А отцу так неохота
Потерять авторитет.
 
«Не возьму» сказать – обидишь,
Сразу к маме побежит
И, заплакав, скажет:
«Видишь, без меня опять летит!»
 
Сын уснул. Ах, эти дети!
Озадачился пилот:
Как же всё-таки ответить:
«Что такое самолёт?»
 
* * *
 
ОФИЦЕРСКАЯ ЧЕСТЬ

Замер полк по команде
В парадном строю.
Золотистых погон
С орденами не счесть –
Это Родина славит
Твою и мою
Офицерскую честь,
Офицерскую честь!
…В торжестве ритуала
Желанье; сполна
Ещё раз доказать,
Без сомненья прочесть:
— Современник, смотри’
Вот какая она –
Офицерская честь,
Офицерская честь!
Издавна повелось,
Как священный закон,
(И в сегодняшнем дне
Это качество есть)
Отстоять до конца,
Презирая урон,
Офицерскую честь,
Офицерскую честь!
Не однажды в боях
Поднимала бойцов
По команде: — За мной!
Не давая присесть
Перед сталью штыка
И горячим свинцом,
Офицерская честь,
Офицерская честь!
Офицерская служба,
Скажу, нелегка –
В нашей жизни такого
Нельзя не учесть, –
Но достоинством свята
И так велика –
Офицерская честь,
Офицерская честь!
Мы клянемся
Призваньем своим!
Наши будни сегодня
Серьёзны, как есть,
Но всегда и во всем
Держит порох сухим
Офицерская честь,
Офицерская честь!
 
* * *
 
ПРОСТИВШИСЬ, Я ДРУГА ЗОВУ
 
Короткий разбег
И стрелой в синеву
Уходит корабль быстрокрылый,
Лишь только простившись,
Я друга зову:
«Скорей возвращайся,
Мой милый!»
 При встрече я нежно
Тебя обниму,
Так нежно,
Как только умею;
Заботы твои
Я всем сердцем пойму
И пылкой любовью развею.
С рассветом, мой милый,
Торопится вновь,
Чтоб с небом
Обняться теснее,
Оставив свою мне
В подарок любовь,
Надежду вернуться скорее.
Судьба у пилотов,
Скажу, нелегка,
И жизнь от них
Требует строже.
Я знаю, любовь их
К земле велика,
А к небу, как будто,
Дороже.
 
* * *
 
У ВЕЧНОГО ОГНЯ

У вечного огня
Собрались ветераны,
Чтоб памятью
Почтить своих друзей.
Чей прах хранят
Могильные курганы,
А славу их
Хранят сердца людей.
Ну как забыть
То время грозовое,
Однополчан –
Ровесников своих?
Ну как забыть,
Когда на поле боя,
Свинцом сраженных
Много пало их?
Прошли года.
В граните и металле
Геройский образ
Павших возрождён
И, возродясь,
На пьедесталы встали
Все, поименно все
И без имен.
Уже седыми
Стали ветераны
И время их
Порою не щадит,
Но их сердца,
Как прежде, неустанны
И никакая смерть
Не победит.
 
* * *
 
Я СЕБЯ ПРЕДСТАВЛЯЛ В ПОЛЁТЕ
 
Как ни странно, но то, что было
В моей жизни, в мои года –
Все как будто давно уплыло
Безызвестностью в никуда.
 
Лишь строку Именного Дела.
До поры сохранит пока.
Обо мне, без души и тела
Архивариус РВК.
 
А ведь было, всё в жизни было:
Детство, юность и взрослость лет.
И пока ещё не остыло
Чувство памяти в сердце, нет.
 
Медкомиссия в Пугачёве
Мне надежду дала летать.
И с мечтою крылатой вровень
Я стремился в дальнейшем стать.
 
Я себя представлял в полёте,
Словно птица стремился ввысь.
Но на первом же развороте
Все мечты мои сорвались.
 
…Я с тем зрением до старенья
На Медведицу в восемь звёзд,
Лишь любуюсь теперь с сожаленьем
Вместе с памятью ранних грёз.
 
* * *
 
МЫ ДОЛЖНЫ ОСТАВАТЬСЯ ЛЮДЬМИ
 
Я родился средь волжских степей,
Белокурым, под цвет ковыле,
Поделился со мною в тот год
Цветом глаз голубой небосвод.
 
Мы порой не по делу хандрим.
Спим не так, не то пьем и едим,
Устаём, как всегда, от забот
С верой в то, что нас лучшее ждёт.
 
Гаснут звезды, приходит рассвет
Зарождается день на земле.
Солнце дарит тепло нам и свет
В этом мире уж тысячи лет.
 
Кто сказал, что мы плохо живём,
Мелко любим, не в ногу идём?
Но ведь даже и в трудные дни
Мы должны оставаться людьми.
 
* * *
 
ТЫ ПРОСТИ, СТАРИНА
(баллада)
 
Безнадёжно прикован к постели судьбой,
Доживал свои дни ветеран боевой,
Как-то другу хотел он письмо написать,
Только руки дрожат и на ноги не встать.
 
И тогда прошептал он: «Прости, старина,
Видно, чашу свою мы испили до дна,
И не наша с тобой в том сегодня вина,
Что отмерена жизнь нам всего лишь одна.
 
Позади столько лет, столько бед и война,
Голод, холод прошли через нас, как волна,
Но мы все одолели с тобой на пути,
Как же нам напоследок друг к другу дойти?
 
Ты прости, ради Бога, прости, старина,
Видно, чашу свою мы испили до дна,
И не наша с тобой в том сегодня вина,
Что отмерена жизнь нам всего лишь одна.
 
А так хочется чарку хмельного вина
Друг за друга поднять нам с тобой, старина.
За столом, обнявшись, в тишине посидеть,
Вспомнить годы былые и песню запеть.
 
Но прости, ради Бога, прости, старина,
Видно чашу свою мы испили до дна,
Видно, больше не встретиться нам никогда,
Вот такая, браток, наша боль и беда…»
 
Безнадёжно прикован к постели судьбой,
Доживал свои дни ветеран боевой,
В мыслях друга желанного он обнимал,
И сквозь слёзы скупые тихонько шептал:
 
«Ты прости, ради Бога, прости, старина,
Видно, чашу свою мы испили до дна,
Ты прости и, наверно, прощай, старина,
Жаль, что жизнь нам отмерена только одна!»
 
* * *
 
НАШ ЮБИЛЕЙ
 
Сегодня мы свой юбилей отмечаем
И пройденный путь наших мирных годов.
Своих ветеранов мы с честью встречаем
И славим заоблачных дел мастеров.
 
От первой команды под купянским небом,
От первой ракеты-команды: «На взлёт!»
Прошло сорок лет, не забудьте об этом,
Что с этого летопись наша идёт.
 
Скажу, не тая, нелегко нам бывает,
От зорь предрассветных до тёмных ночей,
Когда над землёй гул турбин не смолкает,
Чтоб цели заветной добиться быстрей.
 
За вылетом вылет, посадка к посадке,
Где зона, маршрут, полигон, перехват…
И так дни за днями с бойцовскою хваткой
Рождается летчик – крылатый боец.
 
У нас есть герои – Володя Кулинич
(Ему бы сегодня летать да летать!)
Ценой своей жизни спас многие жизни,
Когда между ними пришлось выбирать.
 
У Новороссийска из плена морского
Была спасена мать двоих сыновей
И… нет среди нас с того дня Кузнецова,
Но память о подвиге смерти сильней.
 
Ахтырский наш полк, как гусарский когда-то,
Мы в памяти свято его сохраним.
И каждую вновь юбилейную дату
Желанной и дружеской встречей почтим.
 
* * *
 
Я НЕ ПОМНЮ ТЕБЯ МОЛОДОЙ
Маме в день восьмидесятилетия
 
Мама, милая мама моя –
Мой создатель, мой ангел земной,
Признаюсь я тебе не тая,
Что все время ты рядом со мной.

И лишь только, родная, прости,
Что не помню тебя молодой –
Так хотелось быстрее расти,
Чтобы взрослым быть вместе с тобой.
 
Нежность чувств и тепло твоих рук
До конца моих дней не забыть.
Радость встреч, как и горечь разлук,
Без волненья нельзя повторить.
 
Но не вправе мы спорить с судьбой –
(От неё никуда не уйти)
Очень жаль, но тебя молодой
Я не помню, родная, прости.
 
Знаю, я в неоплатном долгу
У тебя, дорогая, как есть.
И о том позабыть не могу:
В этом вся моя совесть и честь.
 
Мама, милая мама, прости,
Что не помню тебя молодой,
Но по жизни, клянусь, пронести
В моём сердце твой образ святой.
 
* * *
 
МАРШ AXTЫPCKOГO ПОЛКА
Марш посвящается 40-летию образования
Ахтырского авиационного полка
 
Едва рассвет окрасит небосвод,
Встречает техник первого пилота.
Даёт РП разведчику: «На взлёт!»
И начинается работа.
 
ПРИПЕВ:
Ахтырский полк, родной наш полк,
Мы все – твои сыны и ветераны.
Ты – наша честь, на твой знаменный шёлк,
Гордясь, равненье держим неустанно.
 
Бывает трудно, что и говорить,
Бывают слёзы радости и горя.
Но мы всегда готовы покорить
Простор вселенной, с трудностями споря.
 
ПРИПЕВ.
 
Пронзая высь, выдерживая строй,
Уходят самолёты на заданье,
Чтоб на земле сегодня был покой,
Любовь и счастье, мир и созиданье.
 
ПРИПЕВ.
 
г. Ахтырка, февраль 1992 г.

@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@

МЫ – ТЕХНАРИ

Мы технари, стоянка наш удел.
И пусть мы сами в небо не летаем,
Но мы стоим в начале этих дел,
И лично шкурой богу отвечаем.

В июле пот нам застилает глаз,
Здесь не курорт, сандалии здесь не в моде,
А в январе нас согревает мат,
Такой привычный в нашем обиходе.

Они взлетают, а мы смотрим на часы,
Уходят ввысь, качая плоскостями,
А мы встречаем их в начале полосы,
И если плохо – получаем нагоняи…

* * *

ЛЕТЧИКИ В ЧЁРНЫХ «ЗШ»

Снежинки блестят на ветру перламутром,
Ликуй и блаженствуй душа!
Летят на «Ла-пятых» заснеженным утром
Лётчики в чёрных «ЗэШа».

Обычные парни, простые ребята,
Весь день по бетонке шуршат.
Форсаж на водилах включают орлята –  
Лётчики в чёрных «ЗэШа».

Чехольчик умело контровкой заштопан,
Профессия – ух хороша!
Но после работы срываются в штопор –  
Лётчики в чёрных «ЗэШа».

Вот пеленгом парой с большим углом крена,
Крутым перегаром дыша,
Идут, законцовками лапая стены,
Лётчики в чёрных «ЗэШа».

А после получки, обычно, туманы,
И нет за душой ни гроша.
Тогда стеклотару сдают ветераны –  
Лётчики в чёрных «ЗэШа».

А утром опять будут мёртвые трассы
И, лёд в капонирах кроша,
Мужают ребята, растут наши асы –  
Лётчики в чёрных «ЗэШа».

Снежинки блестят на ветру перламутром,
Ликуй и блаженствуй душа!
Летят на «Ла-пятых» заснеженным утром
Лётчики в чёрных «ЗэШа».

@ @ @ @ @ @

Ю. БЫСТРОВ

В конце тяжёлого пути,
Присев под ветки Мирта.
Смотри, мой друг, не упусти,
Возможность выпить спирта.
      За тех поднял я свой стакан,
      Среди родного круга.
      Кто ненавидит ложь, обман,
      И не предаст друг друга.
И кто в огне не ищет брод,
Я с ними пью штрафную.
Кто защищает свой народ,
И Родину большую.
      Вопрос об армии не прост,
      Стоим на грани краха.
      Я пью за тех, кто в полный рост,
      Стоит, не зная страха.
Желаю я им всем добра,
Всего, что может лира.
Я пью за тех, кто ждёт всегда,
Любви большой и мира.
      Я пью за тех, кого года,
      Не обвинят в измене.
      Я пью за тех, кого беда,
      Не ставит на колени.
Я пью за тех, кто есть в строю,
За вас мои мальчишки.
Афган, Чернобыль и Чечню
Кто знал не понаслышке.
      Я пью за вас мои друзья,
      Поклон земной вам низкий.
      Сегодня здесь не важен чин,
      За настоящих пьём мужчин,
      Кто в армии Российской.
            Кубинка

* * *
Дмитрий ЛЮБИМОВ

МОНОЛОГ ИНСТРУКТОРА

Ну что, сынок, настал наш час!
Вываливай колеса.
Смотри на скорость и компас,
И не дури без спроса!
      Гляди, подходит полоса.
      Крути, а то промажешь.
      Ну что ты, как мешок дерьма,
      Сидишь, покамест скажут.
Фу! Слава богу, на оси.
Держись за курс зубами.
Ну? А снижаться будешь ты?
Или позвонишь маме?
      Да не пикируй! Полный рот
      Земли набрать не долго.
      Вот! На глиссаде… Ну, орёл,
      Не облажайся только!
А скорость? Без неё, сынок,
Железо не летает!
Да не газуй ты, как шальной!
О чём ты там мечтаешь?
      Бетон подходит. Прижимай!
      И подбирай легонько…
      Не выдирай, а подбирай!!!
      Откуда дури столько?
Фу, умостились! Тормози!
И хлопнем парашютик!..
Да не гальмуй так, заюзим
И на газоне будем!
      Вот, молодец! Теперь рули,
      Как на автомобиле…
      Мимо рулёжки не сквозни!
      Поверь, примеры были!
Сам полетишь? Ого, даёт!
Чкалов, да и только!
Ну, хрен с тобой! Давай, вперёд!
Без фокусов, «ибн-Волька»!
      Без суеты проверишь всё,
      В мозгах полёт прогонишь.
      И, как учили, ё-моё!
      Честь фирмы не уронишь.
Допустим, верю! Не спеши!
Есть время отдышаться.
Всё делай просто, от души,
Чтоб не перестараться.
      Давай, сынок, пробил наш час!
      Пора и опериться.
      А если не подставишь нас,
      То будет шанс напиться.

Аэродром Лебедин, 1983 г.

* * *

(Автор — неизвестен)

Глотаем воздух, как хмельной кумыс.
Земля для нас сейчас нужнее хлеба.
Так может Землю полюбить, как мы,
Лишь тот, кто так же любит небо.

ПЕСЕНКА ВЕСЁЛОГО ИНСТРУКТОРА

Над Волгою широкою,
Над степями просторными
Летит Л-29, песнями звеня.
М-701 надрывается,
Инструктор матом лается.
Эх, жизнь авиационная моя!

Машина успокоена,
«Коробочка» построена,
Ухожу в воздушный океан.
Но что-то вдруг случилося,
«Коробочка» сломалася
И получился целый чемодан.

Убрал я РУД, спланировал,
На десять метров выровнял
И резко ручкой двинул от себя!
И отодрал лохматого,
Скотину бородатую – авиакозла!

За это благородное
Домашнее животное
Три дня ходил я в суточный наряд.
Язык на плечи вывалил,
Ногами еле двигал я.
Эх, жизнь авиационная моя!

Закончил обучение
И начались мучения –
Оставили инструктором меня!
Теперь лечу, пугаюсь я
И так же матом лаюсь я.
Эх, жизнь авиационная моя!

* * *

ГОЛУБЫЕ ПОГОНЫ
(автор неизвестен)

Наливайте бокалы золотистого рома
Кто ещё на гражданке и призыва не ждёт.
Выпивайте за наши голубые погоны,
За летящий по небу золотой самолёт

Голубые погоны – крошка синего неба,
Голубые погоны – как частица земли,
Голубые погоны, к нам пришедшие с детства,
Голубые погоны – это глазки твои.

Их не дарят на память, не дают понапрасну,
Это гордость курсанта, это грустные дни.
Голубые погоны – это бой и победа.
Голубые погоны – это ласки твои.

Далеко до гражданки, до милого дома,
Там, где мать и девчонка – те, которые ждут.
И пускай только в письмах мы целуем вас скромно,
Но я верю, что скоро вас опять обниму!

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Феликс ЧУЕВ

ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА ВЫПИВАЛИ…

Четыре человека выпивали,
Забыв про жён, забыв про все дела.
Они не выпивали, а летали,
И комната кабиною была.

И командир подымется, сломившись,
И «Звёздочку» поднимет над вином.
А завтра – спрячет, показав сынишке, –
Ведь лётчики не носят орденов!

У лётчиков все звания равны.
На поле лётном мало козыряют.
А в воздухе погоны не нужны –
У лётчиков и маршалы летают!

А я люблю их, рослых и отчаянных,
Когда они гуляют, как никто, –
Не потому, что много получают,
А потому что завтра: «От винтов!»

И если разобьётся слово «нужно»,
Друзья исполнят непосильный труд:
Те «Звёздочки» на бархатных подушках
По улицам застывшим пронесут…

Но не венков заплаканную зелень,
А вижу я, как спрыгнув с корабля,
Они идут, отталкивая землю, –
Поэтому и вертится Земля!

* * *

О ЛЁТЧИКАХ
 
Бросьте! Ненужно завидовать лётчикам –
Лётчик минутой живёт!
Много не знать вам, земные молодчики,
Что со смертью играет пилот!

Вот он садится в свой истребитель.
Там стрелки, ремни, рычаги.
Он – одинокий небесный обитель,
Он лишь один да, ветры.

Ветром объято небо пустынное,
Нет ни путей, ни дорог.
Лишь в одинокое небо далекое
Лётчик ведёт самолёт.

Бросьте! Ненужно завидовать лётчикам –
Лётчик минутой живёт.
Много не знать вам, земные молодчики,
Что со смертью играет пилот!

Машина летит и земля приближается,
Что-то заело рули.
Небо становится хмурым и тёмным,
Солнце чернеет вдали.

Страшный удар и пилота не стало!
Слёзы товарищ утрёт.
Сердце и тело смешалось с металлом –
Вот, что такое пилот…

Первый самостоятельный
«Взлетайте, с Богом!» —  «Понял, разрешили!»
Я самолёт держу на тормозах.
Рука дрожит – вчера мы крепко пили,
Друзья меня тащили на руках.

Удар по роже – тормоз отпускаю.
Борттехник намекает, мол, пора.
Удар по почкам пиво заменяет,
С похмелья помогает… иногда.

Наш бортрадист задачу туго знает,
Когда он нужен – хрен его найдёшь,
Храпя в эфир, он мирно засыпает,
Его работа – что с него возьмешь …

РУД – номинал, вот первый выполняю.
Я весь в поту – проклятая жара.
Мне кажется – я девушку ласкаю,
Открыл глаза – держусь я за «рога».

А на втором девчата загорали…
Чёрт их побрал, красивы, как цветы!
Увлёкся так, что матом обругали –
Я потерял 100 метров высоты.

Курсант на правом – парень не из робких,
Нам рассказал веселый анекдот.
М*дак, он перепутал кнопки.
От смеха у РП болит живот.

Вот траверз Дальнего – я шасси выпускаю
И сигареты вылетные всем дарю.
Борттехник плачет, штурман наш рыдает –
Наверное, последнюю курю…

Обидно мне, «Ну что вы все орете?»
На третьем экипажу я сказал:
«Скажи спасибо, штурман, что на взлёте
Внизу я голых женщин не видал!»

Заход, конечно, сделал я нестрого,
В створ полосы немного не попал.
Я всё смотрел на пыльную дорогу:
По ней промчался с водкой самосвал.

Вот Дальний, 200, сесть нам разрешили,
И штурман скорость, заикаясь, диктовал.
Мне до отказа триммер накрутили.
Скрипя зубами, я держу штурвал.

Глаза от страха правый закрывает.
Я самолёту не позволю взмыть.
Бортач, хрипя, РУДы мне прибирает,
Он побледнел… наверно, хочет жить.

И вот земля. Немного проскакали,
Бортач, как в цирке, сделал кувырок.
А губы штурмана приборы целовали.
Радист понюхал переменный ток.

Вдруг правый лётчик нервно засмеялся,
На этот раз язык он прикусил.
Лизнул штурвал… и без зубов остался –
Я, как учили, плавно тормозил.

Инструктор мой травился сигаретой.
Я принял «поздравленье» в двух словах.
Меня назвал он просто – «камикадзе»
И след оставил на моих штанах.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

НЕУДАЧНИК
Автор неизвестен
 
Перебиты, поломаны крылья,
От удара турбины снесло,
Шасси сломались в машине,
Обломки пургой занесло.

Средь обломков залитых горючим
Человек поник на штурвал.
Свою вспоминая девчонку,
Неудачник курсант умирал. 

О, как трудно унять эти муки,
Погасить пламя жизни в груди,
Умереть далеко от любимой,
Когда жизнь ещё впереди!

Кровь окрасила цветом багровым
Взрытый силой падения снег.
Взор окутался сизым туманом,
Сердце кончило биться навек.

И в морозное ясное утро,
Когда снег серебрится вдали,
Когда небо горит синевою,
Его труп хоронить понесли.

Но друзья о нём не забудут.
Пролетая порой над «холмом»,
Над далёкой курсантской могилой
Мы качнём самолёта крылом…

* * *

Ну что вам рассказать про самолёт?
Поверьте, он – не адская машина.
Он просто оглушительно ревёт
И вместо полосы садится мимо.

Инструктор вспоминает всю родню.
И мать, и дочь, а вместе с ними бога.
А я сижу тихонько и молчу,
Ведь до земли у нас одна дорога.

На вывозных полётах, так и быть,
Прощу ему обиды и напасти.
Быть может, он и вправду хочет жить,
Ведь у него жена и дети в части.

Приборные полёты – красота,
Летишь куда и как не понимая,
Гуляют скорость, курс и высота,
А трасса в небе – не маршрут трамвая.

В прицеле самолёт, инструктор там,
Ох, до чего опасная работа.
В эфире возглас: «Плёнка вся, таран…»
Но я шучу, мне тоже жить охота!

Мы часто вспоминаем всю родню.
Его, мою, а вместе с ними бога.
И нет нигде дружнее нас двоих,
Ведь до земли у нас одна дорога…

* * *

НА СПАРКЕ
(посвящается первому полёту на УТИ МиГ-15)
Автор неизвестен

Лётный день, на небе ни помарки.
От души кричать и петь хочу!
Я лечу на острокрылой спарке!
Правда ли, что я лечу, лечу?

Первый раз, поймите – первый!
С чем бы мне сравнить стремительный полет?
Ничего, что самолёт учебный,
И со мной заслуженный пилот.

Это я по кругу пролетаю,
Ввинчиваясь в голубой простор,
Высоту и скорость набирая,
«Так, спокойно, так», — басит мотор.

Приземлились. Посмотрел сурово,
Но улыбку не сумел унять.
На всю жизнь запомнил я четыре слова:
«Вы, конечно, будете летать!»

* * * *

МУЗЫКА
Автор неизвестен

Армейский клуб, пустынно в зале.
В фойе, где тишина уют,
Играет лётчик на рояле,
Зашел должно быть, отдохнуть.

Звучит Чайковский, плавно, чинно…
Рулит к бетонке самолёт…
Звучит Чайковский, рёв турбины…
Разбег, крутой отрыв – ПОЛЁТ… 

Навстречу солнцу, неба просинь,
Простор для дерзновенных крыл.
Пилота музыка уносит
Туда, где он недавно был.

Как будто руки на штурвале
Все выше, выше и – зенит…
Играет лётчик на рояле.
А, кажется, что он летит!

* * *

Владимир РОДИОНОВ,
воспитанник Чугуевского ВАУЛ 1960-1961 гг.,
член Союза писателей Украины,
почётный гражданин г. Чугуева

ГЕОРГИЮ МОСОЛОВУ В ДЕНЬ ЕГО 85-летия

С ним всю жизнь я мечтал стать вровень,
Он души моей честь и совесть.
О Георгии Мосолове
Мне б не стих написать, а повесть –
О его устремленьях гордых
С дерзновеньем крыла: знай наших!
О его мировых рекордах,
Небесах, вкривь и вкось штормящих.
Будь тому, моё сердце, радо,
Что могу я с легендой знаться,
И стоять с Мосоловым рядом,
И рукой к нему прикасаться.

* * *

Полковник Алексей СИНИКОВ,
выпускник ХВВАУЛ 1965 года

ГЕОРГИЮ КОНСТАНТИНОВИЧУ МОСОЛОВУ – 85

Когда заходит речь о Мосолове –
Не надо громких фраз,
Не надо лишних слов.
Есть «звёзды», бизнесмены, шоумены…
Он – не «звезда», он – просто Мосолов.

Толпа не просит у него автограф,
А лётчикам автограф ни к чему.
Он среди нас лишь знаменит и дорог,
Средь тех, кто как и он, влюбился в синеву.

Мы только-только взяли в руки книги
Про авиационный материял.
Мы только начали мечтать о МиГах,
А он уже для нас их испытал!

Какие это были самолёты!
Они прощали нам ошибки и «козлы».
И если бы не Вы, не все пилоты
Собраться здесь сегодня бы смогли.

А 85 – судьбы подарок,
Который выпадет в судьбе не всем.
Ваш лётный в жизни путь настолько ярок,
Что забывается о возрасте совсем.

А что если бы Вам, да в ту кабину?
Да по газам, на форсаже, по ВПП?
Окрестности бы гулом огласились,
Растаяла бы точка в высоте…

Спасибо Вам, Георгий Константиныч!
За небо, за мечту, за небеса.
Я пью за Ваши руки и седины.
Мы пьем за Ваши мудрые глаза.

* * *

Полковник Алексей БУКОВСКИЙ,
выпускник ХВВАУЛ 1971 года

Г.К. МОСОЛОВУ – В ДЕНЬ ЮБИЛЕЯ

Героев славила страна во все века,
Есть множество в истории примеров,
Они Россию поднимали в облака,
Ребята были в этом деле пионеры.
Готовы были космос покорять
И лихо зависали в стратосфере –
Им героизм не надо занимать.
К рекордам шли лишь на своём примере.
О них сегодня пишут, говорят,
На них глядим мы с чувством уваженья,
Самоотверженно на ястребках парят
Творцы небесные – вам наше восхищенье!
А сколько отдано здоровья и труда
На то, чтоб Родина имела щит воздушный,
Такой, чтобы агрессор никогда
И мыслей дерзких не имел, а был послушный.
Ну что ж, вы славно отлетали,
Отчизна вам безмерно благодарна.
Вы в этой жизни многое познали
И опыт ваш не пропадает даром.
Через столетья пронесём мы вашу славу,
Мир долго будет помнить эти имена.
Они вписались твёрдо в наши души,
Счастливейшие были времена…
О, сколько же хотелось вам сказать!
Любимый путь ваш будем двигать вечно.
Он учит нас и жить, и думать, созидать…
Ваш снимок в гермошлеме безупречен!..

* * *

Полковник Александр ИВАНОВ,
выпускник ХВВАУЛ 1969 года

МОСОЛОВУ Г.К.

Георгий Константинович,
Вам восемьдесят пять,
прожили вы немало
и есть, что вспоминать.
Ведь жизнь у Вас сложилась, –
дай Бог, чтоб каждый так
сумел бы сделать столько
и дров не наломать.

Закончив в двадцать два
Чугуевское ВАУЛ
пять лет учили Вы
курсантов с небом ладить.
Затем уж в 53-м
Вы лётчик ОКБ,
испытывать машины
решили Вы себе.

Шесть мировых рекордов
Вы сделали тогда,
из них три абсолютных,
но вот пришла беда.
Однажды на сверхзвуке
«Е-8» отказал,
но как с машины прыгать
тогда никто не знал.

На скорости в два Маха
Вы прыгнули тогда,
травмировавшись очень,
и рядом смерть была.
Нашёл Вас участковый
в Егорьевском лесу
и спас тогда от смерти,
точившей уж косу.

Два года по больницам
пришлось Вам отлежать,
но стойкий дух Ваш выжил
и в строй вернул опять.
За смелость и успехи
Героем стали Вы
и были нам примером
на жизненном пути.

А за свои рекорды,
единственный лишь Вы
был трижды награждённым
от А. де Лаво ФАИ.
Гагарин Юра тоже
Вас сильно уважал
и дружбу с вами честью
он для себя считал.
 
И вот в 66-м
ушли Вы с ОКБ,
но все Вас в мире помнят
и Вы верны себе.
В году 83-м
был кворум за бугром
и там Вы на английском
смогли сказать о том,

как здорово летали
и побеждали их,
ведь были мы врагами,
на этом и стояли.
Когда в Калифорнию
Вас вызвали опять
в 2009-м
и стали награждать,

то бриллиант вручили
793,
который испытателю
лишь лучшему дали.
Весь зал аплодисментами
тогда вас поддержал,
признав, что вы есть лучший
из лётчиков всех стран.

В одном строю вы стали
с Сикорским и Кокран,
та, что перелетела
впервые океан.
Портрет ваш Налбандяном
был в масле отражен,
он, портретист известный,
писал лишь вип-персон.

И «Реквием ХВВАУЛу»
сумели вы создать
и очень многих лётчиков
в Союзе воспитать.
Желаем Вам здоровья,
чтоб долго Вы жили,
и юбилей столетний
отметить мы могли.

Успехов, счастья в жизни
желаем мы ещё,
все Вас мы очень ценим
и любим горячо.

Кубинка Московской обл.